– Я не могу быть беременной. Это какая-то ошибка. Бриони была на грани истерики, и миссис Хорлок нежно обняла ее.
– Это не ошибка, моя дорогая. Просто твое тело начало превращаться в тело женщины, вот ты и забеременела. Я и раньше слышала о таких случаях.
– Что же мне делать? – жалобно захныкала девочка.
– Не волнуйся, ангел мой, я все улажу.
Это немного успокоило Бриони, и она, крепко вцепившись в руку Кисси, откинулась на подушки, которыми ее обложили со всех сторон. Впервые в жизни ей было страшно, по-настоящему страшно.
Они услышали шаги в прихожей, и миссис Хорлок, улыбнувшись девочкам, вышла из комнаты. Чем скорее мистер Дамас узнает о происшедшем, тем лучше.
Хозяин посмотрел на спускавшуюся по лестнице домоправительницу.
– Что случилось, Хорлок? Бриони заболела?
Двадцать минут назад ему в контору принесли записку, и он был очень взволнован.
– Как сказать, сэр. Давайте пройдем в гостиную, сэр. Я взяла на себя смелость приготовить чай.
Мистер Дамас вошел в гостиную, где стоял столик на колесиках, на котором громоздились пирожные и бутерброды. Он взял с подноса тончайший бутерброд с паштетом и аккуратно отправил его в рот, стараясь не испачкать усы. Лишь бы старушка поторопилась, подумал Дамас, а то он опоздает к обеду. Сегодня к ним на обед намеревался приехать его тесть, и поэтому Генри хотел быть рядом с женой. В последнее время Изабель вела себя как-то странно, и Генри опасался, что она может о чем-нибудь намекнуть своей семье. К счастью, лорд Баркгам не прислушивался к женским сплетням, так как у него никогда не находилось времени ни для жены, ни для дочери. Генри был абсолютно уверен, что тесть пропустит мимо ушей все, что скажет Изабель, но, несмотря на это, не хотел оставлять их наедине.
Миссис Хорлок вошла в комнату с только что заваренным чаем и села на стул. Генри улыбнулся ей:
– Ну, Хорлок, что произошло?
– Кажется, мисс Бриони беременна.
– Она – что?
– Она беременна. Приходил доктор, и он в этом уверен, сэр.
– Бог мой, как такое могло произойти!
Миссис Хорлок подавила усмешку. «Если вы не знаете, как это происходит, сэр, – подумала она, – то не мне вам рассказывать об этом».
– Мне нужно идти, миссис Хорлок.
– Мне очень жаль, сэр.
– А этой чертовой девчонке жаль?!
Миссис Хорлок бросила на него суровый взгляд, и Генри почувствовал себя неловко.
– При всем моем уважении к вам, сэр, я не думаю, что это, вина Бриони.
Собственные слова поразили ее. Никогда раньше она не позволяла себе упрекать хозяина в чем-либо. Она всегда охотно выполняла все его поручения, но чувство к Бриони Каванаг проникло ей в самую душу. Да, эта девочка – настоящая маленькая потаскушка, любящая деньги. Но Бриони стала для нее тем ребенком, которого у нее никогда не было. Девочка доверяла ей. Бриони привнесла в жизнь миссис Хорлок радость и смех, которых так не хватало одинокой стареющей женщине.
– Миссис Хорлок. вы забываетесь. Знаете, далеко не просто переварить такое известие.
Старая женщина мрачно улыбнулась и прервала хозяина:
– Я понимаю ситуацию лучше, чем вы думаете, сэр. Я договорюсь с доктором Карлтоном о том, чтобы избавиться от ребенка. Я думаю, Бриони сама не захочет рожать в столь юном возрасте. Потом, когда все закончится, мы все вместе подумаем, что делать дальше.
Генри расслабился и сделал глоток чая.
– Конечно, миссис Хорлок. Решите эту проблему. Полностью полагаюсь на ваш опыт и знания.
Она улыбнулась. «Ты всегда взваливаешь на меня всю грязную работу, полагаясь на мои опыт и знания», – подумала она.
Вскоре Генри Дамас уже шел домой, к жене и тестю. «Как не вовремя она вздумала рожать! Черт бы побрал эту маленькую потаскушку!»
В ожидании матери Бриони сидела в постели, облокотившись на подушки. Она уговаривала миссис Хорлок как можно скорее привезти к ней мать, и наконец после долгих споров и слез та с явной неохотой приказала Кисси отправиться в Окслоу-Лейн. Бриони обвела взглядом свою маленькую комнату. Вот к чему привело ее желание жить в комфорте: ей только двенадцать лет, а она уже ждет ребенка.
Молли вихрем влетела в комнату.
– С тобой все в порядке, доченька?
Визит Кисси напугал Молли. Бриони, которая до приезда матери держалась молодцом, мгновенно разрыдалась.
– Ой, мам, мам!
Так она звала мать, когда была еще совсем маленькой девочкой, и Молли тут же вспомнила крошечное рыжеволосое чудо, которое когда-то любила всем сердцем. Она заключила дочь в объятия, впервые за целый год не содрогнувшись от отвращения.
– Я здесь, моя хорошая. Что случилось? Ты заболела? Кисси, не желая раньше времени волновать Молли, сказала ей только, что Бриони неважно себя чувствует.
– Ой, мам, у меня будет ребенок!
Молли отстранила дочь от себя и гневно посмотрела на нее.
– Что?!
Бриони кивнула, и по ее щекам потекли слезы.
– Господи Иисусе, спаси и сохрани!
Бриони уткнулась носом в грудь матери. Она сама была еще ребенком, несмотря на то что в ней уже зародилась новая жизнь. Внезапно она вспомнила о том чудовищном преступлении, которое произошло пару дней назад.
– Мой бедный папа! Мой бедный папа! Я хочу к папе!
Молли крепко прижала ее к себе. Злость и шок уступили место страху. Не хватало только, чтобы Бриони разболтала правду о гибели Пэдди.
– Тихо, Бриони. Обещай мне, что ты никогда не будешь об этом говорить. Обещаешь?
Она впилась взглядом в испуганные глаза дочери.
– Обещаешь мне, Бриони?
– Обещаю… Но, мам, что же мне делать?
В комнату с подносом в руках вошла миссис Хорлок. Впервые обе женщины встретились лицом к лицу.
При виде домоправительницы Молли презрительно скривила губы: для нее она была ничем не лучше хозяйки борделя Нелли Дикинс.
Старушка дала Бриони кружку с чаем и, посмотрев на Молли, тихо сказала:
– Мне кажется, нам нужно поговорить.
Облизнув губы, Молли кивнула:
– Да уж, надо поговорить. И чем скорее, тем лучше.
Генри Дамас незаметно наблюдал за женой во время обеда. Как обычно, стол оказался выше всяких похвал. Следовало отдать должное Изабель: женой она была образцовой. Хрусталь сиял, посуда и приборы обличали тонкий вкус хозяйки, а еда восхитила бы самых утонченных гурманов. Если бы только эта женщина бросила все свои бредовые мысли и снова стала кроткой и послушной женой!