— Он вскружил мне голову. Всё было, как во сне. Он желал моих писем, и я ему писала их пачками, поливая духами и вкладывая локоны. Это так романтично, — хихикала Натали, теребя подругу за руку. — Теперь твоя очередь делиться секретом. Тоже значимый, не иначе. Ты меня так подгоняла, — с новой силой и азартом затормошила Натали подругу.
«Надо же, когда уж успела пачки-то сочинить!?» До Тани дошло, наконец-то, что полноправная невеста графа от неё хочет, но говорить о графе, она сейчас совсем, совсем не только не желала, но и не собиралась. Но молчать тоже уже становится не прилично.
— Сущая ерунда, — чуть слышно проговорила она. — Прости милая, твой секрет затмил мою ничтожной силы новость. Сейчас не стоит даже об такой глупости вспоминать, — наконец-то нашлась Таня, переиграв в непростой борьбе чувств себя.
— Жаль, мне так хотелось послушать, — сморщила носик она, но не надолго. Ещё бы! Счастье распирало и она вновь зачирикала про себя. — Таня, я такая счастливая, такая…
— Я рада, — безжалостно обрывая, промямлила княжна, стараясь скрыть от подруги лицо. Она искала срочно причину занять себя делом. Вспомнив о маленькой коробочке с печеньем, купленном только что в кондитерской на углу, она принялась, отвернувшись намеренно от неё, под благовидным предлогом, рыться в сумочке, вынимая лакомство, и раскрыв, скармливать дорогое печенье, лежащей под ногами собаке. Пёс ел и облизывался. Под самый конец громко вздохнул, что можно было расценить, как выражение сожаления — мало. Он протестующее потыкался ей в ладонь. Таня достала ему ещё печенье. Бедная, она хотела сейчас только одного: пропасть, исчезнуть, испариться.
— Танюша, он откусит тебе руку, — волновалась Натали.
Пёс, почувствовав в словах Натали суровую нотку, поднял глаза на Таню, в них мелькнуло беспокойство. Словно спрашивал — не грозит ли ей опасность.
Чтоб успокоить собаку сказала ровно и даже получилось чуть-чуть насмешливо:
— Напротив, он слизывает аккуратно, боясь причинить боль.
— Ну, как тебе будет угодно… — надула та губки.
— Смотри, какой он воспитанный, — деланно засмеялась Таня, — кланяясь, благодарит меня.
Мимо прошли молодые люди, галантно сняв шляпу, поклонились им. Барышни в смущении кивнув отвернулись, продолжив разговор.
— Какая-то ты странная сегодня, — изумилась Натали заметив, наконец, состояние подруги.
Таня пожала плечиками и, играя непонимание, рассмеялась.
— Это тот Владимир, о ком я думаю, — на всякий случай, почти дрожащим голосом, но во всю изображая беззаботность, спросила Таня.
— Граф Ветров, посмотри, у меня есть его портрет. — Она торопливо достала кулон с груди и, щёлкнув крышечкой, развернула к Тане портрет.
Ей понадобилось не меньше минуты, чтобы переварить эту новость. Она была в полнейшем шоке До неё дошёл весь ужас случившегося. «Сомнений нет, речь идёт о моём Владимире. Так неужели же это всё?» — буравил мозг навязчивый вопрос, хотя ответ на него и так был ясен. На этот раз в глазах потемнело, и она откинулась на спинку лавочки, чтоб не упасть бесчувственным кулем вперёд. «В это невозможно поверить. Он несколько дней назад целовал мои пальчики и локон волос. Что же это получается… Ложь?! Всё обман?! Какая чудовищная жестокость!»
— Ах, Таня, он буквально преследует меня. На каждом балу не отходит ни на шаг, — смеялась счастливо, отмахивая раскрасневшиеся щёки кружевным платочком, Натали.
