«Я ведь сейчас думаю не об этой несчастной малышке».
— Боже! Что с ней?
К Ребекке подбежала плачущая женщина — вероятно, мать девочки. Оттолкнув Ребекку, она подхватила ребенка на руки и крикнула прерывающимся от слез голосом:
— «Скорую»! Срочно! Позвоните!
Шериф Мак-Инни помог женщине подняться на крыльцо и принялся осматривать раны.
Отец Несс и местная ясновидящая, которую все звали не иначе, как леди Пенелопа, старались успокоить собравшихся. Кто-то, кажется, Эвелин, догадался принести кухонное полотенце, из которого соорудили импровизированную повязку на раненое плечо. Казалось, оснований для беспокойства больше не было, однако странное напряжение не оставляло Ребекку.
«Теперь это отдалилось».
Забыв о ней, все толпились на лужайке, куда в ожидании «Скорой» перенесли раненую девочку. За лужайкой начинался не то лесок, не то крупный кустарник. Но на нескольких ярдах перед кустарником росли деревья повыше. Они росли практически на голой земле; Мэйлин тщательно выпалывала траву и вырывала кустики поменьше. А дальше начинались заросли. Дикое животное, укусившее ребенка, скрылось там. Под деревьями было пусто. Ребекка остановилась и стала всматриваться в зеленую стену — не мелькнет ли пара глаз, кусочек меха или еще что.
«Но почему я на расстоянии почувствовала это животное?»
К ней подошел Байрон.
— «Скорая» уже едет. Эвелин вызвала ее сразу же, как услышала крики Эмити. Через пару минут приедут.
Ребекка словно не слышала его. Она продолжала вглядываться в тени между кустов.
— Бекс, очнись! Ты что-нибудь видишь?
— Нет.
— А раньше? — Байрон тоже стал вглядываться. — Может, это кугуар? Или одичавшая собака?
— Нет. Я ничего не видела.
Ребекку поразил звук собственного голоса. Он исходил не изнутри, а как будто извне.
Некоторое время они оба всматривались и прислушивались. Затем невидимое притяжение разом исчезло. Ребекка принялась растирать виски, прогоняя остатки неприятного ощущения.
— Я видела в доме и других детей. Они на месте? Я тут не всех знаю. Но пусть родители проверят. Хорошо?
Она говорила тихо, будто неведомая опасность затаилась в кустах и может подслушать.
— Байрон, скажи им, чтобы поискали детей… На всякий случай.
— Хорошо. Я скажу Крису. А ты…
— Я тут немного постою и приду.
«Сколько всего успело произойти за какие-то сутки. Вчера я была в Калифорнии, мучилась из-за поисков сюжета… А сегодня успела похоронить бабушку, посидеть на поминальном обеде и теперь стою, пытаюсь высмотреть дикое животное, напавшее на ребенка».
Горе имеет разные стадии. Возможно, в глазах собравшихся она вела себя более чем странно. Но внутри все было логично. Желание уткнуться головой в подушку и дать волю слезам прошло. Желание задавать вопросы — отодвинулось на задний план. Сейчас Ребекке хотелось выпроводить всех из дома, взять наверху старый дробовик Мэйлин и усесться на крыльце в ожидании злобной дикой кошки или бродячей собаки, напавшей на беззащитную малышку.
В это время к дому подкатила машина «Скорой помощи». Следом подъехала другая; в ней сидели Уильям Монтгомери и молодой раввин, поселившийся в Клейсвилле несколько лет назад. Уильям сразу же нашел глазами сына, а затем Ребекку.
Рабби прошел к матери пострадавшего ребенка. Уильям протиснулся сквозь небольшую толпу и подошел к Ребекке.
— Ты как? — спросил он.
— Я-то нормально. А вот ребенку досталось. Вышла во двор поиграть, и на нее напало… говорят, какое-то дикое животное.
Дэниел взялся оттеснять гостей от санитаров, чтобы не мешали укладывать ребенка на носилки и грузить в машину. Он огляделся по сторонам. Заметив в стороне Ребекку и Уильяма, Дэниел посмотрел на них почти что с упреком.
Ребекка невольно вздрогнула. Она не понимала, что еще от нее требуется. Она почувствовала опасность, нашла раненого ребенка, позвала на помощь. Что еще? Рану, как могли, перевязали. Больше она сейчас ничем помочь не может. Или она в очередной раз столкнулась с «местными особенностями»?
— Бекс, почему бы тебе не вернуться в дом? — предложил Уильям.
Совесть не позволяла ей отклонить его предложение. Спорить с ним Ребекке тоже не хотелось. Уильям — единственный, чья потеря сопоставима с ее.
Ребекка кивнула в знак согласия и пошла к Байрону, поймав по пути обрывок разговора.
— …как и Мэйлин, — тихо сказал Байрон, обращаясь к Крису. — Так что, Крис, нечего призывать меня успокоиться.
Ребекку передернуло. «Как Мэйлин»? Бессмыслица какая-то. Байрон говорил, что Мэйлин убили. Дикое животное могло покалечить Мэйлин, но не убило бы ее.
— Байрон! — позвала она.
Чувствовалось, он никак не ожидал увидеть ее именно здесь.
— Бекс? — Байрон смущенно поскреб подбородок. — Я думал ты там, со всеми…
Ребекка посмотрела на шерифа. Тот молча покачал головой. Потом она вновь перевела взгляд на Байрона. Неловкую ситуацию спасла леди Пенелопа. Она покровительственно обняла Ребекку за плечи. Тон ясновидящей был мягким, но настойчивым.
— Пойдем в дом. У тебя сегодня было слишком уж… насыщенное утро. Эвелин поставила чайник. Почему бы тебе не выпить травяного чая? Я принесла замечательные сборы. Они отлично успокаивают нервы.
Ребекка вежливо высвободилось из объятий леди Пенелопы.
— Вы идите. Я обязательно приду. Мне тут еще надо кое-что выяснить.
Подошел пастор Мак-Лендон и вопросительно поглядел на леди Пенелопу. Ребекка сделала вид, что ничего не заметила. Однако прекрасно видела, как ясновидящая мотнула головой.
— По-моему, нам здесь уже нечего делать, — вдруг сказал шериф Мак-Инни. — Идемте, пастор. Поможем Эвелин с чаем.
Шериф улыбнулся леди Пенелопе и приготовился увести Мак-Лендона. Ясновидящая, казалось, только того и ждала. Она снова обняла Ребекку и прошептала:
— Байрон — прекрасный человек. Ты можешь ему доверять, Ребекка… И себе тоже.
Затем Пенелопа повернулась к пастору и с невинной улыбкой спросила:
— Сесилия отбыла без дополнительных эксцессов?
— Обошлось. Благодарю за предостережение.
Они все дошли до крыльца, но на крыльце Байрон прикрыл дверь, давая понять, что разговор не окончен.
— Я понял: ты слышала наш разговор с Крисом. Попробую тебе объяснить…
— Нет. Не сейчас. Сегодня с меня и так достаточно.
Ребекка резко тряхнула головой.
— Прошу тебя, Байрон. Не надо.
Он молча обнял ее, и они оба смотрели, как санитары заносят раненую девочку в машину. Потом туда же забрались мать девочки и раввин.