Судя по тому, как скандинавский бизнесмен смотрел на черепашку, Сюзанна решила, что ответ, скорее всего, будет положительный. Подумала: «Дад-да-чака, дад-да-паха, не волнуйся, крошка, у тебя черепаха!» От этого глупого стишка Сюзанна едва не расхохоталась. А Миа она сказала: «Позволь мне все уладить». «Уладить что? Я не понимаю…» «Знаю, что не понимаешь. Вот и позволь мне все уладить. Договорились?» Ждать ответа Миа не стала. Повернулась к бизнесмену, радостно улыбаясь, подняла черепашку так, чтобы он мог хорошо ее видеть. Переложила из правой руки в левую, заметила, как его глаза последовали за черепашкой, хотя голова, с величественной гривой седых волос, не шевельнулась.
— Как ваше имя, сэй? — спросила Сюзанна.
— Матиссен ван Вик, — ответил он. Глаза медленно перемещались вслед за черепашкой, которая вернулась в правую руку. — Я второй заместитель посла Швеции при ООН. Моя жена завела любовника. Меня это печалит. Кишечник у меня вновь функционирует нормально. Лечебный чай, который порекомендовал мне массажист отеля, подействовал, и меня это радует, — пауза. А потом. — Глядя на вашу skolpadda [30] , я становлюсь счастливым.
Сюзанна пришла в восторг. Если б она попросила мужчину скинуть брюки и опорожнить вновь функционирующий нормально кишечник прямо на тротуаре, он бы выполнил ее просьбу? Несомненно.
Она огляделась, убедилась, что поблизости никого нет. Это, конечно, радовало, но она решила, что не стоить тянуть с задуманным, лучше все сделать, как можно быстрее. Джейк со своим ключом собрал целую толпу. Ей же хотелось по возможности этого избежать.
— Матиссен, — начала она, — вы упомянули…
— Матс.
— Простите?
— Зовите меня Матс. Мне так больше нравится.
— Хорошо, Матс. Вы упомянули…
— Вы говорите на шведском?
— Нет, — ответила она.
— Тогда будем говорить на английском.
— Да, я бы не возражала.
— Я занимаю важный пост, — глаза Матса ни на мгновение не отрывались от черепахи. — Я встречаюсь с влиятельными людьми. Я бываю на коктейль-пати, куда красивые женщины приходят в «маленьких черных платьецах».
— Должно быть, вам это в кайф. Матс, я хочу, что вы заткнули пасть и открывали ее, лишь когда я задам вам прямой вопрос. Вы это сделаете?
Матс закрыл рот. Даже очень смешно провел рукой вдоль губ, словно застегнул их на молнию, но глаза его не отрывались от черепашки.
— Вы упомянули отель. Вы живете в отеле?
— Йя-я, живу в нью-йоркском «Плаза-Парк-Хайатт» [31] , на углу Первой авеню и Сорок шестой улицы. Скоро перееду в квартиру в кондоминиуме…
Матс, похоже, понял, что опять говорит слишком много, и закрыл рот. Сюзанна торопливо обдумывала продолжение разговора, держа черепашку перед грудью, чтобы ее новый друг видел ее очень хорошо.
— А теперь, Матс, слушайте меня внимательно.
— Я слушаю, чтобы слышать, госпожа-сэй, и слышать, чтобы повиноваться, — Детте, конечно, это понравилось: говорил-то белый.
— У вас есть кредитная карточка?
Матс гордо улыбнулся.
— У меня их много. «Америкен экспресс», «МастерКард», «Виза». У меня есть «Евро-Голд-кард». У меня…
— Хорошо, это хорошо. Я хочу, чтобы вы пошли… — она запнулась, потом вспомнила название отеля, — …в отель «Плаза-Парк» и сняли номер. Сняли номер на неделю. Если вас спросят, скажите, что этот номер для вашей подруги, — тут в голове мелькнула неприятная мысль. Конечно, это Нью-Йорк, север, 1999 год, и хотелось бы верить, что общество развивалось в правильном направлении, но в этом следовало убедиться заранее. — Они не станут возражать из-за того, что я — негритянка.
— Нет, разумеется, нет, — в голосе явственно слышалось изумление.
— Снимите номер на свое имя и скажите портье, что жить в нем будет женщина, которую зовут Сюзанна Миа Дин. Вы понимаете?
— Йя-я, Сюзанна Миа Дин.
Что еще? Естественно, деньги. Она спросила, есть ли у него наличные. Ее новый друг достал бумажник и протянул ей. Продолжая держать черепашку в одной руке, так чтобы Матс ее видел, другой Сюзанна порылась в бумажнике, кожаном, дорогом, известной фирмы «Лорд Бакстон». Нашла пачку дорожных чеков, для нее бесполезных, учитывая витиеватую подпись с немыслимыми загогулинами, и примерно две сотни долларов, старую, добрую, американскую «капусту». Достала их и бросила в пакет от «Бордерс», в котором не так уж и давно лежали туфли. А когда подняла голову, ее ждал неприятный сюрприз: к бизнесмену присоединились парочка герлскаутов, лет четырнадцати, с рюкзаками на спине. Они уставились на черепашку. Блестели глаза, блестели влажные губы. Сюзанне сразу вспомнились девушки-зрительницы на «Шоу Эда Салливана» [32] в тот вечер, когда ведущий пригласил Элвиса Пресли.
— Это кру-у-у-то, — выдохнула она.
— А-ахренительно, — откликнулась вторая.
— А теперь, девочки, идите по своим делам, — приказала Сюзанна. Лица сморщились, на обоих отразилась печаль. Они вдруг стали похожими друг на друга, как близняшки из Кэллы.
— А надо? — спросила первая.
— Да! — отрезала Сюзанна.
— Спасибо, сэй, долгих дней и приятных ночей, — ответила вторая. Слезы покатились по щекам. Ее подруга тоже заплакала.
— И забудьте, что видели меня! — добавила Сюзанна, когда они повернулись, чтобы уйти.
Наблюдала за ними, пока они не вышли на Вторую авеню и не зашагали к Верхнему Манхэттену, после чего вновь взглянула на Матса ван Вика.
— Тебе тоже пора пошевеливаться, Матс. Бери ноги в руки, двигай в отель и сними номер. Скажи им, что твоя подруга Сюзанна скоро придет.
— Что значит, бери ноги в руки? Я не понимаю…
— Это значит, поторопись, — она протянула ему бумажник, жалея о том, что не рассмотрела как следует все эти пластиковые карточки, и гадая, почему их так много у одного человека. — Как только снимешь номер, отправляйся по своим делам, уж не знаю, куда ты шел, когда оказался в сквере. Забудь, что видел меня.