— А что, другого пути нет? — спросил, отдуваясь, Гризли, собирающийся с духом, чтобы штурмовать новый сложный участок дороги.
— Есть, — женщина оглянулась на него, смахнула с потного лба влажную прядку, — но там лучше не ходить.
— Почему? — Рэй ухватился за очередной камень, и он неожиданно зашевелился, ощетиниваясь во все стороны каменными чешуйками, заскрипел, защелкал.
Заклинатель поспешил выпустить маленького каменного духа, тот откатился в сторону, закопался в землю, выставив наружу лишь неровную серую спину.
— Есть более пологий подъем, — сказала Имари. — И дорога лучше. Но теперь там неспокойно.
— Что значит неспокойно? — осведомился Сагюнаро.
Он держался позади, понимая, что неприятен спутнице, и старался лишний раз не нервировать ее.
— До нас доходили слухи, — ответила она, обращаясь к Рэю, — на путников нападают.
— Духи? — спросил, тут же насторожившись, Гризли.
— Нет. Люди. Разбойники. В последние годы в провинции Хагура плохой урожай. Народ голодает. Вот некоторые и уходят в горы. Охотятся на торговцев, убивают и забирают товар. А эти тропы известны очень немногим.
— Но вы, похоже, знаете их очень хорошо.
— Я собираю… собирала здесь травы.
Она замолчала, поправила на плечах лямки своего мешка с вещами и снова пошла вперед.
Тропинку окружили заросли высоких растений с широкими резными листьями и круглыми, колючими шапками соцветий, похожих на зонтики.
— Осторожнее, — сказала Имари, натягивая рукава рубашки пониже, — это горный плевел. Старайтесь, чтобы он не касался кожи. Он ядовитый и особенно жжется после дождя, когда мокрый.
— Знаю, — ответил Рэй, — его дух тоже довольно пакостный.
Женщина слабо улыбнулась, видимо снова подумав о том, как по-разному они воспринимают мир: заклинатели видели во всем проявления духов, она — руководствовалась здравым смыслом и опытом.
Знахарка честно выполняла свое обещание — вела магов в Агосиму. Но при этом оставалась глубоко погруженной в себя, почти не разговаривала, лишь отвечала на вопросы, когда к ней обращались. Было видно, что она продолжает переживать свое прошлое, но теперь у нее появилась хоть и маленькая, но все же цель в жизни — перейти через перевал.
Тропинка упрямо взбиралась в гору, скрываясь в кустах, петляя между корней огромных сосен и елей, заслоняющих небо. Их прямые, ровные стволы были похожи на колонны, подпирающие темно-зеленый лениво шелестящий свод. В рассеянном свете, пробивающемся сквозь плотные кроны, ползали, летали, прятались самые разные духи.
Крошечные жуки с мерцающими крыльями проносились над головой, и некоторые из них, особо любопытные, пытались сесть на голову явно для того, чтобы познакомиться с заклинателями поближе.
Шустрые змейки выглядывали из-за камней, провожая людей внимательными взглядами. Кто-то большой и неповоротливый заворочался неподалеку, треща валежником, но не проснулся и затих снова.
С одной из веток, тянущейся над тропинкой, свисал на длинной шелковой нити толстый оранжевый червяк. Он изо всех сил пытался влезть обратно на дерево, с которого свалился, и раздраженно пыхтел, перебирая короткими лапками. Имари прошла мимо, не увидев духа, потянувшегося к женщине, прося о помощи, и он с досадой плюнул ей вслед.
Рэй тихо рассмеялся, подставил ему копье, и червяк шустро вскарабкался по нему наверх, исчезая среди листвы.
В одном месте, ниже по склону, деревья были сломаны, словно щепки, — некоторые вырваны с корнем, другие перекручены, кора со стволов содрана. Широкая просека тянулась вниз с горы, уходя в зеленую долину.
— Как будто хокаю отсюда на санках съехал, — сказал Гризли, поглядывая вниз.
— Лавина сошла, — ответила Имари. — Зимой здесь снега выше головы. Все заносит.
Горы мягкими складками поднимались вокруг. Их вершин не было видно за высокими деревьями, обступающими людей. Острые хребты надежно защищали Агосиму со всех сторон, словно духи-часовые из древних легенд, вооруженные каменными щитами и пиками. Поэтому никто толком не знал, что происходит на земле этой провинции.
Рэй читал — когда-то, очень давно, из Агосимы с соседней Андо было налажено хорошее сообщение. А затем произошло сильнейшее землетрясение — и дорогу завалило. Но искать новый путь оказалось уже некогда и некому — началась долгая война между Андо и Хагурой, в которую затем ввязалась Велеса. Варре же не было дела до земель, закрытых горами. Она сама разбиралась с Хакатой, наместник которой возомнил себя влиятельней императора. И на многие десятилетия Агосима оказалась практически закрытой. А если добавить ко всем этим событиям упорные слухи о кровожадных духах, рыщущих по горам, становилось понятно, почему сюда никто не стремился…
Мысли Рэя оборвало недовольное восклицание Гризли, который не заметил корень, выступающий из земли, споткнулся и сильно ударился коленом.
— Я хотела спросить, — сказала Имари, наблюдая, как он, поднявшись, отряхивает штаны от налипших игл. — Заметила, что вы никогда не ругаетесь. В смысле, не произносите бранных слов. Хотя поводы есть. Почему?
— «Шесть ударов указкой по рукам при упоминании имени низшей темной сущности, — процитировал Сагюнаро известное всем ученикам храма правило. — При повторном нарушении — двенадцать, в третий раз — восемнадцать и так далее…»
— Из нас выбили желание ругаться, — с улыбкой пояснил Рэй, глядя на озадаченное лицо женщины, впервые проявившей интерес к окружающему. — При эмоциональном произнесении названия кого-нибудь из злобных духов человек с таким даром, как у нас, вполне может его вызвать.
— А если пошлешь кого-нибудь, даже иносказательно, он наверняка заболеет, — произнес Гризли и добавил задумчиво: — И может даже умереть — если очень сильно разозлишься. Так что мы привыкли сдерживаться.
Имари улыбнулась, глядя на его хмурое лицо, и пошла дальше.
Тропа поднималась все выше. Деревья отступали, становились все приземистее, жались к земле. Их место занимали высокие травы и густые кусты. Горы обступали путников со всех сторон. Зелень их склонов постепенно выцветала к вершинам, превращаясь в серый и черный камень.
Рэй начал замечать, что у него закладывает уши и дышать стало немного тяжелее. Значит, они забрались на порядочную высоту. Из-под валунов выползли холодные тени, воздух стал остывать. Приближался вечер.
Путники остановились на плоской вершине, окруженной горами с белыми шапками. Здесь рос низкий, стелющийся по земле кустарник и невысокие искривленные сосны. В холодеющем чистом воздухе плавали запахи горькой травы и сырости. В ложбине между двух склонов на небольшом расстоянии друг от друга лежали идеально круглые озера. Одно из них уже заросло тростником, сверху виднелась только жесткая щетка стеблей на том месте, где когда-то была открытая вода. Другое тускло поблескивало в свете гаснущего неба.