Стук в дверь прервал его размышления, и он громко сказал:
— Входите!
Дверь открылась, и Алан с изумлением увидел на пороге Донну.
— Привет, Алан.
Он молча, в оцепенении смотрел на нее, словно она была джинном, выскочившим из бутылки.
— Донна? — наконец выдавил он из себя. Едва заметно улыбнулась, присаживаясь напротив него на стул.
— Ты удивлен, что видишь меня здесь, не так ли? Что ж, мне пришлось прийти. Теперь Кэрол Джексон все знает, и благодаря ей я тоже кое-что знаю. Оказывается, не только Джорджио, Дэви и Пэдди в этом замешаны, но и Гарри, и эта сука с лошадиным лицом, на которой он женат. Дональда Левиса от этого незаметно отстранили, и он даже понятия не имеет, что, как и почему. Думает, что Стефан — просто жадный ублюдок. Кэрол рассказала нам все, что знала. Она сообщила мне, что Джоджо О'Нил и Джек Кроун тоже увязли в этом деле по самую шею. И что это Джорджио устроил так, чтобы Джоджо получил взбучку от Ника Карвелло. Потому что тот становился слишком алчным. Чем больше я узнаю фактов, тем сильнее удивляюсь, насколько глубоко погряз в дерьме Джорджио Брунос. И тем больше я его ненавижу. И вот теперь я надеюсь услышать от тебя ответ на вопрос: ты догадывался об этом или, может, даже знал обо всем?
Алан несколько секунд нервно моргал, обдумывая сказанное Донной. Она же пристально глядя на него, ощущала все обаяние его мужественности и вспоминала его раздетым. Он покраснел, словно прочитав ее мысли. Румянец сначала залил ему шею, а затем перекинулся и на красивое лицо.
Донна заметила, что он первым отвел глаза. И на мгновение ее охватила эйфория: «Наконец-то я выросла. Я — настоящая женщина. И, — мысленно добавила она, — это случилось как раз вовремя».
— Да, я догадывался о многом из того, о чем ты рассказала, Донна. Но я все же кое-чего до сих пор не понимаю. Почему, например, Пэдди, если он был во всем замешан, не должен был знать о прыжке? Во всем здесь какое-то жульничество, куда ни посмотреть И, похоже, твой муж был главным подстрекателем всего этого.
Донна вздернула голову.
— Не называй его так! Он больше не мой муж. Я потратила на него двадцать лучших лет жизни! Но правда состоит в том, что тебя я узнала лучше, чем когда-либо могла узнать его. И как мужчину, и как человека.
Алан положил свою руку на ее ладонь и склонился к ней через стол. Она ощутила запах сигары от его дыхания.
— Донна… — нежно сказал он.
Она отдернула ладонь и быстро сказала:
— Я хочу, чтобы прыжок остановили, Алан. И на этот раз я не приму от тебя ответа «нет». Джорджио Брунос намерен завтра опять выйти в этот мир, а я не могу такого ему позволить. Я не позволю, чтобы это случилось! По справедливости он должен просидеть за решеткой так долго, чтобы ему больше не понадобились ни его мозги, ни член, ни ноги.
Алан широко раскрыл глаза, услышав, что за слова она употребляет. И Донна улыбнулась жестокой, торжествующей улыбкой.
— Я тебя шокировала, Алан? Очень жаль! Жаль, что я прожила столько лет, не называя вещи своими именами, не говоря того, что я думала на самом деле. И не делая того, что хотела бы делать. Вместо этого я говорила и делала то, что хотел Джорджио. Что ж, отныне будет иначе. И это единственный пока положительный итог. Теперь я самостоятельная личность. Более того выяснилось, что боец. Я буду сражаться с любым, кто встанет на моем пути. С кем угодно!
Алан широко открытыми глазами взглянул на нее и увидел, каков ее настоящий потенциал… Какой женщиной она могла бы стать, если бы вышла замуж за кого-то другого, а не за Джорджио! Ведь сегодня весь мир рассыпается вокруг нее, но она, как феникс, все время восстает из пепла. И восстает с желанием отомстить.
Кокс почувствовал откровенную радость от того, что близко знает эту женщину. Его тянуло к ней, он хотел ее. «Джорджио Брунос, наверняка, свихнулся, если смотрел на других женщин в то время, как она ждала его в постели», — эта мысль в последнее время регулярно посещала Алана.
— Я не могу остановить прыжок, Донна…
Донна глубоко вдохнула воздух, но Алан протянул к ней руку в предостерегающем жесте, чтобы не дать ей снова заговорить.
— Послушай меня, дорогая! Просто выслушай меня. Я не могу остановить прыжок… Но я могу сделать так, чтобы Джорджио получил по заслугам. Это лучшее из того, что я способен сейчас предложить. Я устрою все так, чтобы он не попал в Ирландию.
— Что ты имеешь в виду? — хмуро спросила Донна.
Алан встал из-за стола и наполнил две чашки кофе. После чего ответил ей:
— Вот что я имею в виду. Эрик сейчас остановит прыжок, только если об этом распорядится Джорджио. Если я поеду к Эрику и попытаюсь своим распоряжением отменить прыжок, он потребует от Джорджио подтверждения. Оно должно будет поступить через Энтони Кальдера или еще через какого-нибудь близкого ко мне человека. Таков закон криминального мира! Я хочу сказать: подумай об этом… Джорджио должен быть устранен по ряду причин. Худшая из них та, что Стефан Брунос мертв. Это дерьмо еще не запахло. Но когда это случится, Джорджио заподозрит нас в гораздо большей степени, чем сейчас. Он обязательно узнает, что это мы свалили Стефана. А сейчас все выглядит так, будто смерть Стефана наступила в результате несчастного случая на отдыхе. Такое постоянно случается — и чуть было не случилось с тобой, дорогая. Но Джорджио наверняка, узнает об этом значительно больше, чем известно властям. Если мы сейчас подставим Джорджио, он будет преследовать нас всеми средствами, что имеются у него в распоряжении. Потому что просто перемножит два на два… Нет, прыжок должен свершиться. И мы должны расправиться с ним только после прыжка. Потом, когда он окажется опять в этом мире и получит возможность все выяснить и сопоставить, нам необходимо будет вывести его из игры.
Донна заглянула в глаза Алану:
— Ты хочешь сказать… Ты говоришь, что… — На лице ее отразилось полнейшее смятение.
Алан кивнул. Лицо его приняло жестокое выражение. Такое лицо могла Донна видеть, когда Алан избивал Стефана Бруноса.
— Это единственный выход для любого из нас, Донна. Пока Джорджио дышит, мы — в смертельной опасности. Он будет слышать шепот о нас. И поверь мне: сплетничать будут. Особенно целенаправленно будут нашептывать в уши Джорджио. Он проницательный. Он всегда разнюхивал все еще до того момента, как кто-то что-нибудь успевал сделать. Я знаю его… У него есть кое-кто в Ирландии — кто поджидает его и будет поражен, а потом испуган, если он не появится. И этот некто знает гораздо больше о том, что происходит, чем когда-либо знала ты.
— Ты говоришь о Виде, матери его ребенка? — она произнесла это с горечью.
У Алана широко раскрылись глаза от изумления.
— Сейчас я знаю все, — прошептала она. — Я тебе об этом говорила. Кэрол просветила меня насчет нее. А также насчет всего остального.
— Что ж, тогда ты должна знать, что Вида — тот человек, который устраивает финальную стадию прыжка из Ирландии. У меня есть основания считать, что Джорджио намерен оставить тебя ни с чем. Я подозревал его в этом с самого начала.