— Давайте помогу, — метнулся Кирилл с помощью к отцу Маши, обходя пышущую негодованием тёщу. — Вы берите сумки, а остальное, я занесу.
Захлопнув дверь, Дмитриев протянул руку парню.
— Валентин Александрович.
— Кирилл Таран.
Кирилл развернулся со знакомством к будущей тёще, но она, показав ему спину, понеслась в комнату дочери на разборки. Кирилл не успел сориентироваться и поймать её за хвост шубы, как оттуда донёсся вопль.
— Матерь Божья, Пресвятая Богородица…
— Опля, — кинулся следом, не раздумывая Таран. — Приплыли. Громкость убавьте дорогая тёща. Ребёнка напугаете.
— Что это? — держась за сердце, воззрилась она на кряхтевшего Пашку. Предосторожности Кирилла запоздали, поелозив под изумлённым взором новоиспечённой бабки, он сел и смачно заревел.
— Ну, вот разбудили. Зачем же так орать? — недовольно выговорил он ей.
Натянув в темпе футболку и накинув на голую спину Маши одеяло, выхватив голосившего ребёнка из кроватки на руки, выпер оторопевшую женщину из комнаты, прикрыв плотнее дверь.
— Пусть Машуня поспит, Вы ей подарки попозже отдадите.
Ох, что тут началось.
— Валя, посмотри что происходит, я с ума сошла или это точно ребёнок. Чей это ребёнок? — с надеждой посмотрела она на Кирилла.
— Внук ваш, похоже, не рады, — ухмыльнулся он, искоса следя за изумлённым тестем. — А мы так старались вам угодить.
— Валя, выгони это недоразумение, — топнула она ногой, плохо понимая происходящее.
Кирилл вытеснил всех подальше, в кухню.
— Успокойся Тамара, — усаживал её на стул, Валентин Александрович, торопясь подать жене воды, хотя сам с трудом приходил в себя. — Новогодний сюрприз. Ты хотела сделать ребятам, Машка сделала тебе. Смотри, мальчонка какой хорошенький.
— Откуда он взялся? — выпив воды, застыла она вопросом на Таране.
— Глупый вопрос, — наклонился он над ней, — оттуда, откуда же и все.
Ответ не заставил себя ждать и был бурным.
— Невоспитанность какая.
Подтютюшкивая сына, Кирилл отбивался:
— Первый раз слышу, чтоб жизнь ребёнка не вписывалась в мораль, — опять ухмыльнулся он, добив тёщу.
А та металась пытаясь найти всему разумное объяснение.
— Но мы же приезжали и ничего не заметили. Ты разыгрываешь нас. Валя, он смеётся над нами.
— Угу, больно мне надо. Чего паниковать-то. Мы ж не малолетки и на вашу шею не садимся, — заявил Кирилл.
Пашунчик косился на чужих возбуждённых людей и жался к отцу.
— И, правда, Тома. Он уже родился, чего уж теперь. Смотри, как он на тебя смотрит.
Завоевав сердце одного, Таран взялся решать другой вопрос. Повернувшись к тестю, предложил:
— Давайте вещи всё-таки до вашей спальни донесём, а то Машка проснётся, побежит обниматься и влетит в эту брошенную посередь коридора кучу.
Одной рукой держа Пашку, другой, помогая тестю тянуть чемоданы, Кирилл смягчил тёщу, таращившуюся на них.
— Давай, я подержу ребёнка, — заявила она.
— Снимите шубу и нагрейтесь для начала. Застудите, маленький он ещё, — не дрогнул под её пристальным взглядом Кирилл.
— Нет, ну, каков, он меня ещё и учит, — побелела она.
— Вы устраивайтесь и выходите на кухню, я завтрак организую и кофе сварю. Там и поговорим.
— Пошёл вон, — хлопнула она перед его носом дверью.
Пашка, до этого сосавший палец, рассмеялся. Ему такая игра показалась забавной. Дверь опять распахнулась.
— Тамара, — придержал жену с новым порывом муж. — Так и сделаем Кирилл.
— Извините, не приглашаю в столовую, мне с Пашкой удобнее у плиты. — Как ни в чём не бывало, продолжил Таран, решив видно доконать тёщу.
— Я его пришибу, — попробовала она снять с себя сапог и швырнуть им в него.
Но Таран, не дожидаясь сапога, ухмыляясь во весь свой белозубый рот, слинял на кухню. Где, посадив мальчишку на ковёр и дав блестящую сковороду с крышкой, чтоб гудела, гремела и громыхала, занялся готовкой. Кирилл приготовил завтрак гостям и сварил сыну кашу. Потом постучав к гостям, пригласил к столу. Увидев, что творит ребёнок, новоиспечённая бабка пришла в ужас.
— Сумасшедший, что ты делаешь? — накинулась она на свалившегося на голову зятя. — А, если он по руке себя стукнет или в голову заедет этой жаровней.
Кирилл, придвинув ей стул, спокойно объяснил:
— Садитесь, не прыгайте так. Уже пережили такой поворот.
— Нет, ты слышал? — повернулась она к мужу, рассматривающего внука.
— Пейте кофе, — угощал суетясь Кирилл.
— Да, подавись ты им, — не оценила его старания тёща. — Валя, он убьёт себя.
Таран обиделся за сына:
— Паша не дурак. Схлопотав раз, знает, самое лучшее, что из неё можно выжать, это стучать. А от кофе зря отказываетесь превосходный рецепт. Вот попробуйте, — подсунул он ей чашку.
Псих конечно давил. Только Кирилл понял, что главное в обращении с тёщей гнуть свою линию, не уступая. Куда ей деваться то, поерепенится и сдастся.
— Зачем ты его в противень посадил? — сдавалась тёща, отхлёбывая кофе.
— Ему так нравится.
— Откуда ты знаешь?
— Рад же.
— Валя, ущипни меня, может, я сплю, — заныла она.
— Давайте я щипну, чтоб без дураков, а то Валентин Александрович пожалеет вас и всё получится не натурально, — хмыкнул Таран.
Заламывание рук и закатывание глаз не помогали, поэтому она тут же огрызнулась:
— Клоун.
— Успокойся, — осадил её муж. — Он прав, они не дети, в конце-то концов. Раз Маша выбрала его, прими и успокойся.
— Но…
— Разберутся они сами со своими жизнями. Попросит дочь помощи, поможешь. У нас теперь вот внук есть. Иди-ка ко мне, — взял он на руки мальчишку. — Первый внук, как не крути. Вот. Дед я твой.
— Я вам не советую его брать, — предупредил Таран, отвлекясь от плиты. — Ваш дорогой костюмчик пострадает.
— Шут с ним с костюмчиком этим. Тамара смотри, интересный какой малец. Сколько ему?
— Девять. Завтракайте, омлет с ветчиной, гренки, будете?
— Ужас какой, — всплеснула руками Тамара Васильевна. — Пусть она только проснётся, я ей покажу. Она у меня враз узнает, где раки зимуют…
Кирилл с улыбкой посмотрел на воинственную тёщу. — "Так я тебе и дал на растерзание Манюню. Руки коротки".
— Давай, раз приготовил, — не отказался Валентин Александрович, не обращая на слова жены внимание. — А Саша там сюрприза не соорудил?