Сьюзен взяла ее за руку и крепко сжала.
– Да и ты ничего, детка. А теперь давай на бочок и баиньки. А то завтра утром головка будет бо-бо.
Мэтти по-девичьи хихикнула:
– У тебя красивые дети, Сьюзен. Очень красивые. Даже вертухаи любовались их фотографиями. Я сама видела. А вот я сделала два аборта от Виктора. Я сделала это, Сьюзен. Разве это не ужасно?
Сьюзен подошла к нарам и, снова взяв руку Мэтти, прижала ее к груди, словно сокамерница была одной из ее дочерей, встревоженной и опечаленной какой-то детской проблемой.
– Мой муженек тоже выбил из меня парочку ребят, девочка. Я знаю, как ты себя чувствуешь, дорогая. Я действительно знаю.
Мэтти снова заговорила:
– Это не Виктор, Сьюзен. Он хотел их. Это я. Я не хотела иметь детей. Во всяком случае, от него. Боюсь, я не создана для материнства. Он плакал после каждого аборта, потому что я держала все в секрете и ставила его перед фактом после операции, когда он уже не мог ничего сделать. Но Виктор вообще не отличался способностью что-либо делать. Вот этим-то он и раздражал меня. Вроде бы образованный, умный мужчина, а когда дело касалось женщин, становился глупым как пробка.
Сьюзен не знала, что сказать. Поэтому она просто держала Мэтти за руку и старалась успокоить.
– Не нужно себя казнить, подружка. Мы все делаем вещи, о которых потом сожалеем.
Голос Мэтти стал вдруг очень серьезным.
– О нет, я не сожалею об этом. Ни грамма, Сью. Да и о чем там можно сожалеть? Я избавила этот мир от бесполезной твари по имени Виктор Эндерби.
– Ты хочешь сказать – жестокой бесполезной твари по имени Виктор Эндерби? – уточнила Сьюзен.
Мэтти покачала головой:
– Он не был жестоким, Сью. Не смеши небеса! Он был самым тихим, самым добрым человеком в мире, мой Виктор. В этом-то все дело. Я думала, что смогу жить с ним, несмотря на то что он был таким тюфяком, но я ошиблась. В конце концов он начал сводить меня с ума. Надоел до чертиков, я его просто возненавидела. Потому и решила избавиться от него. Ты меня понимаешь, правда?..
Сьюзен ничего не ответила. Вместо этого она натянула ей одеяло по самый подбородок.
– Давай спи. Завтра утром у тебя голова будет свинцовая.
Но Мэтти была уже где-то далеко, в совершенно ином месте. На сей раз Сьюзен не завидовала ей. На самом деле она даже подумала, что ни за какие деньги мира не захотела бы оказаться на ее месте. Оставалось лишь надеяться, что Мэтти забудет об этом разговоре и никогда больше к нему не вернется. Что касается ее самой, то она выкинет из головы все, что сейчас услышала. Есть в жизни вещи, о которых лучше помалкивать.
Венди, как обычно, проснулась очень рано. Она лежала в кровати в Чарльтонском детском приюте, что в Эссексе, и смотрела по сторонам. Комната напоминала больничную палату: белые стены и белая пластиковая мебель.
Сев на кровати, она открыла окно и закурила. Медленно, с удовольствием она втянула дым в легкие. Если бы мать узнала, что она курит, тем более натощак, она бы ее убила. Но матери здесь не было, разве не так? Венди лениво почесала коленку и вздохнула.
Если сегодня ночью дежурит мистер Поттер, то в любую минуту он может просунуть в дверь голову, потом ввалиться в комнату и попытаться урвать немного удовольствия. Что ж, сегодня она готова встретить его. Под подушкой у нее спрятан маленький, но острый перочинный нож. Она ничего ему не сделает, просто немного припугнет.
Услышав, как повернулась дверная ручка, она выбросила сигарету в окошко и уставилась на дверь с бешено колотящимся в груди сердцем. Как бы она хотела, чтобы дверь не открылась! Но мистер Поттер уже возник в дверном проеме. Это был старый, по мнению Венди, мужчина лет сорока, с редкими белобрысыми волосами и желтыми зубами. Желтизна зубов, судя по всему, не очень-то его смущала, так как он улыбался всем направо и налево. Особенно девочкам. Старшим девочкам.
– Ранние пташки мы, да?
Венди ничего не ответила. Он медленно подошел к ее кровати.
– Мы курили, да?
Он улыбался. Его рука протянулась, чтобы, как обычно, погладить ее по волосам, Венди по-прежнему сохраняла молчание. Но когда рука потянулась к ее груди, она выхватила из-под подушки ножик. Вскочив с кровати, она выставила его перед собой.
– Давайте, мистер Поттер, возьмите то, за чем пришли! – Она прошипела эти слова, с удовольствием заметив, как побледнело его лицо. – Если вы еще раз дотронетесь до меня, я перережу вам глотку! Я гораздо больше похожа на свою мать, чем многие думают. Я такая же плохая, как и она, вы слышите? И не собираюсь терпеть рядом с собой всякое дерьмо, понятно?
Мистер Поттер был напуган, действительно напуган, – это было видно по его лицу. Не сказав ни слова, он вышел из комнаты, и Венди немного успокоилась. Она заставила себя успокоиться. Она победила! Она не могла поверить, что он отвалит так быстро. Но он ушел, не произнеся ни слова, и оставил ее в покое.
Она сжала кулаки. Да, она победила! Больше не нужно будет просыпаться в неурочный час, лежать в кровати и думать, придет он, с его блуждающими руками и отвратительным дыханием, или нет.
Венди снова закурила, чтобы отпраздновать свою победу. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появились миссис Ридинг, мистер Поттер и еще двое воспитателей детского дома.
– У нее есть нож. Она угрожала мне ножом.
Мистер Поттер, уважаемый работник социальной службы, точно знал, что он делает. Нож обнаружили в указанном месте. Как он и предполагал, никто не стал слушать объяснений перепуганной до смерти девочки. Выражение триумфа появилось на его лице, когда вызывали полицию.
Венди поняла, что ровным счетом ничего не выиграла. А слова, которые произнесла миссис Ридинг, запали ей в память на всю жизнь.
– Яблоко от яблони, мистер Поттер. Я убеждаюсь в истине этих слов каждый день. Яблоко от яблони.
Розель не могла поверить в то, что ей говорили про Венди. Это противоречило всему, что она знала об этой девочке. Видимо, в случившемся имелась какая-то скрытая причина, раз девочка решилась на такой отчаянный шаг – угрожать ножом социальному работнику.
Розель вспомнила, какое оружие постоянно приходится изымать у девочек в клубе. Однажды она даже конфисковала пистолет у одной малышки из Бирмингема, по имени Ангелина. Девушка выглядела как ангелочек, но материлась при этом как сапожник. Кроме того, она была готова в любой момент пустить свою пушку в дело.
Стоило Розель подумать о подруге, как ей становилось не по себе. Сью сидела в тюрьме. И ничем не могла помочь попавшей в беду дочери.
В гостиную вошел Иван. Розель встретила его улыбкой.
– Ты сегодня рано встала, Розель. Я просто зашел, принес кое-какие вещи для Джо. Он сегодня приезжает?