— Возвращайтесь внутрь, Селеста, — крикнула графиня.
Она снова выбросила руку вверх и вспорола дирижабль в другом месте, из него заструился газ, голубой, как летнее небо. Графиня держалась за опору в этом лазурном облаке и в своем окровавленном платье и с раздуваемыми ветром волосами напоминала злобного темного ангела.
Я не похожа на ваших последователей! — прокричала мисс Темпл. — Я получила урок! Я видела вас!
Графиня пропорола третью дыру в обмякшем шаре, и струя газа попала прямо в мисс Темпл. Она закашлялась и тряхнула головой, в глазах у нее защипало. Она ухватилась за крышку люка и, в последний раз взглянув на ледяное лицо графини ди Лакер-Сфорца, захлопнула крышку и свалилась на скользкий пол рубки.
* * *
— Мы падаем в море! — прокричала она и со спокойствием, которого даже не заметила в себе, перешагнула через искалеченные тела и спустилась к остальным, не поскользнувшись на крови и не оцарапавшись о разбросанное вокруг битое стекло.
К ее облегчению, Чань стоял на четвереньках, кашлял и сплевывал на пол. Капли вокруг его рта были теперь не красными, а голубыми.
— Оно действует… — сказал Свенсон.
Мисс Темпл не могла произнести ни слова — только теперь, поверив, что Чань будет жить, смогла она понять, как тяжела была бы для нее его потеря. Она подняла взгляд и увидела, что доктор смотрит на нее и, судя по выражению на его лице, видит и ее радость и в то же время печалится.
— Графиня? — спросил он.
— Она проколола дирижабль. Мы вот-вот упадем в море!
— Мы поможем Чаню… Элоиза, будьте так добры, возьмите эту бутылку, а вы, мисс Темпл, займитесь им.
Свенсон, обернувшись, бросил через плечо взгляд на Роджера Баскомба, который терпеливо восседал на диванчике.
— Как заняться? — спросила мисс Темпл.
— Как хотите, — ответил доктор. — Разбудите его или пристрелите. Никто не будет возражать. Или не трогайте его, но я предлагаю вам, моя дорогая, выбрать что-нибудь. Жизнь меня научила, что лучше уж жалеть о том, что ты сделал, чем о том, что не сделал.
Он открыл люк в полу и, озабоченно втянув через зубы воздух, захлопнул крышку.
— Времени нет, мы должны срочно перебираться на крышу. Элоиза!
Они вдвоем взяли Чаня под руки и помогли ему подняться по трапу. Мисс Темпл повернулась к Роджеру. Дирижабль вздрогнул — кабина мягко коснулась поверхности воды.
— Селеста, оставьте его! — крикнула Элоиза. — Скорее!
Дирижабль снова сотрясло — он целиком сел на воду.
* * *
— Просыпайтесь, Роджер, — сказала мисс Темпл охрипшим голосом.
На лице его появилось осмысленное выражение, он моргнул, оглянулся, недоуменным взглядом обвел пустую кабину.
— Мы тонем, — сказала она.
— Селеста! — позвал ее сверху Свенсон.
Роджер уставился на пистолет в ее руке. Она стояла между ним и единственным выходом. Он облизнул губы. Кабина покачивалась на волнах.
— Селеста… — прошептал Роджер.
— Столько всего случилось за последние дни, — начала мисс Темпл. — Я нахожу, что не могу выдержать все это… — Она заглянула в его глаза — испуганные, настороженные, умоляющие — и почувствовала, как ее собственные наполняются слезами. — Графиня только что посоветовала мне не жалеть…
— Селеста, пожалуйста… вода…
— …но я не похожа на нее. Я даже не похожа на себя. Наверно, мой характер изменился… Потому что сожаление ко всему, кажется, захлестывает меня… Сожаление к тому, что было у меня в сердце, к тому, что я больше не ребенок… — Она беспомощно повела рукой, показывая на трупы вокруг. — Ко всем этим мертвецам, к Лидии… Даже к бедняжке Каролине…
— Каролине? — прервал вдруг ее Роджер.
