– Я смогу это выяснить, – тихо промолвил Эрик.
– Это было бы просто замечательно. Но ты должен действовать быстро и очень осторожно. Если тебя поймают, то запрут вместе с нами или сделают что-то похуже. Так что никому ничего не говори. У меня есть план, как всем выбраться во двор, но затем нам будет нужно как-то перелезть через ограду, найти самый быстрый способ попасть на материк и связаться с полицией. Как думаешь, ты сможешь нам в этом помочь?
– Я готов взяться за дело. У меня уже есть кое-какие мысли.
– Надеюсь, у меня снова получится выйти во двор где-нибудь в четыре часа дня. Мы сможем встретиться?
– Буду ждать здесь.
Увидев, как в здании распахнулась дверь и на пороге появился коренастый мужчина в белом халате, знаком подзывающий Дэниела, Эрик нырнул глубже в ветви.
– Не теряй надежду, – прошептал он. – Я вам помогу.
Расправив плечи, Дэниел взял на руки малышку и двинулся к открытой двери, обратно в свою камеру.
* * *
26 февраля 2006 года, 10.43
Монастырь Святого Иоанна
Хора, остров Патмос
Они бесшумно шли по старинному каменному проходу. Здесь было сухо и прохладно. Время от времени на стенах встречались другие железные кольца, но факелов в них не было. Тоннель сделал один крутой поворот, затем второй. Женщине казалось, что они идут в темноте уже очень долго. Увидев впереди ответвление вправо, Гери свернула было туда, но брат Тимофей взял ее за руку и направил вперед, где вроде бы был тупик. Однако, когда они подошли ближе, свет факела озарил очертания двери в скале. Гери вспомнила, что весь монастырь сознательно был спланирован как запутанный лабиринт.
Монах достал большой древний ключ и, даже не глядя на дверь, вставил его в замочную скважину, которую Гери поначалу и не заметила.
Дверь распахнулась настежь. Шагнув через порог, брат Тимофей щелкнул выключателем.
Увидев изумление Гери, он рассмеялся и пояснил:
– Это помещение находится как раз под музеем. К счастью, сюда провели электричество. Компьютерной сети, как в библиотеке наверху, у меня все еще нет, но свет очень кстати.
Он отступил в сторону, пропуская Гери. Та восторженно ахнула.
Она увидела перед собой древнюю библиотеку. Массивный деревянный стол стонал под весом бумаг и рукописей. Вдоль стен тянулись шкафы из старого потемневшего дерева. В одном все документы были уложены в коробки и аккуратно подписаны. В другом они по-прежнему громоздились, беспорядочно торчали из деревянных ящиков и железных сундучков.
– Теперь вы сами видите, как нуждается в помощи брат Стефанос, библиотекарь, – усмехнулся брат Тимофей. – Потребуются десятилетия, чтобы разобрать все, что хранится здесь.
Гери молча кивнула.
– Проходите. Я вам кое-что хочу показать. Но сначала, если не возражаете… – Достав из большой коробки две пары одноразовых перчаток, брат Тимофей протянул одну Гери, а другую оставил себе. – Ни в коем случае нельзя испачкать пергамент, – объяснил он.
Послушно натянув перчатки, Гери подошла к нему.
На отполированном временем деревянном столе лежала небольшая стопка листов пергамента. Гери увидела, что это поэтажный план монастыря.
– Вот часть схем, которые много столетий назад набросал для отца Кристодулоса Арсениос Скинурис.
Затаив дыхание, Гери смотрела, как брат Тимофей один за другим берет листы из стопки. Это и в самом деле был план монастырских помещений: трапезной, кухни, церкви, часовни, проходов, внутренних двориков. На втором этаже находились кельи монахов и большая читальня.
Затем брат Тимофей перешел к наброскам подземных проходов, в которых они сейчас находились. Но вместо пометок, кратких указаний и измерений, какими сопровождались остальные планы, под чертежом прачечной оказался лишь небольшой отрывок, написанный тем же почерком, что и остальные примечания.
Текст был на греческом языке, но брат Тимофей перевел:
– «Блаженны те, которые омыли одежды свои, чтобы иметь им право испить из реки жизни и войти в город воротами». Я задался вопросом: почему Скинурис постоянно писал эти слова? Что он имел в виду? Неужели это лишь иносказательное наставление содержать душу в чистоте? Но если так, причем тут план прачечной? – Гери покачала головой, а монах продолжил: – Я хотел показать вам это, чтобы вы своими собственными глазами увидели оригинал, подержали его в руках. А теперь идемте.
Они вышли из библиотеки. Брат Тимофей запер дверь, а затем, к удивлению Гери, по тем же самым коридорам направился обратно в прачечную. Гери обратила внимание на то, что монах не стал гасить факел, хотя сверху проникало достаточно света.
Брат Тимофей поднес палец к губам, призывая ее соблюдать тишину, потом подошел к длинному каменному желобу, проходящему вдоль дальней стены, где бежала вода из источника. Гери присоединилась к нему. Монах опустил голову, словно безмолвно читая молитву.
Затем он наклонился, зачерпнул пригоршней воду из желоба и выпрямился. Подойдя к Гери, брат Тимофей поднял руки и разжал их, окропляя ей голову водой. Новое крещение.
– Аминь, – сказал он.
– Аминь, – повторила Гери.
Брат Тимофей поставил ногу на древний камень, выступающий из стены рядом с желобом.
Это оказался рычаг. Дальний конец длинного желоба сдвинулся в сторону по направляющей. Там, за стеной, открылась черная дыра.
– Я пойду первым, – прошептал брат Тимофей.
Он поставил ногу в образовавшееся отверстие, двинулся дальше и вскоре исчез в темноте.
* * *
26 февраля 2006 года, 10.51
Остров Транхольмен
Стокгольм, Швеция
Дэниел неловко скинул с плеч теплую куртку, крепко держа в руках ребенка. Тип в белом халате стоял рядом, нетерпеливо щелкая пальцами в ожидании того, когда парень протянет ему свою одежду.
Второй охранник, сидевший на кухне, закинув ноги на стол, ухмыльнулся, увидев недовольство напарника.
Заметив на столе открытую пачку жевательной резинки, Дэниел вежливо спросил:
– Пожалуйста, можно взять жвачку?
– Даже не мечтай! – Тип в белом халате отвратительно оскалился. – От тебя и так одни неприятности. Тебе повезло, что док выпустила тебя на улицу. Шевелись!
Как обычно, он толкнул Дэниела в коридор. Тот, уже привыкший к подобному обращению, с трудом удержал равновесие, не выпуская малышку.
– Парень, лови! – сказал второй охранник, у которого было на удивление хорошее настроение.
Схватив со стола пачку жевательной резинки, он бросил ее Дэниелу. Тот ловко поймал ее свободной рукой и тотчас же сунул в карман, пока никто не передумал.