И тут в трубке наконец щелкнуло и возмущенный женский голос произнес:
— Кого черти под утро не прибили?
В этом вся Надька. Откровенна до последнего, умна, язвительна, некрасива — и сцеживает свой яд на голову всем, кто попадется под руку. Мне бы она тоже отсыпала, но ей очень хотелось почитать. Очень, знаете ли, неприятно, когда читаешь книгу, прочел первый том, а второго достать не можешь. У меня были такие возможности. Я выписывала себе каталоги, дедушка брал меня с собой в Москву, чтобы я всласть походила по книжным магазинам и развалам, а у Нади такой возможности не было. Сперва она сдерживала свой стервозный характер из-за книг, а потом поняла, что со мной можно не раскланиваться — и мы подружились по-настоящему.
— Привет, Надина. Это меня они еще не прибили, — отозвалась я. — Помочь не желаешь?
— Почему нет? Я сегодня трупешники охраняю, — отозвалась подруга. — Подгребай ко мне. Выпьем, закусим… У меня медицинский спирт свежий. Вчера подвезли.
Надька нагло врала и я это знала. Спирт она почти не пила, но почему бы и не подыграть хорошему человеку?
— А на жаркое ничего не найдется? Свеженькой печенки, например? Или можно кусочек у кого-нибудь из филея вырезать…
— Там посмотрим. Подгребешь — позвони два раза, я открою.
— Хорошо. Надь, ты только не удивляйся. Я не одна буду.
— А с кем?
— Да есть тут один асоциальный тип.
Даниэль фыркнул от такой характеристики, но спорить не стал. А чего спорить? Кто может быть более асоциален, чем вампиры? Мне не хотелось знать ответ.
— Тогда подваливай. А он спирт пьет?
— И не закусывает! Так мы подъезжаем?
— Давайте.
— Надя, только о моем звонке — никому. Ты там одна? — запоздало встрепенулась я.
— Одна. Юлька, ты во что-то вляпалась?
— Сама не знаю во что — но вляпалась, — честно ответила я. — тебя это напрягает? Я могу не приезжать, только скажи.
— Приедешь — получишь за подобные слова по ушам, — окрысилась подруга.
— Мне уже настучали, — вздохнула я в трубку.
— Серьезно? Ты ранена?
— Я бы не сказала. — Можно ли считать раной шишку на башке и укус вампира я не знала. — Вот приеду — расскажу. До встречи?
— Покедова.
Надя отключилась. Я сунула телефон обратно в карман и посмотрела на Даниэля.
— Можем ехать. Только не надо ее сразу кусать, если она что-то не так скажет, ладно? Надя — хороший человек, просто характер у нее не сахар и жизнь тяжелая.
— Я что, по-твоему, полный отморозок? — обиделся вампир.
Я пожала плечами.
— На примере Дюшки выводы сделать сложно, но что он больной на всю голову — это факт. Откуда я знаю, может эта ваша общая проблема? Из-за нехватки витамина Д.
— Ты издеваешься?
— Нет, — я положила руку на плечо вампира и почувствовала, как под тонкой курткой змеями перекатываются мышцы. — Просто я о вампирах ничего не знаю.
— Обещаю, как только мы найдем укрытие на этот день, я тебе все расскажу. А пока — прости. Не хотелось бы вписаться в дерево и разбить машину. Как нам добраться в морг?
— Маршрут я покажу. Сейчас нам надо ехать по окружной дороге до пересечения с Вятской улицей, а потом свернуть на нее.
— Мы сможем там переждать день?
— Кто знает. А вообще, Надюшка — не крайний вариант. Если уж будет особенно плохо, и мы нигде не найдем местечка, запасемся бензином и отгоним машину в лес. Ты поспишь в багажнике, а я посижу в салоне. Вряд ли нас тут найдут
— Мы можем так сделать, — после минутного размышления признал вампир. — Но ты можешь заболеть. Вы, люди, очень хрупкие создания.
— Все равно выбора нет. И потом, у меня хорошие гены. Мой дед выжил, когда фашисты хотели заморозить его в проруби. Он долго болел, но выжил! И я справлюсь. Купим мне бутылку водки, я и не замечу, как день пройдет. А лучше — две бутылки.
— Ты шутишь?
— Я — нервничаю. Адреналин ломит, — честно призналась я. Даниэль кивнул, и я подмигнула ему. — Поехали?
— Пристегнись, героиня.
— Дожили, — окрысилась я. — Вампир меня учить будет правилам дорожного движения.
Но пристегнулась. Даниэль нажал на газ и машина тронулась с места, а я задумалась о Надюшке.
Надя — это отдельная история. Почти песня.
Представьте себе — девочку из деревни. Ни друзей, ни знакомых, ни родных. Ни даже модельной внешности или суперстервозности. Зато есть золотая медаль (чего ее стоило получить в деревенской школе — бог весть), упорство танка и страстное желание стать врачом. Кардиохирургом. И откуда что взялось в ее-то медвежьем углу, где и вороны с тоски дохли? Надя не признается, хотя я предполагаю, что откуда-нибудь из фильмов.
На мелочи Надюшка не разменивалась. Она отправилась в наш мединститут. И провалилась на экзамене. И золотая медаль не помогла. Но надо было знать Надьку, чтобы понять — такая мелочь ее не остановила. Она просто вломилась в приемную комиссию и потребовала ответа — что и где она не прошла. Один же экзамен сдавала! Как медалистка!
Начальница приемной комиссии в мединституте (это строго между нами) посмотрела на устроенный скандал, затащила Надюшку в свой кабинет, отпоила пустырником — и четко разъяснила политику партии. И что мест мало, а медалистов много. И что медалисты примерно с десятого класса нанимают репетиторов из института по химии и биологии. И что директор четко сказал — брать не только студентов, но и деньги с их родителей. И что даже с тремя медалями шансов у Надьки не было. Ну, если только предложить их, как взятку.
Надя все это выслушала, а потом задала всего один вопрос. Есть ли у нее шанс поступить?
Шанс оказался. В морге открылась вакансия санитарки — и по совместительству ночного сторожа. Работка — жуть. Но зато предоставлялось жилье — крохотная конура в общаге на окраине города. И за это жилье надо было платить копейки. А на следующий год, максимум — через год, можно было попробовать поступать заново — как рабочая молодежь. И место осталось бы за Надюшкой.
Подруга колебалась недолго. Возвращаться в деревню с лирическим названием Шмаровка в родной дом на улице Собадёровка ей ОЧЕНЬ не хотелось. Там даже горячей воды не было. Никакой не было. приходилось из колодца таскать. Зато был отец — алкоголик и мать, которая рожала чуть не каждые два года. Такой участи для себя Наде не хотелось. А тут был хоть какой-то шанс зацепиться. Пяти минут для размышлений хватило за глаза.
И начальница сняла трубку телефона.
Директор согласился, но поставил условие — два года безупречной работы — и Надюшка сама выбирает себе факультет и специализацию. Хоть гинеколога, хоть стоматолога. Вступительные экзамены будут чистой формальностью. Он заранее дает добро и даже сам проследит. Но малейшее нарекание по работе — и прощай, подруга.