Донна посмотрела на соблазнительные с виду продукты и устало улыбнулась.
— Еда выглядит превосходно.
Эмма важно кивнула, словно подтверждая великую истину.
— Я сама все пеку. Этот фруктовый пирог я приготовила сегодня утром, равно как и хлеб, и пресные лепешки. Сэндвичи с говядиной из Абердина, разумеется! Я также приготовила несколько сэндвичей с ветчиной и томатами. Мне нравится видеть, как мои гости с аппетитом едят. Ну, а теперь, если вам что-нибудь понадобится, я буду в баре. Он открыт до двух тридцати утра, если вдруг вам захочется с кем-нибудь пообщаться. Мой муж будет рад познакомиться с вами обоими.
Донна благодарно улыбнулась женщине.
— Спасибо. Возможно, мы воспользуемся вашим предложением. Сколько мы должны вам за все это?
— Мы позже подсчитаем. А теперь ешьте.
Когда Эмма вышла из комнаты, Алан усмехнулся:
— Вроде все нормально, не так ли? — Он взял с тарелки сэндвич с толстым куском ветчины. — Моя мама всегда сама варила ветчину. Она считает, что покупная ветчина годится только на то, чтобы ею набить шляпу…
Алан налил в два стакана по доброй порции виски.
— Ну-ка, примите этот веселый напиток, Донна. Он поможет вам заснуть.
Она взяла стакан с виски и принялась не спеша отхлебывать из него, в то время как Алан, засунув в рот остатки сэндвича, разливал по чашкам чай.
— Я так устала! Думаю, мне ничего не нужно в помощь, чтобы уснуть.
— Выходит, вы не нервничаете? — вкрадчиво спросил он.
— Нет, вообще-то не нервничаю. Но я не хочу опять об этом говорить, с вашего позволения. Думаю, вы прекрасно мне все объяснили сегодня днем.
Алан проглотил последний кусок сэндвича.
— Вы тоже от меня не отставали. И ловко поставили меня на место.
Донна взяла в руку сэндвич с говядиной.
— Что ж, по крайней мере, из этого получилось кое-что стоящее. — Она вонзила зубы в нежную мякоть настоящего сливочного масла и в толстую говядину. — Как вкусно!
Некоторое время они молча и жадно ели.
— Я не собирался обижать вас сегодня, Донна. Просто я переживаю за вас, вот в чем причина.
— Ну, хорошо, хватит об этом. Я могу сама о себе позаботиться.
— Согласен, если вы настаиваете. Но я не понимаю: с чем играет ваш старик? Я никогда не потребовал бы от своей жены того, о чем он просит вас… — Голос его звучал тихо и серьезно.
— Может, у вас с женой не такие отношения. Мы с Джорджио очень близки. Даже несмотря на то, что случилось с ним. Невзирая ни на что, я все равно люблю его. На самом деле после всего я люблю его еще больше, если только такое возможно.
Алан со стуком поставил на столик свое виски.
— Именно это меня и удивляет! Разве вас не угнетает все, что вы узнали?
Донна решительно покачала головой.
— Ничто из того, что я узнала нового про Джорджио с недавних пор, меня не угнетает.
Алан взял себе еще один сэндвич.
— Вы в этом уверены?
Донна со звоном поставила чашку на блюдце.
— Да, я в этом уверена! Вы собираетесь начать все заново? Я хочу спросить: что такое с вами происходит? Вы вцепились в меня сегодня днем из-за того, что делаю я сама. А теперь вы пытаетесь отпускать какие-то сомнительные реплики по поводу моего мужа — вашего так называемого друга. Если у вас есть что сказать, Алан Кокс, то откройте свой большой рот и покончите с этим. Я сыта по горло вашими играми! Бог знает, сколько играл со мной муж. Мне и этого хватит до конца моих дней…
Она почувствовала, что вот-вот разрыдается. Встала и прошлась по комнате. Остановилась у окна, вглядываясь во мрак ночи. Вскоре Донна услышала, как поднявшийся на ноги Алан встал у нее за спиной и вздохнул. И когда он обнял ее, она резко повернулась, толкнула его в грудь и вырвалась из крепких мужских объятий.
— О, пожалуйста, дайте мне отдохнуть!
— Послушайте! Простите, если огорчил вас… — У Алана был покаянный вид. — Я не понимаю, что на меня нашло.
Донна медленно облизнула пересохшие губы.
— Вы не можете просто поладить со мной? Я понимаю: вы думаете, что я — обуза. Но поверьте мне на слово, когда я говорю, что все будет в порядке. Джорджио безгранично доверяет мне. Постарайтесь и вы поверить в меня! Все и так нелегко складывается для нас обоих, а вы, Алан, еще и усугубляете трудности. Я стараюсь изо всех сил, пытаюсь помочь моему мужу, хочу вернуть его домой. Пробовала сделать это легальными средствами, а теперь хочу осуществить то же незаконным путем. Что бы вы ни говорили или ни делали, вам не удастся ничего изменить. Джорджио — это все, что у меня было. И все, что мне когда-либо было нужно. Он отдавал мне свою любовь много лет. Я даже не припомню теперь, сколько именно времени, и теперь я хочу отплатить ему. Я хочу помочь ему! Мне необходимо помочь ему. Он — все, что у меня есть…
Алан смотрел на прекрасное и печальное лицо. Отмечал световые блики у нее на волосах, черточки морщинок вокруг губ, бледность кожи. Ощущал запах сигаретного дыма и аромат духов «Шанель номер пять».
— Если он — все, что у вас есть, дорогая, то мне вас жаль.
Донна закрыла глаза и отвернулась к окну.
— Я хочу, чтобы вы прекратили заниматься этим, — вполголоса произнес он.
Она невесело рассмеялась, не поворачивая головы к нему.
— Я не могу! А теперь давайте займемся тем, что действительно необходимо. — Донна продолжала ощущать его дыхание на своей шее.
— Ну, ладно, Донна, вы победили. Мы будем заниматься этим делом. Но при одном условии.
— Каком?
Алан бережно развернул ее к себе и заглянул ей в глаза.
— Обещайте мне, что, когда вам будет слишком тяжело, вы мне скажете, хорошо? А до этого момента я буду относиться к вам со всем уважением, как относился бы к Джорджио. Идет?
Донна кивнула.
— Я обещаю вам: если мне станет слишком тяжело, то вы первым об этом узнаете.
— Донна, я не сказал «Если». Я сказал «Когда».
— Больше всего меня раздражает в вас, Алан Кокс, ваша самоуверенность — якобы вы все на свете знаете!
— Моя жена тоже так говорила, — рассмеялся он.
Донна быстро прошла мимо него и снова уселась на диван.
— Но ваша жена развелась с вами. И я понимаю, почему это случилось.
— Ну, ладно, этот раунд за вами. Но то, что я сказал, остается в силе. Когда вы захотите выйти из игры, вы мне скажете. А теперь давайте покончим с сэндвичами и пойдем немного поспим.
Донна налила себе еще чашку чая.
— И я на это настроена, мистер Кокс.