«Он так-то ещё около десятка таких дурочек, как мы крутится, нашёптывая всякие глупости, которые совершенно не предназначены для девичьих ушей. Ах, получается, отец прав, когда, заметив его внимание ко мне, мелькание возле меня и разговаривая со мной об этом человеке, говорил, что он заурядная личность, всего лишь охотник за приданым, типичный прожигатель жизни и чужих денег, игрок, любитель женщин и возлияний. А я глупышка не верила и сердилась». А ведь это лишь малое, что говорил про него папа. Он понял его душонку, а она со своими охами и ахами, начитавшись глупых романтических книжек и романов, всё пропустила. Но от этого ещё больнее. Помилуйте, неужели её, Таню, нельзя любить просто так? Неужели только за маменькины мануфактуры и папенькин титул ей суждено стать чьей-то женой? Никогда. Лучше одна или в монастырь. Да неужели сама она ничего не значит… Граф — чудовище. Он хотел не Таню, а её состояние! Деньги, папа! Теперь она будет ненавидеть богатство. Не сможет есть, спать… Ей точно хочется умереть. Убежать куда-нибудь и рыдать, рыдать, рыдать. А Натали, негодница, имея симпатию к графу, молчала. Но ведь и Таня тоже молчала. Должно быть, все неуверенные в себе девицы ведут себя так. Надо привести мозги в порядок, а для этого нужно одиночество. Бежать, непременно бежать из Москвы. А что, это блестящая идея!
Внимательно наблюдавший за ней пёс заурчал. Последующие действия девушки внушили ему ощущение беспокойства. К ней вернулся наконец-то дар речи. Сославшись на нездоровье, Таня с некоторой поспешностью поднялась. Ей лучше уйти отсюда. — Мне пора! — неожиданно для Натали сорвалась с места она. — Я запамятовала, мама велела… Мне непременно надо… Извинившись перед Натали, стараясь не горбиться, отправилась по дорожке к своему экипажу. Проглотивший её печенье, доберман глубоко разочарованный поднялся и какое-то время бежал следом, но потом, поняв, что не до него, отстал. Не зря говорят, беда не приходит одна. В её случае — так и было. Таня расстроилась ещё и за брата. Алексей был неравнодушен к Натали. Об этом мало кто догадывался. Люди, чьи чувства искренни, а не фальшивы, как правило, не склонны их обнаруживать. И вот теперь, одно тянуло за собой другое. Танино несчастье автоматически накрывало и брата. «Что ж мы такие не счастливые-то. Одной волной утопило обоих», — печалилась она, приказывая кучеру ехать. Алёша непременно потеряет покой. Он только что вернулся с Кавказа и влюбился. Какой он сильный и смелый на войне, а с девушками застенчив и робок. Замешкался, не успел открыться, хотя ей казалось, и Наташе он тоже понравился, но жизнь вынесла совсем в другой бок, сразив одним ударом и его и Таню. Ах, почему в жизни всё неправильно. Ведь Натали такая с Алексеем была бы красивая и счастливая пара, а так не иначе как получится беда. Раз Владимир водил их обоих за нос, значит, он подлец. Но все барышни доверчивы и наивны, бредят о рыцарях и безумно красивых героях, а Алёша, естественно, проигрывает Владимиру в общении, красноречии и красоте. У этого мерзавца Владимира, что внешность, что язык, всё работает на притяжении глупых девиц в западню. Во-первых, он не такой как все. К тому же граф насмехается над моральными принципами и юродствует над всем миром. А это так модно. Может случиться и так, что образ всего лишь маска неверующего в любовь, оправдывающая его беготню с пошлой вознёй от одной юбки к другой. Женщины его интересуют не иначе как трофей, да ещё способ одолеть скуку. Натали никак не будет с таким негодяем счастлива. Ведь он такой сюжет разыгрывает, непременно, с каждой. «Какая ты скорая на расправу девица, а вдруг он любит её, и между деньгами и чувствами, граф выбрал последнее», — укорила она себя. — «Хотя навряд ли дело обстоит именно так. У семьи Натали денег больше чем в моей. К тому же она одна наследница, а нас с братом двое». — Тут же вытеснив прежнюю романтическую мысль, в голову ворвалась другая, более здравая и реальная. Всё забавно и горько. Она находилась в плену эмоций. День не казался уже таким светлым и радостным, а погода чудесной. Ей даже показалось, что ветер сменил направление, и небо закрыли мохнатые тучи. Воздух враз сделался тяжёлым для дыхания, и мерзкая сырость бросила её в дрожь.