— Я отдал тебе все.
Ангел продолжает разговор, словно перескочив на два или три шага вперед.
— А теперь о твоей дочери…
Айк поднимает голову.
Удивление выдает его. Он не знал, что должна родиться девочка. Айк тщательно скрывал от учителя своего нерожденного ребенка, мальчика или девочку. Если проявленное неуважение не стоило ему жизни, то расплата за обман неминуема.
Ангел все видит: обман, дерзость и фатализм.
— Неверный пес, — говорит он.
Но не убивает и не калечит Айка. Пока.
Пища усваивается организмом Айка. То, чем ангел его накормил, вызывает возбуждение. Айк не может сидеть. Он встает. Ходит. Сердце его учащенно бьется. Ему нужно двигаться. Ударить. Уничтожить.
— Ты начинаешь сердиться. — Ангел наблюдает за ним с невозмутимостью врача. — Это тебя немного подогреет. Чуть-чуть. Считай это моим подарком. Еще не больно?
Айк бросается на ангела, выставив ногти, словно когти. Ангел отбрасывает его.
— Великолепный Айк, не растрачивай дар на меня. Он нужен твоей дочери. Постарайся сдержать себя еще чуть-чуть. Скоро уже не сможешь.
— Что ты с ней сделал?
— Вопрос в том, что сделал с ней ты. Полагаешь, я должен быть доволен, что ты бросил собственного ребенка, чтобы последовать за мной? Насколько мне известно, приносить детей в жертву бессмысленно. Кроме того, они могут вернуться и мучить тебя, Айк. Как этот ребенок. Ты пожертвовал дочерью, а она вернулась и преследует тебя. Чтобы спасти от себя самого.
Айк пытается унять бурное дыхание. Ему хочется бежать. Подпрыгнуть в воздух и полететь. Хочется убить это существо, которое невозможно убить. Все, что угодно, лишь бы погасить пылающее в мозгу пламя.
— Расскажи мне.
— Не вини ее, Айк. Вини себя. Абсолютно естественно, что она ищет отца.
Айк стонет. Он кидает вниз камень, который раскалывается, разбрасывая искры. Запах каменной пыли волнует его. Он с трудом сдерживает себя, хотя и ненадолго. Быстро оценивает информацию. Совершенно очевидно, что его ребенок не у ангела. Ему предлагают сделку. Прежде чем ярость уведет его отсюда, он переходит к делу.
— Чего ты хочешь?
— Как я уже говорил, в пустыне заблудились агнцы, но они недоступны для меня. Я хочу, чтобы ты, спас их от чудовищ.
Айку уже приходилось собирать заблудившихся. Он приводил их к ангелу и больше никогда не видел. Одни отправлялись в каменные мешки. Другие обучались, чтобы выполнять те или иные поручения. Третьи служили пищей остальным.
Только он никогда не слышал, чтобы ангел называл его находки агнцами. Это насторожило его. И разозлило.
— Кто? — рычит он. — Где?
— Девочки, приблизительно того же возраста, что и твоя дочь. Красивый букет, плюс минус один или два цветка. В самом начале были и мальчики, но они плохо переносили путешествие и все равно не нужны. Никто из них не дошел.
Айк ходит взад-вперед. Сбрасывает вниз еще один камень.
«Освободи меня».
— В любом случае, партия товара уже двигалась сюда, но сбилась с пути. Похоже, мое стадо увел один из моих учеников. Возможно, ты помнишь его — ты сам поймал его для меня несколько лет назад. Клеменс, довольно умный парень, но патологически тщеславный и хронический клептоман. Судя по всему, он собирается оставить девочек себе и основать независимую республику. Время от времени такое случается. Отправляешь посыльного за едой, а он все съедает сам.
Мышцы Айка полны энергии. Он отбегает на небольшое расстояние, потом возвращается. Торопись, думает он. Букет или закуска, цветок или агнец, гарем или пища? Какая разница? Ангел непредсказуем. Он решит, как использовать девочек, когда они будут принадлежать ему. Доставить их предстоит Айку.
— Моя дочь.
Айк скрипит зубами. Он в ярости. Это больно.
— Дочь будет ждать тебя там. Приведи мне детей, и она твоя.
— Ее имя.
— Ах, это. — Ангел оскаливается. — Зови ее Мэгги.
До него доходит — даже сквозь ярость. Связь с ребенком глубже, чем он думал. Так звали мать Айка. Али помнила.
— Где дети?
Агнцы, цветы — обреченные.
— В городе, который когда-то был известен как Ниу, Таурус или Бык. В честь моего очередного гибрида, помилуй его бог, еще одной моей неудачи. В конце концов я положил этому конец. Послал туда смертельный вирус, уничтожил население, разрушил город. Это случилось… девять тысяч лет назад. Мой сын, жестокое чудовище, все еще жив — умирает голодной смертью, замурованный внутри горы. Берегись его, друг мой. Не корми животных. Но я хочу сказать вот что: мистер Клеменс незаконно поселился в развалинах и возрождает идола.
— Куда идти? — спрашивает Айк.
Ангел ногтем вырезает символ на ладони Айка.
— Бык. Следуй за ним.
Айк поворачивается, чтобы уйти. Ангел хватает его за руку.
— Прямо сейчас в городе происходит небольшая заварушка, — говорит он. — Когда ты доберешься туда, все будет кончено. Я ставлю на хозяев поля. Кто бы ни выжил с обеих сторон, убей всех. Они выполнили свое предназначение.
— Всех, — повторяет Айк.
— Не девочек, разумеется, — с их головы не должно упасть ни волоса. И будь добр, приведи ко мне Клеменса, живого. Нам нужно кое-что обсудить. Небольшое предупреждение: я его кое-чему обучил в надежде, что со временем он станет искусным убийцей. — Ангел достает шестидюймовый шип в футляре из пустотелой кости. — Новенький, из ромбового ската. Я использую их как перья для письма. Ты слушаешь меня, Айк? В этом нет чернил. Кончик смочен ядом.
Ангел обхватывает лицо Айка и приближает к себе.
— Чувствуешь огонь внутри? Ты готов?
Айк кричит. А может, это всего лишь шепот. В гробнице было так тихо.
— Твоя дочь, Айк. Не забудь. Приведи мне детей.
Он вырывается из объятий ангела и бежит.
Из своего укрытия на склоне холма Али наблюдала за ангелом, Измаилом. Он спустился в ущелье, подобно стремительному потоку воды, скользя между груд камней, которыми были завалены пленники и кости. Ни разу он не опустил взгляд, чтобы посмотреть, куда ступает нога. Создавалось впечатление, что ангел помнил, где лежит каждый камень.
Остановившись возле завала, он принялся разгребать его, расшвыривая валуны с такой легкостью, словно это мелкая галька. Через несколько минут геркулесовых усилий открылось отверстие пещеры. Ожидая, что оттуда цепочкой потянутся девочки, Али задумалась. Как они найдут путь домой? Кто будет заботиться о них? Чем они будут питаться? Единственный выход — пойти с ними. Но отпустит ли ее это существо?