Раскатисто вдали пророкотал.
Почтительно склонясь пред Сатаной,
В нем Бога величают, приравняв
Царю Небес; благодарят за то,
Что он собою жертвовать готов
Для блага общего. Не до конца
Заглохли добродетели у Духов
Отверженных, к стыду людей дурных,
Кичащихся прекрасными на вид
Поступками, внушёнными гордыней,
И под личиной рвения к добру,-
Тщеславной суетностью. После всех
Сомнений, совещаться перестав,
Провозглашают славу Духи тьмы
Властителю единственному. Так,
Лишь только ветер северный уснёт,
Клубясь, густые тучи с гребней гор
Ползут, замглив приветный небосклон.
Угрюмая стихия сыплет снег
На землю смутную, дожди струит,
Но солнце, ввечеру, лучом прощальным
Сквозь тучи улыбнётся, и поля
Внезапно воскресают; стаи птах
Щебечут; блеют весело гурты,
Холмы и долы оглашая вновь.
О, срам людской! Согласие царит
Меж бесов проклятых, но человек,-
Сознаньем обладающая тварь,-
Чинит раздор с подобными себе;
Хотя на милосердие Небес
Надеяться он вправе и завет
Господний знает: вечный мир хранить,-
Живёт он в ненависти и вражде,
Опустошают Землю племена
Безжалостными войнами, неся
Друг другу истребленье, будто нет
(Что, собственно, сплотить бы всех должно)
У них врагов Гееннских, день и ночь
Готовящих погибель для людей.
Собор Стигийский завершён. В порядке
Расходится блистательная знать
Бесовская; меж ними — Властелин
Их наивысший, излучая мощь,
Надменно шествует; казалось, он
Способен сам противостать Творцу,
Один, как самодержца грозный сан
В Аду ни с кем не делит, окружив,
Из подражанья Богу, выход свой
Великолепьем царским и кольцом
Горящих Серафимов, при оружье
И с множеством хоругвей. Дан приказ
Немедля объявить, под гром фанфар,
О принятом решенье и конце
Совета. Приложив металл к устам,
На все четыре стороны трубят
Четыре Херувима; вторят им
Герольдов голоса, и далеко,
По всем провалам бездны, эта весть
Разносится; несметные войска
Восторженно приветствуют её.
Затем, уже спокойней, ободрясь
Надеждой ложной, Адские полки
Неспешно расстаются; их пути
Различны: каждый следует, куда
Наклонности влекут и грустный выбор,
Где мнит найти покой от хмурых дум
И тягостное время скоротать
До возвращенья Сатаны. Одни
Среди равнин, другие в вышине,
Летают, соревнуясь меж собой,
И в беге спорят, как во времена
Пифийских игр и Олимпийских. Здесь
Увлечены ристаньем колесниц,
Там укрощают огненных коней,
А тут — в шеренги строятся опять.
На небосклоне так порой встают
Видения: две рати в облаках,
Вещая войны гордым городам,
Сражаются. В побоище сперва
Вступают, с копьями наперевес,
Наездники воздушные; потом,
Перемешавшись в рукопашной схватке,
Когорты рубятся; вся твердь в огне
От ярого сверкания клинков.
Иные Духи, как Тифон, взъярясь,
Раскалывают горы, скалы в прах
Крушат и мчатся, вихри оседлав;
И Аду тяжко дикую гоньбу
Снести. Так, победительный Алкид
Эхалию покинул и покров
Отравленный на тело возложил;
Несносную испытывая боль,
Он сосны Фессалийские, в пылу
Неистовства, с корнями вырывал
И в море, в глубину Эвбейских вод,
С вершины Эты, Лихаса швырнул.
Иные, кротче нравом, обрели
Приют в затишном доле; там поют
Распевом Ангельским, под звуки арф,
О подвигах былых, о той беде,
Что их постигла, и клянут судьбу,
Поработившую свободный дух
Случайностью и силою. Хотя
Пристрастны песни эти, но такой
Гармонией пленительной полны
(Но разве может по-другому хор
Бессмертных петь?), что даже Ад умолк
И слушателям не мешал внимать
Восторженным. Другие, в стороне,
Облюбовали для беседы холм
(Умам — витийство, музыка — сердцам
Отрадны), там раздумьям предались,
Высоким помыслам: о Провиденье,
Провиденье, о воле и судьбе -
Судьбе предустановленной и воле
Свободной, наконец, — о безусловном
Провиденье, плутая на путях
К разгадке; обсуждению они
Подвергли всестороннему: добро,
И зло, блаженство счастья и страданье
Конечное, бесстрастие и страсть,
Позор и славу, — праздных дум тщета
И мудрость ложная! — но так могли
Тоску и страх заклясть на краткий час
Волшебным красноречьем, пробудить
Напрасные надежды и сердца
Тройной броней терпения облечь.
Ещё другие, крупными сойдясь
Отрядами, отважились разведать
Зловещий этот мир, дабы найти
Убежище помягче, и летят
Вдоль русел четырех Аидских рек,
Что в озеро пекучее несут
Погибельные струи: Стикс — река
Вражды смертельной; скорбный Ахерон,
Глубокий, чёрный; далее — Коцит,