* * *
Она подняла взгляд на Свенсона:
— Дайте мне другую карточку. Либо я ваша союзница, либо нет.
— Но я даже не знаю вашего имени.
— Разве?
— Вы его не назвали, — сказал доктор.
Мисс Темпл сложила губы трубочкой, потом любезно улыбнулась ему и протянула руку:
— Мисс Темпл, Селестина Темпл. Мой отец увлекался астрономией, так что мне еще повезло — не назвали в честь одной из лун Юпитера. — Она помедлила, потом выдохнула. — Но если мы становимся настоящими союзниками, тогда… тогда называйте меня Селеста. Именно так… хотя я совершенно не в состоянии назвать вас… как — Абеляр? Вы старше, вы иностранец, и в любом случае это было бы смешно. — Она улыбнулась. — Ну вот. Рада была с вами познакомиться. Я никогда прежде не встречалась с офицером Макленбургского флота и, уж конечно, с капитаном медицинской службы.
Доктор Свенсон неловко взял ее за руку, наклонился и поцеловал. Она приняла его жест не без благосклонности.
— Это не обязательно. Здесь не Германия.
— Конечно… как скажете.
Мисс Темпл не без удовольствия увидела, что доктор Свенсон покрылся румянцем.
Она улыбнулась ему, взгляд ее многозначительно переместился на карман, в котором лежала вторая карточка. Он заметил это и, испытывая неловкость, заколебался. Она не понимала, в чем тут затруднение, — ведь другую карточку она уже видела.
— Может быть, вам лучше посмотреть ее в более уединенной обстановке…
— Нет.
Свенсон вздохнул, извлек карточку из кармана и не без колебаний протянул ее мисс Темпл.
— Мужчина… это не Баскомб, это мой принц, он тоже распутник. Это отель «Сент-Ройял». Возможно, женщина вам известна… я ее знаю как Марчмур… или, может, вы знаете кого-то из… зрителей. На этой стеклянной карточке… ощущения… принадлежат даме.
Он встал и отвернулся от нее, демонстративно полез в карман за сигаретами и спичками, избегая встречаться с ней глазами. Она покосилась на нескольких портье, которые по-прежнему с интересом смотрели на них, хотя слышать их разговора не могли, потом перевела взгляд на Свенсона, который вежливо отошел в сторону и, отвернувшись, принялся изучать листья большого растения в горшке. Все это раздразнило ее любопытство. Она взглянула на карточку.
Когда несколько минут спустя она опустила синюю стекляшку, лицо ее горело, дыхание участилось. Нервно оглянувшись, она встретила пытливый взгляд портье и отвернулась. Она с облегчением и благодарностью посмотрела на Свенсона, который по-прежнему стоял к ней спиной: уж он-то точно знал, что она должна испытать, пусть и опосредованно. Она не могла поверить в то, что только что случилось… что не случилось, несмотря на бесконечную, всеобъемлющую глубину равным образом волнующих и восхитительных ощущений. Она только что… (она не могла в это поверить) на людях… впервые в жизни и совершенно неожиданно — ей стало стыдно за свою настойчивость, за то, что она не послушалась откровенного намека доктора перейти в другое место… и вот теперь она была… с мужчиной, которого она не знала и к которому не питала никаких чувств… но при этом испытала все, что чувствовала к нему эта женщина, или пережила ее ощущения… можно ли их разделить? Она чуть подвинулась на своем диване, расправила на себе платье, чувствуя, к своему ужасу, настойчивый и явный жар между ног. Если бы тетушка в этот момент снова спросила о ее добродетели, то что бы она ответила? Мисс Темпл посмотрела на стеклянный прямоугольник в руке и задумалась о громадных возможностях, скрывавшихся в подобном изделии.
* * *
Она откашлялась. Доктор Свенсон сразу же повернулся, хотя и избегая встречаться с ней взглядом. Он подошел поближе к мисс Темпл, и она протянула ему стеклянную карточку и застенчиво улыбнулась.
— Бог ты мой…
Он с трогательно огорченным видом засунул карточку в карман.
— Мне очень жаль… Боюсь, я не сумел вам объяснить…
— Не беспокойтесь, прошу вас… Извиняться должна я… хотя, говоря откровенно, я бы не хотела больше к этому возвращаться.
— Конечно… простите меня… как это глупо с моей стороны.
Она не ответила, потому что не могла ответить, не продлив при этом то, что, по ее же собственным словам, должно быть пресечено. Последовало молчание. Доктор посмотрел на нее с неловким выражением на лице. Он понятия не имел, что сказать еще. Мисс Темпл вздохнула.
— Эта дама, чьи чувства… как вы говорите… здесь передаются — вы ее знаете?
— Нет, не знаю… а вы… может быть, узнали кого-то?
— Я не уверена — они все были в масках, но мне кажется, что эта дама…
— Миссис Марчмур.
— Да. Кажется, я видела ее раньше. Имени ее я не знаю, даже лица не знаю, потому что видела ее только в маске.
Она увидела, как расширились глаза доктора Свенсона.
— На обручении? — спросил он, потом помолчал и добавил: — У лорда Вандаариффа?
Мисс Темпл ответила не сразу, потому что задумалась.
— Как, вы говорите, называется этот дом?
— Харшморт.
— Именно. Прежде он числился как исторические руины?
— Насколько мне известно, — сказал Свенсон. — Это береговое фортификационное укрепление… возможно, норманнское… а потом, после того как там возвели некоторые пристройки…
Мисс Темпл вспомнила голые, мощные, неприступные стены и рискнула высказать догадку:
— Тюрьма?
— Именно так… а потом она стала частным владением лорда Вандаариффа, он купил этот дом у короны и полностью переделал, потратив на это огромные деньги.
— И позапрошлой ночью…
— Там состоялось обручение принца и мисс Вандаарифф. Но… но вы там были?
— Должна признаться… была.
Он смотрел на нее с напряженным любопытством; она знала, что и сама остро нуждается в информации, в особенности после откровений о Роджере и его дядюшке, и даже теперь перспектива рассказа о маскараде отчаянно интересовала ее. Но мисс Темпл видела крайнюю усталость в лице и фигуре ее союзника и (в особенности поскольку он все время метал подозрительные взгляды сквозь окно на улицу) решила, что куда как благоразумнее было бы найти для него место, где он мог бы отдохнуть в безопасности, чтобы, после того как они договорятся о дальнейшем плане действий, он был бы в состоянии помочь ей провести его в жизнь. И еще, вынуждена была она признаться себе, ей необходимо было полистать газеты (теперь она лучше понимала, что должна искать), чтобы, когда они будут рассказывать друг другу свои истории, не выглядеть глупо. Ей казалось, что ее рассказ не должен страдать из-за отсутствия нескольких названий и ее собственных (когда будут известны эти названия) гипотез. Она встала. Через мгновение — в его вежливости было что-то собачье — Свенсон тоже был на ногах.