Катерина слушала с интересом.
— Накануне смерти Климента они с Валендреа посетили хранилище. На следующий день Валендреа неожиданно покинул Рим.
Она сразу поняла всю важность этой информации.
— То есть в ту субботу, когда был убит отец Тибор?
— Соедини все точки — и получишь картину.
В ее голове возник образ Амбрози. Он наступил коленом ей на грудь и сжимал ей горло. Неужели Валендреа и Амбрози причастны к убийству Тибора? Она хотела рассказать все Мишнеру, но побоялась, что последует слишком много вопросов, отвечать на которые ей сейчас не хотелось. Поэтому она просто спросила:
— Может быть, что Валендреа причастен к смерти отца Тибора?
— Трудно сказать. Но он способен на такое. И Амбрози тоже. Хотя я тоже считаю, что Амбрози блефует. Меньше всего Ватикану нужно привлекать к этому делу лишнее внимание. Держу пари, что новый Папа сделает все возможное, чтобы замять всю историю.
— Но Валендреа может направить внимание общественности на кого-то другого.
Мишнер начал понимать.
— Например, на меня.
Она кивнула:
— Лучше всего свалить все на своего бывшего сотрудника.
* * *
Валендреа накинул одну из белых сутан, подготовленных для него Домом Гаммарелли. К утру все было готово — его размеры записали заранее, и быстро подобрать подходящее облачение оказалось нетрудно. Швеи потрудились на славу. Валендреа оглядел себя в зеркало, оценил хорошую работу и подумал, что надо будет поручить Амбрози составить официальную благодарность.
Со времени отъезда Паоло в Боснию от него не было никаких известий. Но Валендреа не сомневался, что помощник отнесется к своей миссии серьезно. Амбрози известно, что лежит на кону.
Тогда, в Румынии, Валендреа открылся ему. Колина Мишнера надо доставить в Рим. Климент XV все тщательно продумал — надо отдать немцу должное — и, зная, что его преемником станет Валендреа, специально спрятал последний перевод Тибора. Он слишком хорошо понимал: новый Папа не сможет спокойно начать правление, постоянно помня о грозящей ему катастрофе.
Но где он?
Это наверняка знал Мишнер. Зазвонил телефон.
Валендреа находился в своей спальне на третьем этаже дворца. Папские апартаменты еще не готовы. Звонок повторился.
Он подумал: кто может звонить сюда? Уже почти восемь вечера. Валендреа одевался, готовясь к своему первому официальному ужину, где ему предстояло принимать поздравления кардиналов, и заранее предупредил, чтобы ему не мешали.
Снова звонок.
Валендреа поднял трубку.
— Святой Отец, звонит отец Амбрози и просит соединить его с вами. Он говорит, что это важно.
— Соедините.
После щелчка в трубке зазвучал голос Амбрози:
— Я сделал, как вы просили.
— И какова реакция?
— Завтра он будет в Риме.
— Как его здоровье?
— Ничего серьезного.
— А его спутница?
— Как всегда, очаровательна.
— Пусть пока радуется жизни.
И он с интересом выслушал рассказ Амбрози об их столкновении в Риме. Ладно. Тогда она была нужна им для слежки за Мишнером, но теперь ситуация изменилась.
— Я ей мешать не буду, — напоследок добавил Амбрози.
— Тогда до завтра, — ответил Валендреа. — Счастливого перелета.
Ватикан
30 ноября, четверг
13.00
Служебный автомобиль Ватикана мчался по улицам Рима. Мимо проносились высокие фасады старинных зданий, из-за которых не было видно полуденного солнца, а брусчатка приобретала цвет индиго. Мишнер сидел на заднем сиденье рядом с Катериной.
Машина миновала Колокольную арку и въехала в закрытый для посторонних двор Святого Дамаска.
Мишнер впервые почувствовал себя неуютно в Ватикане. Теперь здесь всем заправляют послушные исполнители чужой воли. Враги. Надо быть осторожным, каждую минуту следить за тем, что говоришь, и уметь предвидеть события.
Амбрози, сидевший спереди, за всю дорогу не произнес ни слова.
Машина остановилась, и они вышли.
Амбрози провел их в украшенную витражами гостиную, где в течение трех веков под величественными фресками папы встречали своих гостей. Мишнер с Катериной шли за Амбрози по лабиринту переходов и галерей со множеством канделябров и гобеленов. По стенам висели картины, изображающие величественные сцены того, как императоры и короли воздают почести папам.
Амбрози остановился у бронзовых дверей, ведущих в папскую библиотеку. В эти двери входили Горбачев, Мандела, Картер, Ельцин, Рейган, Буш, Клинтон, Рабин и Арафат.
— Мисс Лью подождет вас в коридоре, — тоном, не терпящим возражений, сказал Амбрози.
Как ни странно, Катерина не стала спорить и отошла в сторону.
Мишнер открыл дверь и шагнул внутрь.
Через три окна на стеллажи, которым исполнилось уже пятьсот лет, падали отблески света. За письменным столом, который служил папам уже полтысячелетия, сидел Валендреа. Стену за его спиной украшал образ Мадонны.
Перед столом стояло обитое материей кресло, но Мишнер знал, что сидеть в присутствии Папы позволено лишь Главам государств.
Валендреа поднялся, обошел стол. Папа протянул Мишнеру руку ладонью вверх, Мишнер понял, что он должен сделать. Он посмотрел в глаза тосканцу. Нужно продемонстрировать подчинение.
Мишнер колебался несколько мгновений. В конце концов решил, что сейчас лучше проявить благоразумие — по крайней мере, пока он не выяснит, что нужно этому дьяволу. Он опустился на колени и поцеловал перстень, отметив про себя, что ватиканские ювелиры уже успели сделать для Валендреа новый.
— Я слышал, что Климент не отказал себе в удовольствии получить такое же приветствие в Турине от его преосвященства кардинала Бартоло. Я передам достопочтенному кардиналу, что вы тоже соблюдаете протокол церкви.
Мишнер поднялся.
— Что вам угодно? — Он умышленно не стал добавлять «Святой Отец».
— Как ваше самочувствие? — Валендреа явно издевался.
— Вам это безразлично.
— Как убедить вас в обратном?
— Надо было по-другому относиться ко мне все эти три года.
Валендреа вернулся к столу.
— Я вижу, вы провоцируете меня. Но я не буду реагировать на ваш тон.
Мишнер терпеливо повторил вопрос:
— Что вам угодно?
— Мне нужно найти то, что Климент забрал из хранилища.