Изнутри танк был окрашен в обычный бежевый цвет, а отсутствие следов крови позволяло предположить, что экипаж благополучно выбрался из подбитой машины. Тот факт, что танк по-прежнему находился здесь, означал, что дорогу использовали не очень часто. Отсюда почти однозначно следовало, что грузовики прибыли на ферму с востока. Над этим стоило поразмыслить, ибо именно там, по слухам, находилась резиденция Гитлера — в Берхтесгадене.
Сержант попытался представить себе, как сходится лицом к лицу с главным фрицем, но не смог. В последние четыре года стоило ему подумать о Гитлере, как перед мысленным взором всплывала физиономия Чарли Чаплина. Ну разве можно воспринимать серьезно этого потешного малого с дурацкими усиками? С другой стороны, настоящих гитлеровских вояк в здоровенных касках он давно уже научился воспринимать очень даже серьезно. Шутки с ними плохи, это точно.
Сержант сполз с сиденья стрелка и скользнул вниз, на дно танка. Все внутренние люки были открыты, так что он без проблем втиснулся на сиденье водителя, достал бинокль и навел его на усадьбу. И сразу увидел, что там развернута кипучая деятельность.
Несколько человек в одних нижних рубахах протирали ветровые стекла грузовиков, тогда как другие развешивали выстиранное белье на веревку, натянутую между зеркалом одного из грузовиков и столбом колодца по ту сторону мощеного двора. Двое мужчин в штатском, оба в очках, в мятых легких костюмах (один в коричневом, другой в синем), курили сигареты рядом с одной из маленьких пристроек.
Женщина в голубом платье и коричневых туфлях на толстых «кубинских» каблуках небрежно прогуливалась по двору, покуривая и болтая. Вторая женщина, в простой коричневой униформе вспомогательных женских частей вермахта, сидела на краешке колодца, откинув голову и подставив лицо солнцу. Единственным человеком, одетым полностью по форме, был моложавый офицер в черном мундире СС.
Солдаты, мывшие передние стекла, были в одних рубахах, без кителей и, разумеется, без оружия. Ни у кого, кроме офицера СС, не имелось при себе даже пистолета. Сержант перевел внимание на колокольню аббатства. Маленькое окошко на вершине башни выглядело темным и пустым, но это ничего не значило. Снайперы умеют скрываться в тенях.
Сержант повернулся к одному из задних смотровых отверстий и тихонько спросил:
— Рейд, ты видишь, что там происходит?
— Ага, — донесся снаружи едва слышный ответ.
— И что думаешь?
— Это не армия, не военные. Я не знаю, кто они, — произнес приглушенный голос.
— Попробуй предположить.
— Штафирки.
— А как насчет баб?
— Бабы, они и есть бабы. Что тут думать?
— На кой они им нужны?
— А на кой вообще нужны бабы?
— Наверняка за этим кроется что-то большее.
— Почему?
— Если хочешь знать мое мнение, происходит что-то странное.
— А кто здесь хочет знать твое мнение?
— Не будь придурком.
Сержант снова помолчал, потом обернулся и выглянул в переднее отверстие.
— Что там к востоку отсюда?
— Горы, утыканные замками.
— К западу?
— Озеро Констанс. Фрицы называют его как-то иначе. По другую его сторону Швейцария.
— К югу?
— Австрия.
— А кто там сейчас, не знаешь?
— Русские, наверное.
— Немцы не любят русских, я прав?
— Откуда мне это знать, сержант? Почему ты задаешь мне все эти вопросы? Я просто краснокожий из резервации, помнишь? «Хау, я все сказал», в таком роде.
— Эй, Рейд, а как вышло, что твое имя не Бегущий Медведь или Лунное Одеяло?
— Мой папаша был механиком в гараже в Канзасе, и он любил трахать скво, когда надирался, ясно? — Он почти улыбался. — Там, откуда ты, мужиков тянет на черненькое, а там, откуда я, — на красненькое.
— А знаешь что, Рейд, ты молодчина. — Сержант слегка подергал за ручки, проверяя, не заклинило ли поворотный механизм. — Они наверняка приперлись с востока, иначе эти грузовики останавливались бы у танка, а тут нет никаких следов. На север они не пойдут: там идет война. В Австрии им тоже делать нечего, там русские и мы.
— Значит, они пойдут к озеру Констанс.
— Ага. К Бодензее — вроде бы так его называют фрицы. Интересно, неужели там имеется паромное сообщение, чтобы переправить шесть грузовиков?
— Да уж наверное.
Рейд умолк, а сержант снова направил бинокль на внутренний двор. Единственная защита этой компании — засевший на верхотуре снайпер, если он там вообще есть. А если в подбитом танке остались боеприпасы для пулеметов, можно было бы устроить фрицам изрядную чистку. Нагнувшись, сержант заглянул в зарядные ящики и убедился в том, что пулеметных лент там достаточно для беспрерывной стрельбы в течение десяти, а то и пятнадцати минут. Единственной проблемой была необходимость того, чтобы двигатель подавал в башню энергию, на что рассчитывать было трудно. И все же…
— Сержант, я гляжу, ты обдумываешь какой-то план? По крайней мере, у тебя такой вид.
— Ты не ошибся.
— И каков он, этот план?
— Я пока не уверен. Послушай, Рейд, сколько настоящих фрицев ты там видишь? Я имею в виду солдат.
— Примерно дюжина ребят, что моют окна.
— Они даже не вооружены. Судя по биркам, они из полевой жандармерии, но армейские копы носят серое, а эти парни в коричневых штанах. Похоже, они напялили ту форму, которая им подвернулась. Интересно, много у них набрано шоферов-очкариков?
— Может быть, у них не было выбора.
— А может быть, они очень спешат вывезти отсюда то, что находится в этих грузовиках.
— А как по-твоему, сержант, что в этих грузовиках?
— Что-то стоящее, Рейд. Что-то такое, ради чего стоит натыкать в шевелюру перьев, расстараться на свой лучший боевой танец и заострить томагавк.
Он снова сосредоточил внимание на грузовиках, тщетно пытаясь понять, что находится внутри. Увы, все было укрыто под брезентом. Пока он наблюдал, несколько человек выкатили из небольшой пристройки открытый штабной автомобиль и начали заливать в его бак бензин из канистр, снятых с бортов грузовиков.
— Они готовятся в путь, — сказал Рейд.
— Ага. Нам пора сказать Корнуоллу и его приятелям, чтобы шевелили задницами, иначе будет слишком поздно.
— А нам достанется доля того, что в грузовиках, сержант?
— Я думаю, так будет по-честному. Победителю полагаются трофеи, разве нет? А мое второе имя — Виктор, то есть победитель.
— Забавно, — сказал Рейд. — Мое тоже.
— Может, мы родственники?