Рэй поймал спокойный взгляд Сагюнаро, отрицательно покачал головой, и друг, кивнув, отвернулся — ему тоже пока нечего было сказать.
Музыка зазвучала внезапно, резко и пронзительно. Мощные, неторопливые голоса труб властно заставили утихнуть шум в зале. Заклинатель почувствовал, как по спине пробежал озноб, услышав эти звуки — в них было что-то дисгармоничное и в то же время очень созвучное внутренним ощущениям Рэя. И наверное, многим сидящим в зале — потому что окружающие его люди замерли, жадно слушая и глядя на арену.
А туда уже медленно выходила процессия артистов в самых невероятных костюмах, которые только возможно представить. По мнению заклинателя, их можно было принять за неповоротливых духов, часто обитающих в старых, полуразрушенных замках, — безвредных, но жутковатых существ, напоминающих цапель. Огромных, разноцветных, пыльных, побитых молью — почти как убранство залов, в которых они жили. А между ними шла, высоко вскинув голову, белокурая женщина, та, чья милая некрасивость показалась Рэю такой привлекательной сегодня утром. Сейчас она выглядела почти как королева. Белое платье, усыпанное блестками, переливалось в ярком свете арены, в волосах сверкали две шпильки — притягивая взгляд заклинателя почти против его воли.
А потом она запела. И ее странный, низкий, чуть хрипловатый вибрирующий голос оказался настолько сильным, властным… Рэй никогда не слышал ничего более завораживающего. Пение то сплеталось с музыкой, и становилось невозможно различить, где звучат музыкальные инструменты, а где человеческий голос, то звучало как будто в диссонанс мелодии. И это было совершенно потрясающе.
И само представление оказалось невероятно фантасмагоричным. С первых минут Рэй понял, что ему показывают не просто акробатические номера, а разыгрывают перед ним старинную легенду, в которой рассказывалось о древних существах, живущих в заброшенных развалинах. Одни из них были старыми и злобными, другие юными и прекрасными, третьи — одинокими и потерянными, но никто из них не помнил, какой волшебники для чего поселил их здесь когда-то.
У каждого была своя история, и артисты превосходно изображали то стройных, легких гарпий, разучившихся летать, то могучего призрака, вынужденного вечно носить на себе тяжелые каменные глыбы, то изящную морскую змею, то диких и хищных пожирателей огня.
Они летали, прыгали, взмывали под купол и спускались на арену, исчезали во вспышках пламени и крутили серебряные обручи.
Женщина со сверкающими заколками в волосах продолжала петь, мягко, нежно, властно, резко, надрывно, рыдающе и насмешливо.
А Рэй вдруг осознал, что в какой-то момент перестал следить за представлением, от которого до этого не мог оторваться ни на секунду, и более того — прекратил пытаться ощутить враждебного духа. Он мучительно вспоминал легенду, и самым главным для него сейчас стало понять, чем она закончилась. Что случилось с путником, забредшим в разрушенный древний замок в одну из ночей.
Заклинатель взглянул на друзей, но Гризли наслаждался представлением, пока была такая возможность, а Сагюнаро только что увидел появившуюся на арене Тору, и пока его, похоже, больше ничего не интересовало. Девушка, одетая в красное, вышла в цирковой круг неторопливой, плавной и упругой походкой, приковав к себе внимание всех зрителей. Взялась одной рукой за перекладину качелей и взмыла в воздух.
Сначала она просто раскачивалась под легкую, плавную мелодию, летела над головами людей алым языком пламени. Сильная, смелая, с дразнящей улыбкой. Потом резким рывком вспорхнула на качели, но тут же пошатнулась. Весь зал ахнул, когда она сорвалась с тонкой перекладины, прогнулась, обвив веревки лодыжками, пролетела над ареной живым маятником и тут же взмыла наверх и вновь встала на качели. Зрители аплодировали, но, казалось, Тора не слышит их, продолжая играть сама с собой, разгоняясь все сильнее.
