— Где? Каким образом? — спросила Пэгги.
— Здесь, — усмехнулся брат Тимоти, топая сандалией по булыжникам. — Под полом скромной сторожки садовника.
— Но ведь они не лежат там до сих пор? — Журналистка озадаченно уставилась в пол.
— Конечно же нет! — Монах рассмеялся. — «De laudibus» писали на пергаменте — особым образом обработанной коже новорожденного или даже еще не родившегося олененка. В эпоху Крестовых походов пергамент вполне заменял бумагу, которой еще и не было в Европе в то время. На том же материале записаны еврейские религиозные документы, такие как Тора например. Если бы их оставили на такой срок зарытыми под полом, они бы сгнили, я уверен. — Он улыбнулся. — Нет, мы достали документы и снова их перепрятали.
— Где? — хриплым от волнения голосом проговорил Холлидей.
Брат Тимоти молчал, откинувшись на спинку стула. По небу пробежало облако, на несколько секунд погрузив в легкую тень убранство домика и беседующих людей. Подполковнику почудился отдаленный раскат грома.
— Вы задали очень много вопросов, — наконец-то заговорил монах. — Теперь моя очередь, не находите?
— Что бы вы хотели узнать? — осторожно поинтересовался Холлидей.
— Откуда у вас сведения о мече Пелерина?
— От моего дяди. Он нашел его в Бергхофе в конце Второй мировой войны.
— Загородный дом Гитлера? — Брат Тимоти кивнул. — Верно. Кем работает ваш дядя?
— Работал… — поправил старика Джон. — Он недавно умер. Моего дядю звали Генри Грейнджер. Он был историком, занимался Средними веками.
— А мне он приходился дедушкой, — добавила Пэгги.
— Генри Грейнджер. «Стражи Святого города», — снова кивнул брат Тимоти. — Довольно полное и качественное исследование деятельности тамплиеров в Иерусалиме. Хорошая книга. Я читал ее… — Старый монах нахмурился. — Где сейчас находится меч?
— Спрятан в надежном месте. Не менее надежном, чем ваша копия письма Бернарда Клервоского.
— А этот нацист, которого вы упоминали, Келлерман, какое имеет отношение?..
— Это длинная история.
— У нас есть время, — спокойно ответил брат Тимоти.
Им потребовалось чуть больше часа, чтобы поведать монаху всю историю своих поисков, начиная с записки в книге Уайта «Король былого и грядущего» и заканчивая сведениями, добытыми из дневника Лютца Келлермана. Когда же Холлидей и Пэгги закончили рассказ, седовласый цистерцианец снял с носа очки, протер их широкой манжетой и снова водрузил на место.
— Как я узнаю, что вы говорите правду?
— Зачем нам врать? — горячо — пожалуй, даже излишне горячо — воскликнула Пэгги. — И кроме того, у нас есть меч.
— Докажите, — решительно заявил брат Тимоти.
— Покажите ему! — сказала Пэгги.
Холлидей встал и расстегнул пряжку пояса «Тилли Эндураблес», который носил так давно, что уже почти сжился с ним, а потом извлек из потайного кармашка ту самую золотую проволоку, некогда обмотанную вокруг черенка меча. Оставляя клинок на хранение во Фредонии, подполковник захватил ключ к шифру с собой.
— Если посмотрите внимательно, — сказал он, передавая проволоку монаху, — то увидите капельки припоя, расположенные через равные и неравные промежутки. Золото — мягкий металл. Поэтому я думаю, что мы имеем дело с электрумом — более твердым сплавом золота и серебра. Тот, кто делал это, использовал сплав нарочно, чтобы сообщение прожило как можно дольше. На проволоке имеются неглубокие зарубки. Я не видел текста вашей копии «De laudibus», но держу пари, что они соответствуют ширине страниц. Если посмотреть еще внимательнее, то можно обнаружить нацарапанные около некоторых зарубок римские цифры. Думаю, что они означают номера страниц, а проволока между ними ложится точно по строкам. Способ гениальный в своей простоте. Правда, копии рукописи должны быть абсолютно идентичны оригиналу. Следовательно, переписчик, кем бы он ни был, знал о шифре.
— Знала… — поправил его брат Тимоти, уважительно рассматривая проволоку. — Сестра Диему из Вессобрунна, [104] бенедиктинская монахиня. Очень известная женщина в свою эпоху. Копии послания абсолютно идентичны. Одна сделана для аббатства в Клерво, вторая — для Роджера де Флёра и тамплиеров в Пелерине. То есть для двух конечных точек маршрута сообщения — Земля обетованная и родина.
— Любопытно, кем был рыцарь, владевший мечом? — задумчиво проговорила Пэгги.
— Его звали сэр Роберт де Сале, англичанин из окружения Уильяма де Рошфора, одного из магистров ордена Храма и епископа Акры, — ответил пожилой монах. — Роберт де Сале избрал сухопутную дорогу из Святой земли во Францию, в то время как Роджер де Флёр отправился морским путем. Таким образом тамплиеры повышали вероятность того, что послание доберется до Клерво. Сэр Роберт умер в пути. Предположительно, неподалеку от Неаполя.
— И меч остался без хозяина…
— Я же говорил, жизнь движется по кругу. Меч нашелся, и вы на пороге разгадки тайны.
— Святой отец, — решительно сказал Холлидей. — Мы открылись перед вами. Хотелось бы верить, что не впустую.
Брат Тимоти вернул подполковнику моток золотой проволоки, а потом заговорил, не спуская с Джона внимательного взгляда.
— Вы верите в Бога, Док Холлидей?
— Я задаю себе этот вопрос всю жизнь. И всю жизнь ищу ответ. А почему вы спрашиваете?
— Если вы верите в Бога, значит, вы верите в рай. А если существуют небеса и вечная жизнь бессмертной души, значит, как утверждают наши братья-иезуиты, существует Сатана, который утащит вас в преисподнюю, если вы мне солгали.
Джон рассмеялся.
— Это самая многословная и замысловатая угроза, которую я когда-либо слышал! Не волнуйтесь, святой отец. Все, что мы вам сказали, правда. Мы честны с вами.
— Хорошо, — кивнул монах. — Я поверю вам на слово.
Он поднялся и, опираясь на стол, снял с полки книгу. Сочинение по ботанике — «Nova genera et species plantarum». Цистерцианец протянул том в кожаном переплете Холлидею.
— Александр фон Гумбольдт, — улыбнулся подполковник. — В его честь названы горы в Китае, Австралии и Новой Зеландии, а также течение в Тихом океане. Но, насколько я помню, знаменитый путешественник родился во второй половине восемнадцатого века. Гораздо позже эпохи Крестовых походов, вы не находите?
— Помните, что я говорил о мимикрии, — ответил брат Тимоти. — Просто откройте книгу.
Холлидей последовал его совету. Вместо ботанического сочинения девятнадцатого века под затертой обложкой скрывалась очень качественная цветная фотокопия средневековой рукописи. Джон прочитал вслух первые строки, написанные на латыни:
— In principio creavit Deus caelum et terram terra autem erat inanis et vacua et tenebrae super faciem abyssi et spiritus Dei ferebatur super aquas dixitque Deus fiat lux et facta est lux…