Даже если бы она хотела.
Больше всего огорчало ее именно то, что она уже и не хотела помогать ему. Она правильно предположила, что именно Дэнни придумал совершить убийство в клубе, публично. Ему хотелось произвести эффект. Планировалось рассчитанное действо, призванное обеспечить единовластие в Ист-Энде, чтобы никто и никогда больше не имел притязаний на их территорию. И вот Бойси, упокой Господь его душу, мертв. Дэниэл этому немало способствовал. А самому Дэниэлу теперь придется сесть в тюрьму.
Бриони не понимала, как им вообще могло прийти в голову, что можно безнаказанно творить такие вещи. На дворе 1969 год, это же не дни Дикого Запада. Мозги Дэниэла должны были бы напомнить ему об этом, но какой-то крен в натуре, взявшийся неизвестно откуда, заставлял его верить в полную неуязвимость братьев Каванаг. Им и впрямь очень везло до тех пор, пока не состоялся этот совершенно безрассудный акт.
Бриони уткнулась лицом в пальто Томми.
Проходя мимо комнаты ожидания, Лиммингтон посмотрел на них. Он неправильно расценил поведение Бриони, полагая, что она просто жалеет о неудаче близнецов. На самом деле он был далек от истины. Бриони испытывала огромную скорбь, и жалость, и удивление. Как многие родители до нее, она пыталась понять, где же она сделала что-то не так.
Лизель прочитала заголовок на первой странице «Дэйли миррор»: «КРОВАВАЯ БОЙНЯ В ИСТ-ЭНДЕ», и сердце ее сжалось. Она увидела фотографию близнецов, разделенную жирной ломаной линией пополам, и пробежала текст:
«Прошлой ночью в Стратфорде хладнокровно убиты два местных бизнесмена. Мистер Питер Парголис убит двумя выстрелами – в живот и в ноги. Стреляли из обреза, раны оказались смертельными. Дэвида Митчелла зарезали длинным ножом типа мачете. В результате проведенной полицией операции по обвинению в этих двух убийствах арестованы братья Каванаг, Дэннис и Дэниэл. Дэннис Каванаг, больше известный как Бойси, погиб при попытке к бегству».
Лизель зажмурилась. Тетушка Бриони ничего не говорила об этом. Ее скрытность задела Лизель, но в то же время она понимала, что тетушкой руководила забота о Керри. Такая новость могла вывести Керри из ее хрупкого душевного равновесия.
Лизель дрожащими руками перелистала газету. Естественно, там присутствовали фотографии ее матери, ее самой и всей семьи, перепечатанные из старой местной газеты «Баркинг энд Дагенхем пост».
Над центральным разворотом красовался огромный заголовок: «ХОЗЯЙКА НОЧИ». В тексте излагалась история публичных домов Бриони в Лондоне и Эссексе. На фотографии Бриони и Керри стояли в дверях заведения «Бервик Мэнор» и улыбались. Лизель читала, впитывая каждое слово, вновь и вновь возвращаясь к тем местам, где говорилось о ней и о ее матери.
«Близнецы Каванаг родились в Баркинге, где их мать Эйлин умерла вскоре после родов. Их передали на попечение тетки, Бриони Каванаг. Бриони была известна тем, что содержала многие сомнительные заведения на паях со своей подругой и помощницей Марией Юргенс. Карьера Бриони началась почти пятьдесят лет назад, когда в пятнадцатилетнем возрасте она открыла свой первый публичный дом. Мисс Каванаг – известная фигура в Ист-Энде, где славится своей справедливостью и щедростью. Большинство из опрошенных нами людей – среди них и приходский священник – дают о семье Каванаг, включая близнецов, только хорошие отзывы.
Керри Каванаг, сестра Эйлин и Бриони, – широко известная джазовая певица, которая недавно с триумфом возобновила свою карьеру. Менее известен тот факт, что сорок три года назад у Керри Каванаг родился незаконнорожденный ребенок, отцом которого является чернокожий пианист Эвандер Дорси, ныне владелец известного джазового клуба в Нью-Йорке».
