— Почему?
— Ты лучше других должен понимать, какая это глупость. Что бы там ни находилось, вам его не достать.
— Послушайте, доктор Хорн, у нас есть машины, о которых прежние охотники за сокровищами даже мечтать не могли. Сонары, протоновые магнетометры, спутниковая связь и возможность делать фотосъемку с воздуха. Нам удалось получить на работы двадцать миллионов долларов, а еще в нашем распоряжении дневник человека, который сконструировал Водяную Бездну.
Хэтч уже почти кричал, неожиданно он понял, что ему необходимо заручиться поддержкой старого профессора.
Доктор Хорн покачал головой.
— Малин, я уже почти целый век наблюдаю за тем, как они приезжают, а потом уезжают. И у всех самое современное оборудование. У всех имеется важная информация и блестящие идеи. Всякий раз они надеются, что им повезет. А заканчивается все одинаково. Банкротство, боль, даже смерть. — Он посмотрел на Хэтча. — Вы уже нашли сокровища?
— Ну, пока не нашли, — пришлось признаться Хэтчу. — У нас возникла маленькая проблема. Мы знали, что Водяная Бездна должна иметь подземный приливной туннель, ведущий в море, вот почему она наполняется водой. Мы использовали краситель, чтобы определить, где находится выход из туннеля. Только туннелей оказалось целых пять штук и…
— Понятно, — перебил его доктор Хорн. — Маленькая проблема. Я уже это слышал. Может быть, вам удастся ее решить. Но вслед за тем возникнут новые трудности, и еще, и так до бесконечности, пока вы не обанкротитесь. Или умрете. Или и то и другое.
— Но на этот раз все действительно будет иначе, — настаивал Хэтч. — Неужели вы хотите сказать, что достать сокровища невозможно? То, что создал человек, другой человек в состоянии разрушить.
Неожиданно профессор схватил Хэтча за руку, у него оказались на удивление сильные пальцы, жесткие и сухие, словно древние корни дерева.
— Я знал твоего деда, Малин. Он был очень похож на тебя: молодой, умный, впереди блестящее будущее, полон энтузиазма и жизнелюбия. Ты только что повторил то, что он сказал мне пятьдесят лет назад, слово в слово. — Профессор заговорил тише, но в его шепоте Хэтч услышал гнев. — Какое наследство он оставил твоей семье? Тебя интересует мое мнение. Так вот, если вкратце: возвращайся в Бостон, пока все не повторилось.
Он быстро повернулся и, сердито раздвигая тростью высокую траву, заковылял прочь и вскоре скрылся за холмами.
На следующее утро Хэтч, еще не пришедший в себя после выпитого накануне пива, закрылся в медпункте, разложил инструменты и принялся изучать, что же все-таки у него есть. В последние несколько дней ему пришлось иметь дело с парой несчастных случаев, но ничего серьезного — одна-две царапины и трещина ребра. Он двигался вдоль полок с инвентарным списком в руках, прислушиваясь к монотонному голосу прибоя. Солнце, тусклое из-за вечного тумана, тщетно пыталось пробиться сквозь металлические жалюзи на окнах.
Покончив с инвентаризацией, Хэтч повесил листок рядом с полками и выглянул в окно. Он увидел высокого, широкоплечего Кристофера Сент-Джона, который осторожно обходил рытвины, направляясь к базовому лагерю. Англичанин перешагнул через толстый кабель и перепрыгнул через полихлорвиниловую трубу, а затем нырнул в офис Уопнера, чудом не ударившись головой о дверной косяк. Хэтч постоял немного, глядя ему вслед, а затем прихватил две черные папки и вышел из медпункта, решив, что, возможно, появились какие-нибудь новости относительно шифра.
В офисе Уопнера в базовом лагере царил еще более дикий беспорядок, чем в его каюте на «Цербере», — если такое вообще возможно. Помещение с самого начала было небольшим, а многочисленные мониторы и оборудование делали его крайне тесным — у Хэтча тут же возникло давящее ощущение клаустрофобии. Уопнер сидел на единственном стуле, стоящем в дальнем углу около панели управления. На потолке работали два мощных вентилятора, которые нагнетали в помещение холодный воздух, а на дальней стене висел огромный кондиционер.
Несмотря на это, в комнате было душно от работающих приборов, и, войдя внутрь, Хэтч увидел, что Сент-Джон ищет место, куда бы повесить пиджак. В конце концов он аккуратно положил его на ближайшую консоль.
— Здорово, — заметил Уопнер. — Ваш прекрасный твидовый пиджак что-нибудь замкнет, и все полетит к чертям собачьим.
Сент-Джон нахмурился и снова взял пиджак в руки.
— Керри, ты можешь уделить мне пару минут? — спросил он. — Нам нужно обсудить шифр.
— А я похож на человека, у которого есть пара свободных минут? — спросил Уопнер и с сердитым видом отодвинулся от терминала. — Я только что закончил диагностику систем острова. Все до самого последнего микрокода. Провозился целый час, и это на максимальной ширине полосы частот. Проверил все: насосы, компрессоры, сервомеханизмы, все-все. Никаких проблем или расхождений.
— Отлично, — сказал Хэтч.
Уопнер удивленно уставился на него.
— А у вас с мозгами как? Отлично? Это ужасно!
— Почему?
— Помните, у нас произошел сбой системы? Чертовы насосы перестали работать. А потом я сравнил компьютерную систему острова со «Сциллой» на «Цербере», и знаете, что получилось? Чип ПЗУ здесь, на «Цербере», был изменен. Изменен! — Он с яростью стукнул по ближайшему системному блоку.
— И что?
— И я снова провел проверку, которая показала, что у нас все в полном порядке. И не только это: нигде никаких отклонений. — Уопнер наклонился вперед. — Никаких! Вы что, не понимаете? Это физически невозможно. С компьютерами такого не бывает.
Сент-Джон, который стоял, заложив руки за спину, окинул взглядом забитую самыми разными приборами и компьютерами комнату.
— Призрак в машине, Керри? — предположил он.
Уопнер проигнорировал его слова.
— Я не очень разбираюсь в компьютерах, — продолжал Сент-Джон, и его густой, сочный голос наполнил помещение, — но один термин мне известен: принцип КЗТО — «каков запрос — таков ответ».
— Нечего на меня наезжать. Дело вовсе не в программе.
— А, понятно. Это не может быть ошибкой человека. Насколько мне известно, одного-единственного неправильного уравнения на Фортране хватило, чтобы «Маринер-1» превратился в космический мусор и с тех пор о нем никто не слышал.
— Но ведь сейчас система работает, — вмешался Хэтч. — Почему бы не оставить все как есть.
— Чтобы все повторилось? Я хочу знать, почему это дерьмо отказалось работать.
— В настоящий момент ты все равно ничего не можешь сделать, — сказал Сент-Джон. — А мы выбились из графика с решением задачи по дешифровке. Ничего не получается. Я провел кое-какие дополнительные исследования, и мне кажется, что мы поспешили, отказавшись…
— Дерьмо на палке! — огрызнулся Уопнер, поворачиваясь к нему. — Неужто вы собираетесь снова пачкать мне мозги своим бредом про полиалфавит, а, старина? Послушайте, я намерен изменить алгоритм своей программы, дам ей пятидесятипроцентный системный приоритет, и все завертится. Шагайте в свою библиотеку. И приходите вечерком, когда придумаете что-нибудь разумное.