— Я пошел звонить, Пэт! — И Уилли направился к дверям.
— Погоди! — остановил его Патрик. — Огромное тебе спасибо, старина! Ты мне чертовски помог своей идеей!
Уилли ухмыльнулся и, идя к двери, без конца бормотал: «ДНК… ДНК…» — опасаясь забыть, пока дойдет до телефона.
Патрик отпил из чашки кофе, и на языке остался привкус бренди.
Может быть, удастся осуществить замысел Кэйт и они сумеют хоть чего-то добиться?!
На столе лежали сведенные в одно целое данные по последнему убийству. Просматривая их, Кэйтлин и Кэйт испытывали отчаяние. В данных не было ничего, что могло бы навести на след убийцы.
Вскрытие показало, что непосредственной причиной смерти Леоноры было не удушение, а разрыв влагалища, что привело к болевому шоку.
— Ну вот, опять убийство и опять никаких улик! Но, черт побери, должен же был хоть кто-нибудь видеть убийцу! Иного просто быть не могло!
Кэйтлин кивнул:
— Допустим, улики будут. Но ведь не каждая представляет для нас интерес! Может, кто-то и видел убийцу, но не зафиксировал этого в памяти, как это часто бывает. Кто-то из опрошенных наверняка сталкивался с преступником, но ему и в голову не пришло запомнить его.
Убийца либо из местных и попросту примелькался, либо вообще не привлек к себе никакого внимания. И тот, кто видел его, никак не свяжет этот факт со случившимся. Вряд ли убийца теперь пользуется собственной машиной. Скорее всего, он берет такси. Или ходит пешком, если живет поблизости.
— Автобус ты исключаешь?
— Нет, В этом случае его должны были видеть пассажиры. И если удастся разыскать хоть кого-то, кто, возвращаясь с работы, заметил в автобусе какого-то странного типа, считай, что нам здорово повезло!
Спенсер уже связался с таксопарками, чтобы выявить всех, кто брал такси между девятью и двенадцатью в ночь убийства Леоноры. Пока что обнаружены лишь имевшие место недоразумения, драки, ссоры. Не более того.
— Преступник весь город держит в напряжении. Для этого достаточно одного убийства, от силы двух. Но чтобы четыре подряд! Невольно возникает вопрос, справляемся ли мы со своей работой и не окажется ли очередной жертвой тот, кого мы сегодня опрашиваем.
— Плохо, когда приходится иметь дело с болванами! Вот что, сейчас я скажу Уиллису, пусть поговорит с водителями автобусов, может, они скажут что-нибудь нужное?
Кэйт кивнула.
— Значит, разрыв влагалища, говорите? Какой ужас!
— Меня так просто выворачивает! Ладно, Кэйти, ступай домой, а я еще немного посижу. Иди-иди! Тебе надо поспать!
Кэйт встала, одернула юбку.
— А ножки у тебя, Кэйт, отличные! — сказал Кэйтлин и, прежде чем она успела отбрить его, спросил: — Как твоя девочка?.
— Кто? Лиззи? Неплохо. Я как раз собираюсь к ней съездить. Прямо сейчас!
— Что ж, даст Бог, она скоро будет в порядке! Да, Кэйт, пока ты не ушла! Будь так любезна, найди мне папки на букву «В»!
Кэйт подошла к бюро и вытащила один из ящиков, где была припрятана бутылка «Тичерс».
— Ужасная страна, правда? — сказал Кэйтлин, когда Кэйт принесла ему бутылку. — Ирландцу приходится довольствоваться шотландским виски! — Он покачал головой. — Боже милостивый, ну пожалуйста, помоги мне найти магазин, где торгуют ирландским «Бушмиллом»!
— Вы рассуждаете, как моя мать!
— Вполне возможно. Значит, она умная женщина.
Кэйт подхватила со стула сумку и куртку.
— Ладно, Кэннет, увидимся утром.
— Кэнни!
Улыбнувшись ему, Кэйт пошла к выходу, стараясь не смотреть на фотопортреты жертв, прикрепленные к стене.
— Ну как? Есть что-нибудь? — спросила она, задержавшись у стола Аманды.
— Ничего, — мотнула головой Аманда.
— Ладно, до завтра. — Кэйт вздохнула.
— Спокойной ночи! — ответила Аманда.
Вечер только начинался, движение на улицах еще не стало интенсивным, и через двадцать минут Кэйт приехала в больницу. Стоило ей взглянуть на большой старинный корпус, как к горлу подкатил комок. Надо радоваться, что Лиззи жива и все еще может наладиться, говорит Патрик. Пожалуй, он прав. Трудно себе представить, что было бы, если бы ей пришлось, как Рональду Батлеру, опознать труп дочери!
Последнее убийство до предела усилило напряженность в работе полиции. Считается, что после троих суток с момента совершения убийства вероятность поимки преступника резко падает. В принципе, это верно. Однако в случае, о котором идет речь, все по-другому. Тут преступник все больше и больше входит во вкус и не может остановиться. Потому и совершает убийство за убийством.
Пока Кэйт шла по коридору к палате Лиззи, откуда-то доносилась знакомая песня «Если ты еще не знаешь меня» в исполнении Симпли Реда. Кэйт слегка улыбнулась: хорошо, что здесь не больничная обстановка, можно слушать музыку, носить собственную одежду, не говоря уже о персонале, специально вышколенном, опытном, терпеливом к больным.
Собравшись с силами и изобразив на лице улыбку, Кэйт вошла в палату и поцеловала Лиззи, сидевшую за столом еще с двумя девушками.
— Привет, мама! — Лиззи выглядела великолепно — недельное пребывание в больнице явно пошло ей на пользу.
Кэйт тоже села к столу и кивком головы поздоровалась с девушками. Одна из них, широкая в кости, поднялась и спросила:
— Сварить вам кофе?
— Спасибо, только без сахара, пожалуйста.
— Я, мам, слышала в «Новостях» об очередном убийстве — кошмар какой-то! Мы как раз говорили об этом.
Кэйт пришла в замешательство: видимо, Лиззи все же разболтала о том, что ее мать служит в полиции, хотя сама просила Кэйт даже не заикаться об этом.
Блондинка с большими зеленоватыми глазами и крупным перманентом покачала головой:
— У вас на работе, должно быть, сплошные стрессы! Шутка ли! Чуть не каждый день видеть мертвецов! Мне и подумать страшно!
Кэйт усмехнулась: значит, ее работа впечатляет!
— Признаться, занятие не из приятных. Но кто-то должен это делать!
— Мама расследовала столько дел об убийствах! Правда, мам?
Вот теперь Кэйт и в самом деле испытала неловкость.
— Не скажу, чтобы «столько». В конце концов, убийства не так уж часто случаются!
— Кто же этот «Потрошитель из Грэнтли»? Есть у вас какая-нибудь гипотеза?
Глядя девушке прямо в глаза, Кэйт ответила:
— В том-то и дело, что гипотезы пока никакой нет. Но мы над этим работаем.
Тут первая девушка принесла чашку кофе для Кэйт и вместе с блондинкой вышла. Кэйт оценила их деликатность: они оставили мать и дочь вдвоем.