— Оставьте ее, — холодно сказал Свенсон.
Никто не шелохнулся.
— Это доктор Свенсон, — сказал Граббе, обращаясь к своему патрону.
Свенсон увидел, что член королевской семьи в другой, одетой в перчатку руке держит надо ртом сопротивляющейся женщины ромбовидный кусок синего стекла. При звуке голоса Свенсона она открыла глаза, а когда увидела ромбовидное стекло, в горле у нее раздался протестующий хрип.
— Так? — неторопливым голосом спросил человек у Граббе, держа ромб между двумя пальцами.
— Точно так, ваше высочество, — ответил помощник министра со всей почтительностью, не сводя своих широко открытых глаз со Свенсона.
— Оставьте ее! — снова крикнул Свенсон. Он был от них на расстоянии футов в десять и продолжал быстро приближаться.
— Доктор Свенсон — тот самый макленбургский мятежник… — нараспев произнес Граббе.
Человек равнодушно пожал плечами и засунул кусочек стекла ей в рот, а потом двумя руками крепко сжал ее челюсти; голос ее — по мере того как стекло усиливало свое воздействие — перешел в сдавленный визг. Человек, высокомерно встретив гневный взгляд Свенсона, не шелохнулся. Свенсон, не сбавляя шага, поднял канделябр — остальные только теперь увидели его оружие — с твердым намерением вышибить этому типу мозги, независимо от того, кто он такой.
— Фелпс! — выкрикнул Граббе, в голосе его послышалась резкая властная нотка.
Более низкий из двух мужчин ринулся в направлении Свенсона, вразумляющим жестом выставив вперед руку, но доктор уже занес канделябр — и обрушил на его предплечье. Фелпс вскрикнул и отлетел в сторону. Свенсон продолжал наступать, и теперь между ним и высокой персоной (тот по-прежнему оставался недвижим) оказался Граббе.
— Старк! Остановите это! Остановите его! Старк! — пролаял Граббе; он отступал, но голос его звучал крайне повелительно.
Из-за его плеча вынырнул второй человек, которого Свенсон видел в таверне. Старк бросился на Свенсона, выставив вперед руки. Свенсон тоже выставил руку, левую, держа нападающего на расстоянии, что дало ему возможность замахнуться правой рукой с подсвечником. Удар пришелся Старку в ухо, раздался неприятный треск, будто раскололи тыкву, и тот камнем рухнул на пол. Граббе, отступая, налетел на высокопоставленное лицо, которое наконец обратило внимание на то, что происходит вокруг, и отпустило челюсть женщины — пузыри вокруг ее рта образовали розово-синюю пену. Свенсон был готов нанести удар прямо по аристократу через голову коротышки-дипломата, подсознательно понимая, что действует на манер Чаня. Он удивился той эйфории, что охватила его при этом, и чувствовал, что удовольствие только усилится, когда он размозжит всмятку физиономию этого чудовища… но именно в этот момент потолок комнаты неожиданно обрушился на голову доктора Свенсона.
* * *
Он открыл глаза с ясным воспоминанием о том, что уже попадал в такую плачевную ситуацию, с той разницей, что теперь он находился не в трясущемся по мостовой экипаже. Удар по голове он получил немилосердный. Мышцы его шеи и правого плеча были словно в огне, рука онемела. Свенсон поднял глаза и увидел, что она привязана над его головой к деревянному столбу. Он сидел на земле, прислонившись спиной к деревянной лестнице. Скосив глаза, он попытался, преодолевая боль в голове, увидеть, где находится. Лестница бесконечно петляла туда-сюда, поднимаясь по каменной стене метров на сто. Наконец его затуманенный разум докопался до истины: он находился в карьере.
Он с трудом поднялся на ноги, испытывая отчаянное желание закурить, несмотря на прогорклую сухость в горле. От невыносимого сияния и сильной жары ему пришлось сощуриться и прикрыть ладонью глаза — он пришел в себя в самый разгар какой-то деятельности. Достав монокль и вставив его в глаз, он попытался понять, что тут происходит.
