— А ты уверена? — с болью выдохнул он.
Она крепче прижалась к Алану, ощущая мощную силу притяжения этого мужчины, что лежал на воде рядом с ней.
— Уверена, — прошептала она. — После последних нескольких недель я думаю, что на меня ничто уже не сможет произвести более шокирующего впечатления.
Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем Алан, наконец, заговорил:
— Много лет назад я жил в Вест-Энде — еще до моих ресторанов и всего прочего. Я тогда занимался всякими мошенничествами. Мы с женой вовсе не чурались этого. И я много времени проводил в клубах, барах и тому подобных местах. В те дни я был типичным бандитом: по ночам никогда не бывал дома, днем спал — в общем, сутенерствовал, чтобы заработать немного деньжат. Порой я начинал день с пустыми руками, а к вечеру вкладывал деньги в разные заведения. Тогда-то я и познакомился с отцом Джоя…
Видишь ли, Донна, мы в те времена разбирались с китайцами. Они тогда были повсюду, и мы понимали: если не обезопасим себя, они захватят весь город. Среди них не было по-настоящему крупных преступников, разве что семейка Крей представляла собой некую империю, но по сегодняшним меркам это все не стоило бы и гроша… Но вернемся к моей истории. В первый раз я встретился с Джеком Кроуном и Джоджо О'Нилом в одном из домов в Фулхаме. Все они собирались там: ливерпульцы, георгийцы, парни из Бирмингема и даже проклятые шотландцы. Понимаешь, китайцы наступали повсюду, они даже содержали публичные дома. Азиаты, или паки, как мы все их называли в те дни, были тогда не слабее нас. Мы-то думали, что места всем хватит. Но эти круглые китаёзы, похоже, имели другие представления. Они хотели многого: азартных игр, женщин — всего. Ну и вообще, китайцы пользуются дурной славой насчет детей. Ты только посмотри на Таиланд и ему подобные места. И китайцы активно протискивались на этот рынок. Понимаешь, они и нас прибирали к рукам. Как бы то ни было, однажды мы поехали проведать этого Хеп Кенга или как там его звали и попали в серьезную передрягу. Джек Кроун застрелил его — выстрелил прямо ему в лицо. Эта была такая заваруха, черт побери! И повсюду эти стрелки… — Алан на миг замолчал, словно припоминая подробности.
— Ну вот, короче, несмотря на заваруху, мы остались почти в полном порядке. Жертвой оказался только один парень — шотландец, которого застрелили в спину. Мы все смылись до того, как приехала полиция. А потом начали организовывать следующий тур. Ну, и я пошел в известный мне клуб в Сохо. Там у меня была маленькая птичка, которую я называл «Минерва для всех и вся». Такая забавная маленькая девчонка. Она меня по-настоящему смешила. Ну, в общем, я ищу ее и тут встречаю ее подругу Жаклин… Ты же знаешь, в Сохо фамилии не обязательны. По рассказу Жаклин выходило, что китайский парень перерезал Минерве горло ножом Стэнли, предварительно избив ее до полусмерти. Жаклин слышала, что, когда парень ударил Минерву ножом, кровь фонтаном брызнула на три фута вокруг. А тот стоял и наблюдал, как она умирает с перерезанным горлом. И все это случилось из-за меня, поскольку она была моей подружкой, а я был одним из тех, кто наступал этому парню на мозоль… Минерве только что исполнилось семнадцать, она была полна жизни — такая чудная девчонка! Ну, я узнал, кто это сделал, а остальное тебе известно…
Донна на протяжении его рассказа молчала, будто впитывая в себя все перипетии повествования.
— А что случилось потом?
Алан пожал плечами.
— Меня посадили в тюрьму, оправили куда следует, а остальные с этим разобрались… А ведь Джоджо О'Нил вел с ними дело! Вот подонок! В общем, так все оно и случилось. Я никогда не жалел, что сделал это ради нее. Если бы не я, она, наверное, была бы сейчас замужем, с целым выводком детей. И переживала бы только о том, как ей рассчитаться за ипотечный кредит подобно всем прочим обывателям.
Донна нежно поцеловала Кокса в губы. А он прошептал:
— Грубая справедливость — вот как мы все это называем…
Она снова поцеловала его и вполголоса произнесла:
— Хотела бы я рассказывать подобные истории про Джорджио. Ты стоишь десяти таких, как он.
Алан не ответил: он не хотел разрушать очарования. Вместо этого он схватил Донну в объятия и крепко поцеловал.
Осторожно отодвинувшись от него, Донна посмотрела на море и сказала:
— У меня такое ощущение, будто с моих глаз упала пелена. И вот теперь, впервые за много лет, я могу правильно воспринимать реальный мир… Я сейчас ненавижу Джорджио!
Эти слова для Алана прозвучали подобно музыке.
Сэди ворвался в камеру Джорджио на всех парусах. После того, как Левис сказал ему, что он, дескать, снова свободен, Сэди чувствовал себя так, словно уже вышел из тюрьмы на улицы города.
Он надел свою лучшую одежду, заново покрасил волосы и зачесал их наверх. И макияж нанес с преувеличенной тщательностью…
Джорджио усмехнулся:
— Я так понимаю, у тебя завелся новый приятель?
Сэди шаловливо улыбнулся.
— Ну, а разве он не прелесть? И я слышал, что он — настоящий гомик!
Джорджио дико расхохотался. Успокоившись, он спросил:
— А о чем болтают в крыле, Сэди?
Сэди степенно присел на стул.
— Тебе бы следовало быть поосторожнее, Джорджио. Судя по тому, что я слышал от людей из окружения Левиса, он по-настоящему вооружает своих парней. Здесь собираются устроить заварушку, понимаешь? Но я вижу, как на него порой смотрит Большой Рикки. Рикки также частенько засматривается на Бивиса и Батхеда… Что происходит?
— Ничего не происходит, насколько я знаю. Ты просто следи за всем, а потом сообщай мне любую информацию, какую раздобудешь. И это все, что тебе нужно делать, дорогой!
— Ну а что происходит с Бивисом и Батхедом? Слушай, Джорджио, если с ними вскоре ничего не случится, я сам что-нибудь такое сотворю.
Джорджио, впадая в раздражение, прикрыл веками глаза.
— С ними разберутся, хорошо? Черт побери, что это на тебя нашло, Сэди?! Пускай меня трахнут, но я жалею того парня, с которым ты, наконец-то, связался. Ты же хуже бабы!
Сэди улыбнулся.
— Я принимаю это как комплимент.
— Принимай, как хочешь, но дай мне передохнуть от всего этого. У меня и так башка забита и заверчена.
Сэди знал, когда надо сменить тему.
— Мне нравится, как одевается твоя жена, — неожиданно признался он. — Очень неброско, но сексуально.
Джорджио засмеялся от удовольствия.
— С этим у Донны все в порядке. У нее всегда был хороший вкус. И она действительно неброская. Но насчет сексуальности… Порой я не уверен в этом.
— Ты настоящий мерзавец, Брунос. Но ты и сам это понимаешь.
Джорджио грубо расхохотался.
— Слушай, Сэди, я не тот мужчина, которого можно привязать И моя старушка это понимает. Она держит рот на замке и не высовывается. Вот такой я свою жену и люблю. А мои подружки — это совсем другое дело… Мне нравится, когда они, ну, очень сексуальные. Чтобы искорка была, понимаешь. Но моя жена нравится мне именно тогда, когда она, как ты говоришь, неброская. Значит — не бросается в глаза.