— О, садись же, Долли, Христа ради. Мне надо лететь. Кто еще может это сделать а? Ты, что ли, полетишь? Или Большой Пэдди? Кто еще это может сделать, кроме меня? — Голос ее зазвучал мягче. — Разве ты не понимаешь? Нужно точно выяснить, что происходит, и кто, черт возьми, стоит за всем этим.
Глаза Долли наполнились слезами, и она печально сказала:
— Ты совершаешь большую ошибку. Предоставь это дело полиции, Донна, пускай они во всем разберутся.
— Я не могу. Пока не могу.
Долли снова села за стол; ее старые кости ныли, протестуя против того, что она всю ночь не ложилась спать.
— Ты хочешь сказать, что собираешься выяснить, в чем замешан твой муж?
Донна грустно посмотрела на нее:
— Мне нужно обязательно это выяснить, Долли, тем или иным способом. Мне надо самой все увидеть.
Долли некоторое время молчала, а потом сказала:
— Я помню тебя, когда впервые пришла работать к вам. Ты была хорошенькой, спокойной малышкой, которая безумно любила своего мужа и пыталась быть хорошей женой. Ты и мухи бы не обидела. Я видела, как ты преодолевала природную застенчивость, чтобы исполнять роль хорошей хозяйки для гостей Джорджио, была свидетельницей того, как ты горевала над своими неродившимися младенцами, наблюдала, как ты старалась высоко держать голову, сохраняя уважение к себе, но с недавних пор я все удивляюсь: куда же подевалась та маленькая девочка?
Донна ответила ей голосом, полным муки:
— Та девочка выросла, Долли, в тот день, когда ее муж получил восемнадцать лет. Ее заставили жить в реальном мире. Хочешь, я тебе кое-что объясню? Может, из-за всех этих неприятностей и хлопот с Джорджио ничего хорошего и не выйдет, но, по крайней мере, со мной останется то, что я хотя бы выросла, Долли. И успела вовремя! А теперь осталось выяснить, что происходит. Мне надо узнать, каковы ставки. А для того, чтобы сделать это, следует лично полететь в Шри-Ланку.
— А вдруг ты узнаешь нечто такое, чего не желала бы знать? Вдруг ты обнаружишь нечто такое, что разобьет тебе сердце?
Донна нервно сглотнула и ответила:
— Я перейду мост, когда подойду к нему.
Долли направилась к выходу из кухни. Оглянувшись в проеме двери, она обронила:
— Что ж, надеюсь, мост тебя выдержит.
Донна проводила Долли взглядом и вновь ощутила привычные тиски страха, стиснувшие ее грудь. Она открыла сумку и достала фотографию Джорджио, которую всегда с собой носила. Обводя взглядом его красивое лицо, она мысленно твердила себе: «За всем этим стоит Стефан Брунос, а не мой Джорджио, который скоро будет дома, со мной. Скоро все с нами будет хорошо…»
В аэропорту Хитроу Донна в одиночестве поднялась на трап самолета. Она купила билет и на соседнее место, рядом со своим, чтобы обеспечить себе в пути покой, избавиться от возможных разговоров с соседом во время полета. Донна устала до предела, была встревожена и раздражена. Заняв свое место, она положила на свободное сиденье портфель и настроилась на долгий перелет…
Что бы ни говорила и на что бы ни намекала Долли, Донна отказывалась верить в то, что Джорджио замешан в детской порнографии. Хотя здравый смысл подсказывал ей, что все складывалось весьма странно. Долли считала, что солнце встает ради Джорджио Бруноса, и всегда так думала. А вот Маэв, наоборот, вынашивала подозрения насчет собственного сына — Маэв, с которой Донна не обсуждала нынешний кризис. Не обсуждала потому, что боялась: вдруг Маэв согласится с Долли?
Мужчина, сидевший на боковом сиденье напротив Донны, чуть заметно улыбнулся ей. Донна проигнорировала его и в очередной раз посмотрела в окно. Она краем глаза чувствовала, как мужчина смутился, и обнаружила, что ей это доставило удовольствие… Именно мужчины покупали грязные журналы, какие она недавно видела на своем кухонном столе. Без мужчин в таких гадостях не было бы потребности. Никто никогда не слышал о женщинах, которые покупали бы журналы с детской порнографией.
«Диски находились на автомобильной площадке, а это означает, что Дэви, по крайней мере, кое-что знает о них. Знает ли он об их содержании — это уже другой вопрос. В наши дни компьютерное порно — это серьезный бизнес. Об этом постоянно орут газеты», — думала Донна. Из того, что она прочитала об этом в печати в предыдущие два дня, ей стало понятно, что не существует законодательства на этот счет. Порно приходит по телефонной линии, а потом воспроизводится в ошеломительных цветах на другом конце провода. Мужчины, используя компьютерную мышь, могут даже менять вид картинок. В Америке был зафиксирован случай, когда один человек рассылал подобную дрянь в тридцать разных стран.
Детское порно приносит огромные деньги, потому что здесь в отличие от покупки, скажем, журналов «Пентхауз» или «Мейфэа» вам приходится платить и за его незаконность, и за сам продукт. Но вряд ли этот бизнес в ближайшее время станет прибыльнее: он все шире распространяется по миру и охватывает мировой рынок.
В глубине души Донна понимала, что этот бизнес очень подходит к характеру и способностям Стефана Бруноса: «Технология его сильная сторона. Женщины — также его сильная сторона, неважно, секс ли это по телефону, или агентство эскорт-услуг. Он даже глазом не моргнет, продавая этих детишек по всему миру, развращая и используя их… Все, что мне нужно, это выяснить, участвует в этом бизнесе мой муж или нет. Выяснить со всей определенностью, потому что, пока я не буду точно этого знать, я даже не смогу спокойно смотреть ему в глаза. Очень плохо, что в этом деле замешан такой жуткий тип, как Кристофер Скотт, полнейший психопат. Но следует все точно определить, прежде чем подавать сигнал тревоги, вне зависимости от того, кого я этим отправлю на дно».
Самолет вырулил на взлётную полосу. Донна удобно откинулась на спинку сиденья, наблюдая, как воздушное судно взмывает в воздух, а огни Хитроу сияют внизу подобно гирлянде на рождественской елке.
Открыв портфель, Донна вытащила проспект отеля «Бэй Вью» с иллюстрациями, нарисованными художником. Иллюстрации были выписаны четко, красивыми, яркими красками, отчего больше походили на фотографии, чем на художественные зарисовки. Здание отеля, к примеру, отличалось потрясающе красивым фасадом: закругленные окна были украшены ставнями из тика; громадные двойные двери вели в фойе с фонтаном, окруженным мягкими креслами, по всей вероятности, обитыми плющем.
Отель на картинках выглядел прекрасно. Донна всерьез планировала поселиться в одном из его роскошных номеров на то время, пока она будет выяснять, что там, в Шри-Ланке, делает Стефан Брунос. Отель находился в Хиккадоа. «Жаль, что Стефан, скорее всего, будет использовать и пачкать его, как все, к чему бы ни прикасался», — подумала Донна.
Прижав рисунок к груди, она ярко вообразила себя в Хиккадоа вдвоем с Джорджио — как они лежат в громадной спальне, окна которой выходят на море, оба загорелые, подтянутые, наслаждающиеся морем, свежим ветерком и спокойной жизнью в Шри-Ланке… Она вспомнила, как Джорджио рассказывал ей, что страна эта — потрясающая: местные женщины невероятно красивы, а сам остров зеленый, весь какой-то пряный, и повсюду там храмы и слоны.