О господи! Она еще горит!
— Почему не включили противопожарную систему? — закричал он Хопкинсу.
— Не знаю, — ответил тот, продолжая лихорадочно щелкать переключателями на панели. — Обе системы орошения — и основная, и резервная — почему-то заблокированы. Я собираюсь провести аварийную разгерметизацию.
— Ни в коем случае! — воскликнул Крейн. — Там же было максимальное давление.
— Спринклеры не работают, и единственный способ — открыть люк и потушить огонь, — ответил Королис.
Доктор с яростью посмотрел на него.
— Давление установлено на две с половиной атмосферы. Я сам его выставлял. Если вы резко откроете камеру, Ашер погибнет.
Коммандер опять глянул на Крейна.
— Он уже погиб.
Питер открыл рот, собираясь что-то сказать, но сдержался. Прав Королис или нет, а огню нельзя давать распространяться: если он доберется до кислородных баллонов, возникнет угроза для всей станции. Крейн в гневе ударил кулаком по металлической переборке и выскочил в приемную.
Возле входа в камеру собрались спасатели, они готовили огнетушители и надевали специальные маски. Внезапно ожил динамик над стеклянной перегородкой, отделявшей пост управления.
— Полная разгерметизация через пятнадцать секунд, — раздался голос Хопкинса.
Команда проверила оборудование и натянула респираторы.
— Разгерметизация завершена, — сказал Хопкинс. — Открываю люк.
Щелкнули электронные замки, распахнулась дверь в камеру. Приемная тут же наполнилась жаром и черным дымом. Едко завоняло горелым пластиком и тошнотворно — паленым мясом. Крейн непроизвольно отвернулся. Его глаза вдруг наполнились слезами. За спиной послышался топот ног, кто-то выкрикивал приказы, пронзительно засвистели огнетушители.
Крейн повернулся. Пожар еще тушили, но люди были уже внутри, и черные клубы дыма сменились плотным туманом от пламегасящего состава. Крейн шагнул вперед, протолкался через спасателей. И резко остановился.
Ашер лежал на полу, свернувшись калачиком вокруг своего компьютера. Криптолога Мэрриса нашли неподалеку. Они опустились на пол, пытаясь избежать дыма и огня. Тщетная попытка: одежда начальника отдела научных исследований обугленными лохмотьями свисала с его тела, а жутко почерневшая кожа отходила от плоти. Густая копна седых волос сгорела, и кустистые брови превратились в крошечные черные завитки.
Крейн поспешно склонился, чтобы произвести общий осмотр. И остановился. Невозможно представить, чтобы Ашер был еще жив. Из ушей ученого текла кровь, но он не двигался. Баротравма — внезапное падение давления — разорвала барабанную перепонку. И это еще самое слабое из последствий. Аварийное снижение параметров вызывает массовое образование воздуха в тканях, газируя кровь. А вдыхание дыма и обширный ожог третьей степени…
Крейн прикусил губу. Внезапность трагедии, потеря друга — все это обрушилось на него, но в глубине души он испытывал чуть ли не облегчение оттого, что ученый погиб. Такие ожоги и вскипание крови причиняют человеку невообразимые мучения.
Спасатели уходили, туман рассеивался. Отовсюду стекал состав, которым тушили огонь. Снаружи раздались голоса — подоспела бригада доврачебной помощи. Крейн осторожно положил ладонь на плечо Ашера.
— Прощайте, Говард, — сказал он.
Глаза Ашера открылись.
Крейн сначала решил, что это результат сокращения мускулов, так как некоторые химические реакции продолжаются и после смерти. Но глаз двинулся, и взгляд остановился на нем.
— Жидкость! — тут же закричал Крейн парамедикам, даже не оглядываясь, где они. — Физраствор! Как можно больше! Скорее! Ледяные компрессы!
Мучительно медленно ученый поднял руку, которая представляла собой обгорелое мясо на костях. Он схватил Крейна за воротник и подтянул к себе. Руководитель отдела научных исследований с трудом разлепил обгоревшие, почерневшие губы; кожа от усилий лопнула, засочилась сукровица.
— Не говорите сейчас, — успокаивающе произнес врач. — Лежите спокойно. Мы доставим вас в палату, все будет хорошо.
Но Ашер его не слушал. Он еще крепче стиснул рубашку Крейна.
— Оуо… — прошептали пересохшие губы.
Рядом с Крейном появился фельдшер и пальцами в перчатках начал снимать обгоревшую одежду пострадавшего, намереваясь начать внутривенное введение лекарств. Второй склонился над Мэррисом.
— Расслабьтесь, — прошептал Крейн Ашеру. — Сейчас вам помогут.
Ашер сжал пальцы еще сильнее, несмотря на то что конечности его дернулись в конвульсии.
— Оуу…
Он издал тонкий вздох и вздрогнул всем телом. Глаза закатились, обожженное горло булькнуло. Рука разжалась, соскользнула на пол, и больше он ничего не сказал.
Крейн сидел за столом у себя в каюте и глядел на монитор компьютера, но ничего не видел. Миновало уже несколько часов после трагедии, а ему все еще было не по себе. Он долго стоял под душем, сам отнес одежду и медицинский халат в прачечную, но в каюте по-прежнему пахло палеными волосами и кожей.
Он так не хотел верить в то, что произошло, что ощущал себя почти парализованным. Неужели всего восемь часов прошло с тех пор, как он проводил вскрытие тела Чарльза Вассельхоффа? Тогда им надо было выписывать только одно свидетельство о смерти.
Теперь три. Плюс еще три — из Сферы.
В памяти Говард Ашер остался таким, каким Крейн увидел его впервые две недели назад — загорелым улыбчивым человеком на экране в библиотеке платформы «Сторм кинг». «Питер, у нас здесь научное и историческое открытие всех времен». Ашер никогда больше не улыбался так много, как в тот первый день. Сейчас Крейн задумался о том, сколько в этой доброжелательности было напускного — чтобы новичок почувствовал себя уютно.
В дверь тихо постучали, она распахнулась — на пороге стояла Мишель Бишоп. Ее темно-русые волосы, полностью убранные с лица, подчеркивали высокие скулы. Темные глаза покраснели, в них застыла печаль.
— Питер, — сказала она очень тихим голосом.
Крейн повернулся в кресле.
— Да…
Она оставалась в дверях, держась непривычно застенчиво.
— Я просто хотела убедиться, что с вами все в порядке.
Он покачал головой.
— Даже лучше.
— Вы ничего не говорили. Ни слова, когда мы переносили тело Ашера в медпункт, даже при проведении осмотра. Я… решила, что надо побеспокоиться.
Крейн ответил не сразу.
— Не могу понять, что же испортилось в декомпрессионной камере. Отчего начался пожар? Почему не сработала система тушения?
— Спартан уже велел провести расследование. Он разузнает, что там случилось.