Мисс Темпл увидела неуверенность на его лице; в сердце своем она все еще пыталась не замечать того факта, что Роджер дважды отверг ее: во-первых, потому что его обуяло честолюбие, а во-вторых, потому что она не устраивала его как спутница (любовница!), предпочтя ей Каролину Стерн. Эту тему она обсуждать не собиралась и теперь, встретив его взгляд, сама испытала чувство неуверенности.
— Она мертва, Роджер. Она мертва, как вы и я. Мисс Темпл, видя, как Роджер Баскомб воспринял это известие, поняла, что его слова, последовавшие за этим, объясняются вовсе не жестокостью или желанием мести. Просто теперь она воплощала собой все то в его жизни, что привело его к гибели.
— Она — единственная, кого я любил, — сказал Роджер.
— Тогда хорошо, что вы ее нашли, — сказала мисс Темпл, кусая губу.
— Вам этого не понять, — сказал он глухим голосом, полным горечи и скорби.
— А я думаю, что понимаю… — тихо начала она.
— Как? — закричал он. — Вы никогда не понимали… ни меня и никого другого… В вашей гордыне… В вашей невыносимой гордыне…
Ей отчаянно хотелось, чтобы Роджер замолчал, но он продолжал говорить, эмоции захлестывали его, как волны, бившиеся в стены кабины.
— Чудеса, которые я видел, чувства, которые испытал… Возможности! — Он мрачно усмехнулся, глядя на нее, хотя и увидел слезы в ее глазах, слезы, стекавшие по ее щекам. — Она поклялась мне в верности, Селеста, даже не зная меня, презрев то, что мы должны будем умереть! Все это прах! Она знала, что наша любовь закончится вот этим! Она еще тогда знала это!
Он выпростал вперед руки и сильно оттолкнул ее. Она ударилась спиной о шкафчик, а он продолжал наступать на нее, размахивая руками и продолжая кричать.
— Роджер, прошу вас…
— А кто вы такая, Селеста? Почему вы еще живы? Холодная, лишенная сердца, лишенная всякого чувства, обуянная гордыней! Он изо всей силы схватил ее за руку и тряхнул.
— Роджер…
— Каролина отдала себя… Она отдала все! Вы убили ее… Убили меня… Уничтожили весь мир!
Его рука ухватила ее волосы. Она почувствовала его дыхание, а потом другая его рука ухватила ее за горло. Его душили рыдания. Они смотрели в глаза друг другу. Она начала задыхаться.
Мисс Темпл нажала на спусковой крючок, и Роджер Баскомб отпрянул назад. На лице его появилось недоуменное выражение, и он, вместо того чтобы податься вперед, просто сник, как рассеивающийся клуб дыма, — бесформенная фигура в черном пальто упала на канапе, а потом соскользнула на пол. Мисс Темпл уронила пистолет и разрыдалась, не понимая больше, кто она.
* * *
— Селеста!
Это был голос Чаня, который, невзирая на боль, громко звал ее с крыши гондолы. Мисс Темпл подняла голову. Потом, почувствовав ледяное покалывание в ногах, опустила взгляд и увидела, что сквозь пол просачивается вода. Она на ощупь поковыляла к металлической лестнице, ничего не видя от слез, задыхаясь от прорывающегося на свободу горя. Доктор Свенсон, стоявший на четвереньках в рубке, подтащил ее наверх. Ей хотелось забиться уголок и утонуть. Он поднял ее, и новые руки — Элоизы и Чаня — помогли ей подняться на крышу. Но какое это имело значение? Погибнут они в кабине или на крыше — какая разница? Почему она сделала это? Что это меняло? За ней следовал доктор Свенсон, подталкивая ее снизу.