А вот здесь останавливался Казик. Настороженно — приподнимался на цыпочки, — значит, тоже почуял шакалов, но для него тот запах был куда более близким и свежим.
Дик еще более встревожился. Если шакал был не один, Казику надо было скорее спешить к дому землян — с ножом мальчишке не справиться даже с одним шакалом.
Дик миновал узкую лощину и понял, что шакал был не один. Их было по крайней мере три.
Холм, груда камней. Кровь, туша шакала…
Вот они и настигли Маугли.
Запах крови шакалов. Запах крови Казика.
Дик побежал еще быстрее. Он был страшен, и лес съеживался, прятался при виде его. Лес чувствовал, что бежит зверь, охваченный яростью, в которой страшна даже беззащитная коза, если она спешит на помощь своему козленку.
И так же, как Казик, неожиданно для себя Дик вылетел на поляну перед станцией.
Станция была слабо освещена, она была сказочным зрелищем — несколько куполов, связанных туннелями, и круглые окошки — свет. Станция была из того же мира, к которому принадлежал «Полюс». Но в этот момент Дику некогда было сравнивать и рассуждать.
Он увидел, как темное округлое тело поднимается в воздух, и это могучее беззвучное ускоряющееся движение заставило его замереть.
Он смотрел, как несется вверх, превращаясь в светящуюся точку, планетарный катер, не зная, конечно, что это планетарный катер, и не понимал, кто и почему улетает со станции.
Он побежал к двери.
Воздух был тяжелым, но дождь почти перестал.
Он толкнул дверь — она не поддалась.
Он заглянул внутрь. Там было пусто.
— Эй! — закричал Дик. — Откройте!
Никто не отозвался. Дик протер стекло.
Через окно было видно, что внутри большой светлой комнаты был бой — все перевернуто, вещи валяются на полу, сломаны… Следы крови на мягком ковре. Бластер, не такой, как у Дика, — длиннее и больше — тоже валяется на полу.
Дик ударил в дверь кулаком. Где же Казик?
Вдруг догадался: Казика взяли с собой и повезли наверх, в небо, где у них есть корабль. Конечно же, Казик был ранен, когда на него напали шакалы, и они взяли его на корабль.
Эта мысль была большим облегчением.
Дик перевел дух. Теперь надо возвращаться за Марьяной…
Но что-то смущало его. Что-то было неправильно. Запах шакалов? Да, но это не свежий запах. Запах Казика? Дик посмотрел в сторону озера — запах Казика вел туда.
Дик поглядел под ноги и увидел следы Казика, перекрытые следами двух шакалов. Это было странно.
Дик медленно пошел по следам, и с каждым шагом запах Казика и запах шакалов становился свежее. Почему же Казик не вошел в дом? Ведь они здесь были. Они поднялись в небо на глазах Дика.
Казик, видно, бежал из последних сил, останавливался, огрызался, отмахивался ножом — все это можно видеть по отпечаткам ступней, — рвался дальше к воде. Дик на его месте тоже бы попробовал прорваться к воде.
Идти Дику пришлось недалеко.
Казик успел вбежать в воду. К камням у берега.
Он забежал еще шагов на двадцать и упал там. Шакалы не посмели войти в воду. И ушли.
Дик увидел тело Казика, наполовину погруженное в воду, в несколько прыжков достиг его и подхватил на руки.
И в этот момент в блеске молний и оглушительном грохоте словно прорвалось небо, вновь хлынул ливень.
Голова Казика бессильно свисала, и Дик старался поддерживать ее.
— Ты живой? — спрашивал он. — Ну скажи, ты живой?
Он положил Казика на берегу и наклонился, прикрывая собой от водяных струй.
— Жалко, — произнес вдруг тихо, но явственно Казик. — Я так просил, а она не пустила.
— Что? — не понял Дик.
— Они нас не пускают, — сказал спокойно Казик. — Они боятся. Мы дикие…
И он замолчал.
И Дик понял, что Казик умер.
Он подхватил его и побежал вверх по берегу. Ему казалось, что еще можно что-то сделать.
Он стал бить по стеклу окна, чтобы войти в станцию. Но стекло равнодушно и упруго отражало удары Дика.
— Сволочи! — кричал Дик. — Вы его убили! Пустите же, не прячьтесь!
Он понимал, что никого на станции нет, что в доме пусто, но продолжал биться в дверь.
Он обернулся в отчаянии, отбежал, поднял здоровый камень. Такой ему никогда бы не поднять в обычном состоянии. Обняв его, метнулся обратно к двери и изо всей силы ударил по окну.
И стекло, и сам купол рассчитаны на большие нагрузки. Но слабым звеном оказалась металлическая рама. Удар был так резок и силен, что стекло, не разбившись, вылетело из нее.
Со звоном упало внутрь и, подпрыгивая, покатилось прочь.
Дик нырнул в окно, потом втащил внутрь Казика и попытался расшевелить мальчика. Но тот не отзывался.
Дик побежал в другую комнату, он распахивал шкафы — хотел найти лекарство, но не знал, где искать, да и какое нужно лекарство? И как дать лекарство человеку, который уже мертвый?
— Я вас убью, — повторял он. — Вы только мне попадитесь, я вас всех убью!
Станция была пуста. И не отзывалась.
В дальнем коридоре Дик вдруг заметил движение: странный металлический прибор — небольшая плоская платформа медленно тащила блестящий ящик. Дик в ярости, оттого что в первое мгновение испугался и оттого что надо сорвать на ком-то гнев, ударил ногой по платформочке — та остановилась. Он схватил ящик (ящик был тяжелым) и ударил им по платформе, она покосилась и замерла.
— Так тебе! — закричал он.
И тут он вспомнил о Марьяне. Марьяна в лесу. Одна. На нее тоже могут напасть.
Он выскочил под дождь и помчался в темноту мокрого леса.
* * *
Салли вела планетарный катер на пределе возможностей двигателя. Шла так, чтобы уложиться меньше чем за три часа.
Клавдия не приходила в сознание, но Павлыш, наблюдая за ней, убедился, что состояние ее не ухудшается.
Все было странно. Странности складывались как в калейдоскопе, казалось бы, нелогичным узором, когда все кусочки стекла разного цвета, но виден ритм и симметрия, только непонятен смысл, который несет в себе узор.
У Павлыша было время рассуждать.
Перебирая все события и образы планеты в поисках странного, нелогичного, он вспомнил громадное дерево, уходящее вершиной в облака, и свисающую с сука тряпку…