Рэй не знал, какой именно персонаж она изображает, но выглядела девушка действительно изумительно. Он видел, какими глазами смотрит на нее Сагюнаро, и начинал в какой-то мере понимать его.
Тора выпустила веревки, сделала сальто и вдруг оказалась в воздухе — она летела по инерции рядом с качелями, но не касалась их, крутясь, словно веретено, и только в самый последний момент успела ухватиться за перекладину. Рэй с удовольствием захлопал ей вместе с остальными и тут заметил над гимнасткой, под самым куполом, черную длинную тень, похожую на змею и сколопендру одновременно. Таккар зацепился за один из тросов и алчно смотрел на девушку.
В тот же миг заклинатель почувствовал отдаленный отголосок — едва слышный звон. Гризли на противоположной стороне зала приподнялся, жадно глядя на артистку, — тоже почувствовал. Дух был не в цирке — он пробуждался в самой девушке, пока еще бесформенный, едва уловимый…
Обострившееся зрение Рэя отметило, как мгновенно побелело ее лицо, закатились глаза, а потом руки разжались, и она начала падать. Красным растрепанным маком. Все ниже и ниже. Зрители почти одновременно выдохнули, кто-то вскрикнул. Заклинатель уже готов был услышать, как безжизненное тело глухо соприкасается с ареной, но Сагюнаро неожиданно вскочил и бросил вперед нечто невидимое. Оно со свистом пролетело через весь зал и мягкой золотистой сетью окутало девушку у самой земли, задержав ее падение. Но Тора все же ударилась об пол и осталась лежать неподвижно.
Рэй поднялся и стал торопливо пробираться к выходу мимо зрителей, недовольных тем, что он заслоняет им обзор. С другой стороны к нему навстречу спешили Сагюнаро и Гризли.
Тору между тем быстро подняли и вынесли с арены, чтобы не прерывать представление, и заклинатель был уверен, что большинство людей в цирке даже не успели понять, в чем дело.
— Вы почувствовали? — быстро спросил Гризли, уже нетерпеливо ждавший его у выхода.
— Да, — ответил Рэй. — Но он промелькнул слишком быстро. Что это был за дух, которого ты вызвал для Торы? — спросил он у подоспевшего Сагюнаро. — Удо?
— Да, — ответил тот хмуро, — два десятка удо, все, кого я успел призвать. На гауюона не было времени — он бы вообще уберег ее от удара. Но эти хотя бы не дали ей разбиться.
— Ладно, чего ты оправдываешься, — буркнул увалень, выходя на площадь. — Я и до такого не догадался. Пошли. Ее в палатку понесли.
В шатре девушки были несколько артистов, не участвующих в представлении, и те, кто уже выходил на арену. Не снявшие костюмов и не смывшие грима циркачи выглядели сборищем потусторонних сущностей, столпившихся возле постели умирающей. Все они переговаривались вполголоса, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть друг другу через плечо и лучше рассмотреть Тору.
— Пропустите, — ледяным голосом произнес Сагюнаро, бесцеремонно расталкивая их. — Дайте пройти.
«Духи» и «призраки» послушно расступались, словно действительно были инфернальными существами и на них действовал магический приказ заклинателя. Шагая следом за ним, Рэй машинально осматривался.
Внутри было очень скромно, ни афиш, ни красивых штучек, которые, по его мнению, есть в комнате каждой девушки. Поистине аскетическая обстановка — одна почти пустая полка, шкафчик и матрас, на котором сейчас лежала Тора. Она уже пришла в себя, но еще не совсем понимала, что происходит. А хозяин, возвышающийся над ней и похожий на уродливого главу всего этого сборища духов, что-то тихо говорил ей, держа за руку. Темноволосая, коротко стриженная девушка с чашкой воды в одной руке другой укладывала на лоб Торы кусок мокрой ткани.