— Вот уж что верно, то верно — графиня не отличается особой склонностью к порядку.
— Она не держит служанок?
— Она предпочитает давать им другие поручения.
— А запах? Дым… алкоголь… тарелки — она что, хочет, чтобы тут завелись крысы?
Миссис Марчмур пожала плечами и улыбнулась. Мисс Темпл поморщилась, глядя на корсет на полу у ее ног.
— Боюсь, это мой, — прошептала миссис Марчмур, фыркнув от смеха.
— С какой это стати вы снимали корсет в гостиной благородной дамы? — спросила мисс Темпл с ноткой ужаса в голосе, пытаясь предугадать ответ.
Она отвернулась от миссис Марчмур и увидела себя в большом зеркале высоко на стене: решительная фигура в зеленом платье, каштановые кудряшки убраны с обеих сторон на затылок и в теплых лучах газового светильника кажутся более темными, чем обычно, а вокруг нее — беспорядочный кавардак притона. Но тут в зеркале у себя за спиной она увидела цветное пятно и повернулась — перед ней была картина в раме. Такая могла принадлежать только кисти Оскара Файляндта.
* * *
— Еще одно «Благовещение», — громко прошептала она.
— Да, — прошептала в ответ миссис Марчмур, голос ее прозвучал неуверенно и осторожно за спиной мисс Темпл, у которой возникло ощущение, что за ней внимательно наблюдают — как за птичкой, к которой подкрадывается на мягких лапках кот. — Вы уже где-то видели его?
— Видела.
— Какой фрагмент? Что на нем было изображено?
Она не хотела отвечать, тем самым признавая право женщины задавать ей вопросы, но сила образа была такова, что она помимо воли сказала:
— Ее голова…
— Ну конечно — на выставке мистера Шанка. Голова прекрасна… такое божественное выражение покоя и наслаждения на ее лице — вы так не думаете? А здесь… посмотрите, как пальцы впиваются в бедра… Вы видите, как она отдается ангелу.
Позади них захныкала мисс Вандаарифф. Мисс Темпл хотела повернуться, но не могла оторвать взгляд от захватывающего образа. Напротив, она медленно подошла к полотну… мазки кисти были безукоризненно ровные, словно она смотрела на поверхность фарфора, а не на краску, покрывавшую холст. Кожа была передана с большим искусством, хотя сам фрагмент (только бедра и две синие руки) поразил ее, как манящий и в то же время пугающий. Она с трудом отвела глаза. Обе женщины смотрели на нее. Мисс Темпл, стряхивая с себя ощущение, навеваемое картиной, постаралась, чтобы ее голос звучал нормально.
— Это аллегория, — заявила она. — Эта картина рассказывает историю вашего заговора. Ангел символизирует ваши манипуляции с синим стеклом, а женщина — всех тех, на кого вы воздействуете. Это Благовещение, потому что вы считаете, что зачатие в совокуплении, согласно вашим планам…
— Искупит всех нас, — закончила за нее миссис Марчмур.
— Я еще не видела подобного богохульства! — уверенно сказала мисс Темпл.
— Вы не видели картину целиком, — сказала мисс Вандаарифф.
— Молчите, Лидия.
* * *
Мисс Вандаарифф ничего не ответила. Она вдруг схватилась за живот обеими руками и застонала — судя по ее виду, ей и в самом деле было нехорошо. Потом она согнулась пополам и снова застонала, раскачиваясь туда-сюда, в ее голос вкралась нотка страха, словно это ощущение было ей знакомо.
— Мисс Вандаарифф! — воскликнула мисс Темпл. — Что с ней?
— Ничего страшного, — тихо сказала миссис Марчмур и протянула руку, чтобы успокоительно погладить по спине страдающую женщину. — Вы случайно не пили портвейна? — спросила она у мисс Темпл.
— Нет.
— А я там видела вторую рюмку…
— Только пригубила — не больше.
— Вы поступили весьма предусмотрительно.
— А что в нем было? — спросила мисс Темпл.
Мисс Вандаарифф снова застонала, и миссис Марчмур наклонилась, чтобы взять ее под руку.
— Идемте, Лидия, вы должны пойти со мной… вам станет лучше…
Мисс Вандаарифф продолжала стонать — теперь еще жалостливее.
— Идемте, Лидия…
— Что с ней? — спросила мисс Темпл.
— Ничего. Просто она проглотила слишком много подготовительного приворотника. Сколько рюмок она выпила?
— При мне шесть, — ответила мисс Темпл.
— Боже мой, Лидия! Хорошо, что я здесь, — я вам помогу избавиться от передозировки. — Миссис Марчмур, снисходительно улыбаясь, помогла мисс Вандаарифф встать на ноги и повела идущую нетвердым шагом молодую блондинку к открытым дверям, но на пороге повернулась к мисс Темпл.
— Мы сейчас же вернемся — не беспокойтесь, мы всего лишь воспользуемся… Мы знали, что она будет пить портвейн, и подмешали туда приворотник. Эта смесь была для нее необходима, но не в таких количествах.
— Необходима для чего? — спросила мисс Темпл взволнованным голосом.
Миссис Марчмур, словно не слыша ее, погладила волосы мисс Вандаарифф.
— Я уверена, замужество пойдет вам на пользу и с питьем будет покончено. Ваша головка совершенно для этого не годится.
Мисс Вандаарифф снова застонала, возможно, возражая против этого несправедливого заявления, и мисс Темпл с раздражением и любопытством проводила взглядом пару, исчезнувшую в соседней комнате, — словно они были не заложники, а у нее не было пистолета! Она осталась стоять на месте, оскорбленная таким к себе отношением, прислушиваясь — вот звякнула крышка горшка, решительно зашуршали нижние юбки, и тут мисс Темпл решила, что ей предоставляется прекрасная возможность незаметно осмотреть другие комнаты номера. В главной гостиной, где она находилась, было три двери — одна к туалету (похоже, там же была комната для горничных) и еще две других. В открытой арке была видна вторая гостиная. Она увидела небольшой ломберный столик, заваленный остатками еды, а у дальней стены — буфет, уставленный бутылками. Разглядывая комнату и пытаясь сделать из увиденного какие-то здравые выводы (сколько человек сидело за столиком, сколько они выпили?), как, на ее взгляд, это и подобало истинному искателю приключений, мисс Темпл вдруг заволновалась, вспомнив, что все-таки выпила целый глоток портвейна. Достаточно ли для того, чтобы послужить их коварной цели и внедрить этот жуткий приворотник в ее тело? Для какой судьбы готовили мисс Вандаарифф? Для брака? Нет, вряд ли, во всяком случае не в привычном смысле слова «брак». Мисс Темпл подумала о скоте, которого готовят к забою, и мороз пробежал у нее по коже.
* * *
Прижав руку ко лбу, она вернулась в главную гостиную и быстро подошла к третьей двери, которая была приоткрыта; за спиной у нее раздавались непрекращающиеся стоны. Это была спальня графини. Перед мисс Темпл стояла чудовищных размеров кровать с высоким алым балдахином. На полу здесь тоже были разбросаны предметы одежды, словно плававшие в комнате, стены и пол которой напоминали черный застоявшийся пруд, покрытый слипшимися опавшими листьями. Ноздри мисс Темпл раздувались — тело графини оставило в кровати какой-то изощренный запах, но, было и что-то еще, пропитавшее простыни, похожее на запах свежеиспеченного хлеба, розмарина, солонины, даже извести. Это напомнило мисс Темпл о качествах этой женщины — она могла быть последней мерзавкой, но была не лишена вкуса и изящества… и теперь мисс Темпл проникла в ее логово.