Book.

Незадолго до полудня мы вернулись в библиотеку — громадную роскошную залу, сейчас залитую ослепительным солнечным светом.

— Всегда приятно, когда твои подозрения подтверждаются, — задумчиво заметил мистер Роксолл.

Мы с ним стояли у французского окна, глядя на террасу, где часто гуляла Эмили.

Я выложила ему всю правду, закончив рассказом о документах, ныне находившихся в моем владении, с помощью которых я рассчитывала доказать свое право наследовать баронство Тансоров как внучка покойного лорда Тансора. Я даже призналась в том, в чем не пожелала признаться инспектору Галли немногим ранее: что я присутствовала при самоутоплении Эмили в Эвенбруке.

— Пожалуй, так оно к лучшему, — вздохнул мистер Роксолл, печально качая головой.

— Вы действительно так считаете? — взволнованно спросила я, ибо ожидала, что он рассердится, когда узнает, что я не помешала Эмили покончить с собой.

— Ну, полной уверенности у меня нет, — признал он. — Тем более что теперь она не понесет наказания — по крайней мере, в этой жизни — за подстрекательство к нападению на своего отца, любимого друга моего дядюшки. Но сделанного не поправишь, и теперь нам нужно заняться последствиями — прежде всего вам, моя дорогая. Что вы намерены делать?

Я сказала, что собираюсь немедленно уехать в Париж, чтобы сообщить опекунше о смерти леди Тансор и о документах, позволяющих восстановить наследственные права моего отца.

— Они также подтверждают мнение моего дорогого дядюшки относительно смерти мистера Картерета, — прочувствованно произнес мистер Роксолл. — Ведь он всегда знал, что на него напали вовсе не с целью обычного грабежа. Все дело было в наследстве, как мы и предполагали. Благослови вас Господь, дорогая моя. Вы не представляете, как много это для меня значит.

Лишь одно я не решалась сказать поначалу, но потом все-таки сказала — и вздохнула с облегчением.

— Рандольф Дюпор женат! На миссис Баттерсби!!!

Я никогда еще не видела мистера Роксолла таким ошеломленным: несколько секунд он стоял с раскрытым ртом, не находя никаких других слов.

— А брат знает? — спросил он, наконец овладев собой.

— Не думаю.

Затем я поведала, как отвергла брачное предложение Персея, когда решила, что мне надо выйти замуж за мистера Рандольфа, раз законным наследником является он. Роксолл ненадолго задумался, а потом сказал:

— Бедняга. Знаете, мне даже жаль мистера Персея Дюпора. В конце концов он ни в чем не виноват, но теперь должен заплатить дорогую цену за грехи своей матери. Но теперь ничего не попишешь. Вы располагаете всеми средствами, чтобы обосновать свои притязания и таким образом лишить обоих братьев наследственного права, если, конечно, вы не уйдете из жизни бездетной, а я надеюсь… даже уверен, что такого не случится. Вы станете завидной невестой, моя дорогая, очень завидной невестой.

Он издал негромкий смешок.

— Что такое? — спросила я.

— Простите мне неуместную веселость, но я просто подумал, что вам нужно будет остерегаться мистера Мориса Фицмориса, когда вы сделаетесь леди Тансор.

Я ответила на улыбку мистера Роксолла, а он вдруг всмотрелся в меня в высшей степени странным взглядом и тихо произнес:

— А, теперь понимаю. Вы любите мистера Персея, но вам пришлось отказаться от него ради вашего дела. Милая моя, бедная девочка!

От боли, вызванной воспоминанием о моей утрате, и от благодарности за трогательное участие, проявленное славным мистером Роксоллом, я снова расплакалась. Вдобавок я вдруг разволновалась при мысли о дальнейших своих шагах, но мистер Роксолл быстро успокоил меня.

— Вам нужно предоставить все мне, моя дорогая, — сказал он, — если, конечно, вы хотите.

— Очень хочу, — ответила я.

Таким образом, мы порешили, что мистер Роксолл заберет на хранение письма моей бабушки и аффидавиты вместе с письмами Даунта к Эмили, взятыми мной из потайного шкапчика. Затем мы договорились, что, пока я нахожусь во Франции, он проконсультируется с опытным адвокатом насчет юридических процедур, которые мне необходимо начать, чтобы заявить о своих притязаниях в суде.

Когда мы обсуждали эти вопросы, появился Баррингтон и доложил, что инспектор Галли желает побеседовать с мистером Роксоллом.

— Будьте любезны, Баррингтон, проводите инспектора сюда, — распорядился мистер Роксолл, а потом спросил меня: — Вы расскажете моему другу то, что рассказали мне? Лучше рассказать, знаете ли, пока он сам все не разузнал.

Приходит инспектор, и мы трое, серьезные и подавленные, выходим на залитую солнцем террасу. С минуту мы стоим, глядя на сады в новом летнем убранстве.

— Там вышла изрядная свара, — загадочно роняет мистер Галли. — Братья крепко повздорили.

Оказывается, когда Персей вернулся, инспектор направился к нему в кабинет с намерением показать письменное признание Эмили, но застал братьев в разгаре шумной ссоры. Собираясь постучать в дверь, он отчетливо услышал, как Персей яростно выкрикнул имя Баттерсби. Мне становится ясно, что мистер Рандольф наконец открыл брату свою тайну — о чем я и сообщаю мистеру Галли.

— Ну и ну, — говорит он. — Неожиданный поворот событий. Да уж, сегодня поистине день признаний.

— Я тоже хочу кое в чем признаться, мистер Галли, — смущенно бормочу я.

Молодой человек довольно ухмыляется, наклоняется и, запустив пальцы в башмак, чешет ступню.

— Я так и думал, мисс, — говорит он, выпрямляясь. — Я так и думал.

Улаживать все вопросы, срочно требовавшие внимания, пришлось мистеру Баверстоку, ибо через час после ссоры оба Дюпора покинули Эвенвуд — Персей, вне себя от ярости, укатил в Лондон, а мистер Рандольф с женой уехал в Уэльс, напоследок объявив, правда, о своем намерении присутствовать на дознании по делу о смерти матери.

Разумеется, маленький мир Эвенвуда был потрясен невероятными событиями до самых своих основ. Леди Тансор покончила собой! Она замешана в убийстве не только своей бывшей служанки, а еще и родного отца! Мистер Персей не сын полковника Залуски! Мистер Рандольф Дюпор тайно женат на домоправительнице! Даже самые закоренелые болтуны и сплетники не находили слов от изумления. Чем все закончится? И что станется с ними теперь, когда могущественный род Дюпоров унижен?

Мистер Покок и старший дворецкий мистер Эпплгейт старались всех успокоить.

— Все теперь перейдет к мистеру Рандольфу, — сказал последний слугам, — что для нас будет неплохо, потому как он человек славный и добрый. Он о нас позаботится, не бойтесь.