Лизель закрыла лицо руками. Она плакала, глядя на фотографию Бойси. Затем она заставила себя пойти к телефону, чтобы позвонить тете Бернадетт. У нее обычно собирается вся семья. Туда, видимо, отправятся и они с матерью.
Каванаг чувствовали себя лучше, собираясь все вместе. Казалось, их объединенная сила могла победить любую беду. Вот только на сей раз беда оказалась слишком большой и слух о ней – слишком громким.
Делия лежала в кровати. Глаза ее опухли от слез. От стука в дверь у нее едва не выскочило сердце. Она была абсолютно трезвой, рассудок ее не был замутнен наркотиками, поэтому она и не могла отделаться от мыслей о событиях прошлой ночи и о смерти брата. Случившееся напомнило ей о Джимми. Все вернулось снова.
Она подошла к двери, приоткрыла ее и посмотрела в щель. На лестнице стояла ее мать. Сняв цепочку, Делия широко открыла дверь.
Бернадетт вошла в крохотную квартирку. В нос ударил отвратительный запах, и она поморщилась. Она не учила Делию жить в такой грязи – как эти чертовы хиппи.
– Я так понимаю, ты уже слышала о братьях?
Делия кивнула, закусив нижнюю губу, чтобы остановить слезы.
– Оставь свои актерские штучки, Делия, я сейчас не в том настроении! – резко сказала Бернадетт. Делия физически ощутила исходившие от нее волны гнева.
– Ты встречалась с парнем по имени Энди, не так ли?
Делия следила за матерью, когда та пересекала ее маленькую гостиную. Она видела, каким взглядом мать окинула ее грязное жилище, и ей стало стыдно.
– Ну и что из того, если встречалась? – В голосе Делии теперь слышался вызов, причиной которого стало явное отвращение матери к ее стилю жизни.
– Твоему отцу звонили по этому поводу. Твой дружок, похоже, полицейский. Ну что тебе сказать? Умница, молодец! Ты всегда находишь проблемы на свою задницу. А теперь скажу тебе кое-что, девочка: если моя сестра когда-нибудь узнает о тех разговорах, которые ты вела с легавым об убийстве Джимми, произойдет еще одно убийство. Ты понимаешь, кого будут убивать?
Делия посмотрела матери в глаза. В них не осталось ни капли материнской жалости – только презрение к тому, чем стала ее дочь, ее талантливая красавица дочь. В них не было доброй улыбки, обещавшей простить все, что бы ни сделала Делия. Вместо этого Делия видела открытую враждебность, и это пугало ее.
– Я… Я не говорила ни слова, мам… Я клянусь!
Бернадетт ткнула пальцем в объемистый бюст Делии:
– Я вот что скажу тебе, Делия. Ты всегда была моим любимым ребенком. Именно ты. Не Бекки, бедная Бекки, которая всегда шла вторым номером. Помнишь, как мы всегда смеялись над ней, над ее чопорными манерами и голосом? Мы все знали, что Бекки станет респектабельной дамой, так и вышло, и в душе я за нее рада. Но вы, мисс, были моей любимицей. Теперь – нет. После случая с Джимми и Фэйти – нет. Тебе наплевать на девочку, я воспитываю ее вместо тебя. Твой отец – теперь ее отец, он любит ее без памяти. Она даже больше не спрашивает, где ты. И я буду продолжать заботиться о ней, это я тебе обещаю, юная леди. Но я хочу, чтобы ты кое-что запомнила. Так вот: если ты причинишь еще хоть малейший вред семье, Бриони не понадобится. Я лично сверну на хрен твою шею, своими собственными руками, клянусь. Потому что ты шлюха, грязная болтливая маленькая шлюха! И мне стыдно за то, что я тебя родила.