— Слезь с моего мотоцикла! — потребовал Байрон.
Он спрыгнул с крыльца и бегом пересек лужайку. Можно было бы схватить девчонку за руку и потребовать объяснений. Однако что-то удерживало Байрона от этого. В конце концов, девчонка ничего с ним не сделала. Просто немного посидела и все.
Она не стала дожидаться, когда Байрон окажется рядом. Спрыгнув с сиденья, девчонка отбежала назад. Теперь от Байрона ее отделял тяжелый «Триумф».
— Она умерла, — сказала девчонка, как-то странно морща лоб. — Женщина, которая здесь жила.
— Ты ее знала?
Байрон стал припоминать, не видел ли он где эту девчонку. Похоже, что нет. Во всяком случае, у тех, кого он знал, точно не было такой сестры или дочери.
— Ей перестали приносить молоко, — со вздохом сообщила девчонка и тоскливым взглядом обвела крыльцо. — Вчера было молоко, а сегодня нет. Я есть хочу.
— Понимаю, — сказал Байрон.
Скорее всего, сбежала из дома и забрела в Клейсвилл. Поскольку бездомных в городе не было, не было и приютов, какие встретишь в других городах. Скорее всего, службы, занимающейся приемными детьми, в Клейсвилле тоже не было. Если ребенок оставался вдруг без родителей, его забирали к себе родственники или соседи. Во всяком случае, Байрон не слышал о бездомных или брошенных детях.
Байрон достал из куртки мобильный телефон.
— Скажи, куда позвонить, и я позвоню. Ты ведь вроде не отсюда? У тебя есть родственники в Клейсвилле? Я им позвоню, и они за тобой приедут.
— Нет. Я никуда не пойду. Не сейчас, — шепотом ответила девчонка.
Обычный ответ упрямого подростка, но у Байрона почему-то вся спина покрылась мурашками. Он поднял голову. Девчонки рядом уже не было.
От дома Мэйлин шериф Кристофер Мак-Инни поехал к рабби Вольфе. Согласно графику дежурств, всю эту неделю в городском совете дежурил молодой клейсвиллский раввин.
Из книг и телепередач шериф знал, что другие города управляются совсем не так, как Клейсвилл. Здесь же мэра окружал весьма странный городской совет, куда входили лица светские и духовные. Никто из жителей города не стремился быть избранным в этот совет, поскольку выборов, как таковых, тоже не существовало. Каждый член совета, решивший уйти со своего поста, находил себе замену. Так же поступал и мэр. Население Клейсвилла (включая пригороды) не превышало четырех тысяч человек. Какой бы странной ни казалась здешняя система управления, но благодаря заботам мэра Уиттакера и городского совета, в Клейсвилле почти практически не было серьезных преступлений. В большинстве своем жители не стремились уехать из города, а те немногие, кто уезжал, обязательно возвращались обратно. Клейсвилл был безопасным и предсказуемым городом. Городские власти стремились сделать все, чтобы таким он и оставался. От шерифа требовалось совсем немного: соблюдать протокол.
А вот соблюдение этого протокола порой доставляло Крису настоящую головную боль. С мыслью об этом он подъехал к дому рабби. Заглушив мотор, шериф не торопился вылезать из салона. Вольфе приехал в Клейсвилл сравнительно недавно и постоянно забывал о существовании тем, обсуждение которых было вполне нормальным делом для членов городского совета, но у всех прочих горожан вызывало приступы сильной головной боли.
Должно быть, Вольфе видел подъехавшую машину. Он выбежал на широкое крыльцо своего уютного, ухоженного домика, построенного в стиле 30-х годов прошлого века. Сейчас рабби больше напоминал плотника, нежели раввина. За ухом у него торчал карандаш, а рукава рубашки были по локоть закатаны. Едва приехав, Вольфе тут же предложил городскому совету толковый план реставрации обветшавшего жилья, за что его и избрали в совет. Надо сказать, рабби умел держать в руках плотницкие инструменты и свое жилище привел в порядок сам. Так что выражение «работать засучив рукава», имело к нему самое прямое отношение. Кстати, на заседаниях городского совета рабби Вольфе тоже частенько сидел с засученными рукавами.
Дальше оставаться в машине было просто невежливо. Кристофер вылез и захлопнул дверцу.
— Добрый день, шериф, — приветствовал его раввин. — Надеюсь, все в порядке?
Все это было сказано ровным, дружеским тоном, без намека на беспокойство, но они оба знали: просто так шериф не приехал бы.
— Я не отниму у вас много времени, — сказал Кристофер, идя по плиткам дорожки.
— Я никуда не тороплюсь, — улыбнулся Вольфе. — Прошу в дом.
— Разговор недолгий. Мне вполне хватит и крыльца, — улыбнулся Крис.
Ему нравился молодой рабби, решивший поселиться в Клейсвилле. Он был бы рад посидеть с Вольфе за чайком или кофейком, но после нескольких минут разговора у шерифа начинала жутко болеть голова. А сегодня, как чувствовал Кристофер, она ему еще пригодится.
— Чем могу быть полезен? — вежливо спросил рабби Вольфе.
— В смерти миссис Барроу есть ряд странных особенностей, — сказал шериф, стараясь говорить как можно мягче. — Жителям города вряд ли нужно о них знать, но я подумал, что вам стоит поставить в известность остальных членов городского совета. Кому-то из вас следует зайти к Уильяму.
— Мы должны о чем-то рассказать мистеру Монтгомери?
Шериф слегка пожал плечами.
— Думаю, он уже знает. Он видел ее тело.
Рабби Вольфе понимающе кивнул.
— Хорошо. Вечером я созову заседание городского совета. Вы знаете…
— Нет, я ничего не знаю, — перебил его Кристофер. — И не хочу знать.
— Правильно, — лицо раввина сделалось непроницаемым. — Благодарю вас, шериф.
— Я всего лишь делаю свою работу, — снова пожал плечами Кристофер.
Кивнув раввину, он повернулся и быстро зашагал к своей машине. Кристофер Мак-Инни вовсе не был трусом. Если требовалось, мог пустить в ход кулаки и даже оружие. Но он решительно не хотел знать того, чего ему не следовало. Любой наблюдательный человек подтвердит: в жизни полно моментов, когда лучше всеми силами избегать вопросов. Тогда события будут разворачиваться именно так, как надо.
Покончив с делами, среди которых были и отцовские поручения, Байрон еще какое-то время покатался по окрестным дорогам, чтобы освежиться, и, наконец, остановился возле бара «Галлахер» — его всегдашнего вечернего пристанища. Бар считался лучшим заведением в городе: деревянные полы, деревянная стойка, бильярдные столы, доски для любителей поиграть в дартс, холодное пиво и качественные напитки покрепче. Такие бары встречались Байрону и в других местах, поэтому «Галлахер» всегда создавал у него иллюзию, будто он находится за пределами Клейсвилла. Здесь Байрон мог расслабиться, в том числе и после закрытия бара.
Но только не сегодня.
Поначалу было очень даже неплохо, однако с наступлением вечера его напряжение все усиливалось. Он не провел здесь и получаса, а уже трижды смотрел на часы, чтобы не опоздать в аэропорт. В какой-то момент Байрон понял, что едет в аэропорт, и повернул назад. Потом это повторилось. Ему действительно очень хотелось увидеть Ребекку, но захочет ли она этого? Не слишком-то приятно, когда тебя встречает сын владельца похоронного заведения.