— Даниэль, подобные штучки тебе плохо удаются. Надо было попросить Мечислава, — сказала я уже более спокойным тоном. — Вот кому роль героя-любовника пойдет, как вторая шкурка. Когда с него первую сдерут!
Вампир почувствовал, что я больше не выдираюсь и вообще успокаиваюсь и попытался заглянуть мне в глаза. Не удалось. Надоели они мне со своими ментальными штучками, как последние заразы! Карманы по автобусам беречь не успеваешь, теперь еще и мозги беречь приходится. Куда мир-то катится!?
— Это не штучки, Юля.
Я вздохнула. Бросить его?! Как это было бы прекрасно! Но не бросила же? Не бросила! А надо было вообще не заходить в ту камеру. Теперь уже поздно. Надо идти до конца.
— А что же это тогда!? Юля, я так тебя люблю, не бросай меня! Можешь не надрываться, я и так тебя поддержу, если понадобится!
— Если бы мне и правда нужно было от тебя только это — пошел бы Мечислав. Ему всегда это хорошо удавалось. Если выстроить в очередь всех его женщин — можно будет передать яблоко отсюда и до Америки!
— Не советую включать меня в эту колонну!
— Он просто подчинил бы твой разум. Он это умеет. А убеждать стал бы уже в автобусе.
— Ну и прислали бы его!
— Я не хотел! Я должен подчиняться ему, но не настолько же! Юля, ты же знаешь, что мы — вампиры! Я не прошу тебя относиться ко мне, как к человеку! И не надо прощать меня! Это придет со временем. Просто возвращайся!
— Перебьетесь.
— Это и для твоей безопасности.
— Ничего, крестов понавешаю. И уйду в партизаны.
Даниэль улыбнулся на мою мрачную шутку.
— Юля, я вампир. Этого не изменить. И когда мы вернемся — я буду подчиняться Мечиславу. Я — вампир и этого не изменишь. Это не мой выбор, но я хочу жить! Не осуждай меня за это! И, пожалуйста — не оставляй меня! Ты мне очень нужна!
Я подняла голову. Надо было как-то поломаться. Но как? На чувства давить, что ли? Ой, какая же я стерва! Аж самой радостно!
— Хорошо. Я вернусь. Но если еще раз ты посмеешь проделать такое со мной — это будет последняя наша встреча. Я ясно выразилась!? — Я смотрела прямо в глаза Даниэлю. Что он прочел в моих — не знаю, но вероятно ничего хорошего. Потому что опустил голову и кивнул.
— Я буду, честен с тобой, Юля. Если я обману, ты имеешь право уйти. Ни я, ни кто-либо другой не будут задерживать тебя. Слово чести.
Я вздохнула. Интересно, чего стоит вампирское слово чести? Трех копеек? Надеюсь, эта слабость не обернется моим поражением. И сдалась.
— Предложите даме руку, господин вампир! Или за триста лет вы так и не выучили хороших манер!?
— Разрешите, госпожа? — Даниэль отвесил мне изящный поклон.
Я положила руку на его локоть.
— Даниэль, а твой друг — кто он?
— Мечислав? Вампир!
— Да, вампир, но я не об этом спрашивала.
Даниэль смотрел на меня с искренним удивлением.
— А что ты тогда хочешь узнать?
— Почти ничего. Когда я смотрела на Андрэ, на одного его вампира, на тебя, на спутников твоего друга — я вполне могу контролировать себя. И никакого желания. Ничего. А Мечислав — он другой. Он вызывает желание так же просто, как дышит и двигается. Для него это естественно. Но так ли это для всех вампиров?
Даниэль потер лоб. Кажется, я озадачила его своим вопросом.
— Юля, Мечислав всегда был такой, как сейчас. И всегда легко подчинял чужие разумы. И вызывал у всех желание. Иногда от этого было хуже ему, иногда — другим. Но он всегда был именно таким. И никогда не говорил о своих способностях.
— Понятно.
Что ж, я бы тоже хранила тайну. Вампира можно было понять. Но любопытство заедало.
Обратно мы вернулись куда как быстрее. Мечислав посмотрел на нас с веселым интересом.
— Даниэль, как тебя угораздило найти столь принципиальную девушку?
— Юля сама расскажет, как она меня нашла, — отшутился Даниэль. — Я так полагаю, что сейчас моя очередь пить!?
Вадим отстранился от раны на горле одного из «кормильцев» и кивнул Даниэлю. В углу рта у него была свежая кровь. Борис облизывал губы, а Мечислав улыбался, как сытый кот. На жертв я старалась не смотреть. Стошнит еще…
Даниэль чуть сжал мою руку, потом отпустил и направился к жертвам. Я отвела глаза. Мечислав, конечно, скотина порядочная, но лучше уж его физиономия, чем видеть, как Даниэль добивает несчастных, выпивая последнюю кровь. Кажется, вампир понял, что я смотрю на него не из эстетического удовольствия. На его лице ничего не отражалось, но вопрос был очень кстати.
— Так как же вы нашли Даниэля? — голос был спокоен и ровен.
Я плюхнулась на сиденье, стащила шапочку и только потом соизволила ответить.
— Сама я о вашем Дюшке не знала в упор еще три дня назад. И о вампирах — тоже.
— Дюшке? — Мечислав был явно удивлен.
— То есть Андрэ. Кстати, он что — не русский?
— Француз. Кажется. А что?
— Эх, не добили мы их при Наполеоне. Пора бы ему и национализоваться. Развели тут, понимаешь… Простите, отвлеклась. Два дня назад звонит мне подруга. И в полной истерике просит приехать на дачу. Я не стала объяснять ей, что моих родных в городе нет и что можно приехать ко мне домой. Решила съездить туда. Приезжаю — подруга вся в истерике, как Жириновский на митинге. Орет, что ее вампир изнасиловал. А у меня, как назло, ни смирительной рубашки, ни реланиума. Решила так — до утра на даче, а потом поговорю с ее родителями. Пусть ищут хорошего психиатра. Ан нет! Не прошло и пяти часов — как подруга в полной прострации начинает громко описывать кому-то где она, с кем и чем занимается! Я ее будить — не тут-то было. Спит без задних ног! Я подумала, связала ее, засунула кляп и стала ждать. И дождалась — Дюшку с небес, то есть Андрэ. Мы мило поговорили, я пригрозила в него поленом швырнуть, а он пригрозил, что покажет мне небо в клеточку, если мы не придем к нему в клуб. Вчера вечером нам пришлось идти. Я надеялась договориться по-хорошему. Не вышло. Почему-то мужчины так плохо переносят отказы… Особенно те, которые считают себя пупом земли, — камень в канарейку Мечислава. — В общем, в его клубе на нас набросились, силой одолели, связали, допросили, а на закуску Дюшка пригрозил сперва изнасиловать мою подругу у меня на глазах, потом наоборот, а потом сделать нас обеих вампиршами. Одним словом — извращенец! Меня это мало обрадовало. Но его отвлекли — и я получила возможность выбраться.
Лицо Мечислава выражало вежливое недоверие. Еще бы!
— Я была связана веревками, хотя и капроновыми, а в потайном кармане у меня было лезвие. Обычная бритва. Ее сложно заметить при обыске. Меня не раздели — и я смогла освободиться. И смогла открыть замок. Хотя и провозилась довольно долго. Но где я была — я не знала. Пришлось идти наугад.