— И что?
— И воздух тоже начал вибрировать! Я с самого начала хотела раздолбать их инфразвуком. Или это был ультразвук? А, хрен его знает! Не помню! Выкладки посмотришь!
— Посмотрю. А что потом?
— Ну, воздух же начал вибрировать, так? Значит, надо было подчинить его моей воле и связать с моей магией. Тут-то и пригодились дымовушки. Я разбила их, воздух стал смешиваться с дымом, а я начала кричать. Фак… фык… фактически, я сама выступила, как ультра — или инфра? Так ультра или…
— Ёлка! — не выдержал Дайр. — Это неважно! Как что ты выступила!?
— Конечно, как пушка! Я направляла своим голосом поток воздуха. В замкнутом пространстве он набрал силу. А чтобы меня не разорвало, я поставила щит.
— А что потом?
— А потом горы просто не выдержали, — Ёлка опечалилась и стала с нехорошим интересом разглядывать шею Его Величества. — Все начало осыпаться, а мне надо было добить еще двух кирпичуг. Я их и добила. Хорошо, что щит меня защитил. Ой, кажется, я повторяюсь, да?!
— Это неважно, — процедил сквозь зубы элвар.
— Как это неважно, как — неважно!? Любая выпускница Магического Универа обязана сдавать риторику на отлично, потому что никогда не знаешь…
— Где найдешь, где потеряешь. Ёлка, я уже понял, что ты добила двух последних элементалей. А что было потом?
Ёлка смотрела на меня, как на полного идиота.
— Лют-тик, цвяточек мой, а что могло быть потом? Я полет-тела! Вверх и вверх!
— А потом тебя засыпало?
— Ага. Я ув-рнуться не усп-пела.
— А ведь могла и умереть!
— Но не умерла же! И не дождетесь! И поправлюсь быстро!
— Что есть, то есть. У тебя чертовски мало повреждений.
— А это все пыт-тому что я умная!
— И в чем же твой ум заключается?
Если бы таким тоном разговаривали со мной, я бы спрятался под камешек и не вылезал до полной амнистии. Или хотя бы до наложения всех возможных щитов. Но пьяной Ёлке море было как раз по колено.
— Мой ум заключается в моей голове. А твой — в твоей. И хватит хмуриться! Ты мне вовсе не нравишься, когда надуваешься, как крыс на сало!
— А все-таки, что ты сделала, чтобы уцелеть под камнепадом? — я поспешил с вопросом, пока Ёлка не пустилась в сравнительный анализ.
— Я до последней минуты держала щит! А еще я активировала свой амулет со щитом! Он продержался совсем немного, но мне хватило! Да! А еще, лет пять назад я силикатизировала свои кости!
— Что она сделала? — переспросил Реллон.
— Добавила в структуру кости кремний. Как у вас, элваров. Все человеческие кости содержат в своем составе кальций. Масса кремния меньше, чем масса кальция, его можно поместить больше, а если соблюдать все правила, кости станут гораздо крепче, чем были.
— Им-менно! — подтвердила ужасно довольная Ёлка. — И все обошлось!
— Скажи спасибо, что мы за тобой вернулись, а то могли и просто уйти. Вряд ли твои кости выдержали бы суточное лежание под камнем.
Ёлка дернулась так, что элвар чуть ее не выпустил.
— А пач-чему эт-то вы за мной вернул-лсь!? Я же гы… гов-рила, чтобы вы ушшшшли, нет!? Чт-то за наг-глысть такая!
— Молчи лучше, — посоветовал ей Тёрн. — А то сейчас я тебе устрою надобность!
— Вай, баюс, баюс…
— Успокойся, — посоветовал я. — Если у нее заплетается язык, значит, действие снадобья скоро закончится.
— И как это будет выглядеть?
— Как обыкновенная Ёлка, только более сонная.
— Я не обык-н-венная! — запротестовала ведьмочка. — Я — юни… уни… о! Уникот!
— Уникум, — поправил я.
— К-кой, ты в-умный, Лють!
— Ага. Особенно по вторникам.
— А что у н-нас сичас!?
Ёлка занялась подсчетом по пальцам и ненадолго замолчала. А потом расслабилась. Тёрн повернул голову и посмотрел на меня.
— Это и есть те последствия?
— Сейчас она очнется — и будет бодра и весела.
— Не будет.
— Почему?
— Я отложил разборки до подходящего момента. Но не отказался от идеи надрать ей уши. Состояние Ёлкиных ушей никак не повлияет на ее здоровье?
— Вряд ли.
Я чувствовал себя последним дураком. Интересно, что связывает этих двоих? Странные у них отношения. Ну, что Тёрн к ней привязался, и неудивительно. Ёлку либо обожают, либо мечтают удавить. Но чаще все-таки первое. А вот что она в нем нашла?
Мои размышления прервал голос Ёлки, теперь уже абсолютно спокойный и трезвый.
— Где я!? Что происходит? Я умерла или нет?
— Ты выжила. Пока. — Порадовал ее элвар.
— А как это произошло? — Ёлка вопросительно посмотрела на элвара, поняла, что ответа лучше не дожидаться и повернула голову, ища меня. — Лютик!?
— Сама можешь догадаться. Попробуешь?
— Разве что для развития логического мышления. Сколько времени вы смогли удерживать этого сумасбродного элвара, прежде чем он кинулся меня спасать?
— Сумасбродного?! СУМАСБРОДНОГО!!!??
Элвара аж затрясло.
— И ты называешь меня сумасбродным, после того, как отправилась на верную смерть!?
— Мое решение было самоубийственным, но не сумасбродным, — поправила его Ёлка. Тёрн на пару секунд опешил, и она поспешила воспользоваться паузой.
— Я прекрасно понимала, что не выживу. Ну, если только очень повезет. Но это нормально.
— Нормально!? НОРМАЛЬНО!!!??
Кажется, у нас назревал крупный скандал.
Рассказывает Ёлка.
Я плохо помню, как меня выуживали из-под камня. И еще хуже помню, как меня лечили. Лютик, зараза, не нашел ничего лучше, как напоить меня эликсиром Верта, а эта гадость начисто сносит крышу. И еще неизвестно, чего я за это время наболтать успела. Но определенно успела. Я бы разозлилась на приятеля, но что толку? Лекаря из него не получится, как и из меня. Но если я хоть немного в этом разбираюсь, то Лютик может прописать только три средства. Рвотное, слабительное и пиявок. И хорошо, что мне ни одно не досталось. Наоборот, я чувствовала на ребрах стабилизирующий бинт, а это отличное средство. Даже странно, что ребята додумались.
Чувствовала я себя не так, чтобы очень. Тошнило, все внутри болело, синяков, наверняка, была чертова прорва, но это ж такие мелочи! Главное, что я выжила. А ведь я даже не надеялась. Страшно было тогда — до ужаса. Хотя… чего я вру-то!? Не столько было страшно, сколько интересно. Мне было любопытно, сработает ли мое заклинание. Все остальное мне было глубоко фиолетово. В тот момент меня интересовал только мой опыт.