Карьер представлял собой глубокую выемку в земле. Его отвесные оранжевого цвета стены свидетельствовали о еще более высоком содержании железа, чем представилось доктору с поезда. Мысли его метались, а потому при виде такой интенсивности рыжеватого цвета он даже решил было, что его тайно перевезли в Макленбургские горы. Под ногами была плоская поверхность из гравия и глины, а вокруг — массивные груды различных минералов: песка, глины, камней, горы оплавленного шлака. Чуть подальше он увидел ряд лотков, сит, промывочных желобов (в карьере, видимо, была вода — то ли своя, то ли закачиваемая сюда) и ствол шахты, уходящий вниз. Неподалеку от шахты (достаточно далеко, но при этом настолько близко, что воротник у Свенсона был мокрый от пота) была кирпичная печь для обжига с металлической дверцей. У дверцы на коленях стоял доктор Лоренц, целеустремленный, как злобный гном, на нем опять были защитные очки и перчатки; небольшая группка помощников, оснащенных таким же образом, толпилась вокруг него. Напротив этой группки, занятой горняцкими работами, на деревянных скамьях сидели мужчины и женщины из поезда; вся эта сцена показалась Свенсону чем-то вроде урока на открытом воздухе. Лицом к ним стояла невысокая соблазнительная женщина в светлом платье, дававшая какие-то пояснения негромким голосом, — это могла быть только мисс Пул. На самой задней скамейке Свенсон, вздрогнув, увидел кузину Баскомба, парик теперь был у нее на месте, а ее бледное лицо имело неживой, кукольный вид.
Он услышал какой-то шум и поднял глаза. Непосредственно над ним на широкой первой площадке лестницы, представлявшей собой что-то вроде балкона, с которого можно наблюдать за происходящим в карьере, стояли несколько человек в черном: член королевского семейства, Граббе, сбоку от него бледный как мел мистер Фелпс с рукой на перевязи. За ними, покуривая сигару, стоял высокий человек с коротко подстриженными волосами в красной форме Четвертого драгунского с полковничьими знаками различия на воротнике. Это был Аспич. На Свенсона они не обращали внимания, и он, боясь, что Элоизе не удалось бежать, обвел карьер взглядом — не обнаружится ли каких следов ее пленения? На другой стороне лестницы он увидел множество сшитых вместе полотен, укрывающих нечто размером с два железнодорожных вагона, только выше — какой-то усовершенствованный горняцкий бур. А если его укрыли, не означает ли это, что они завершили горные работы, что пласт синей глины истощился? Он снова перевел взгляд на печь, пытаясь разглядеть, чем там занят Лоренц, но его внимание привлек другой кусок мешковины, наброшенный на что-то, рядом с грудой поленьев для печи. У Свенсона комок подступил к горлу. Из-под материи торчала женская нога.
* * *
— А… он пришел в себя, — раздался голос сверху.
Он поднял глаза и увидел Гаральда Граббе, который, перевесившись через перила, смотрел на него холодным мстительным взглядом. Мгновение спустя к Граббе присоединился член королевского семейства, уставившийся на него словно на скотину, которую не собирался покупать.
— Прошу меня простить на минуту, ваше высочество. Я вам предлагаю внимательно следить за доктором Лоренцем, который сейчас наверняка продемонстрирует кое-что весьма занимательное.
Он поклонился, потом щелкнул пальцами, обращаясь к Фелпсу, который стал следом за своим хозяином спускаться по лестнице. Затянувшись еще раз своей сигарой, Аспич поспешил за ними, сабля его с каждым шагом стукалась о ступеньки. Свенсон свободной левой рукой отер рот, постарался отхаркаться как мог и сплюнул, потом повернулся навстречу Граббе, который как раз спустился с лестницы.