— Ах, моя дорогая, простите бога ради… — Словно утешала котенка. — Вы должны меня извинить за то, что я сохранила… в неприкосновенности свое инкогнито.
Женщина медлила брать платок, и тогда мисс Темпл наклонилась вперед и с крайней осторожностью промокнула слезы в глазах женщины — терпеливо, не спеша, после чего сунула платок в ее руку и откинулась к спинке своего сиденья. Мгновение спустя женщина поднесла платок к глазам и снова протерла их, а потом, кинув быстрый, стыдливый взгляд на других, водрузила свою маску на место. Они погрузились в молчание.
* * *
Цоканье копыт стало звонче, и мисс Темпл выглянула в окно. Они ехали по какой-то вымощенной камнем дороге, и, насколько она могла разглядеть, пейзаж был ничем не примечательным и ровным — то ли поле, то ли болото. Она не видела деревьев, хотя вряд ли смогла бы увидеть их в темноте, даже если бы они и были, но впечатление возникало такое, что никаких деревьев тут нет, что их давно срубили на дрова для давно забытого очага. Она посмотрела на своих попутчиц — все они вроде были заняты собственными мыслями. Она корила себя за то, что прервала разговор, но не находила способа возобновить его. И тем не менее, чувствуя, что должна предпринять попытку и исправить положение, она постаралась вложить в свой голос оптимистическую нотку:
— Уверена, скоро мы доберемся.
Остальные женщины кивнули, а пиратка даже улыбнулась, но никто не произнес ни слова. Мисс Темпл гнула свое:
— Мы выехали на мощеную дорогу.
Три женщины, точно как и мгновение назад, кивнули, а пиратка улыбнулась, но никто опять не произнес ни слова. Молчание длилось и длилось и наконец окончательно установилось в экипаже; по мере того как обстановка отчуждения сгущалась, каждая из них погружалась в свои мысли, прежнее настроение предвкушения теперь было вытеснено атмосферой мучительного беспокойства и тревоги. Мисс Темпл вдруг остро осознала тот факт, что понятия не имеет, куда едет, что делает, как собирается возвращаться и что найдет, вернувшись. Привычный ход ее мыслей дал сбой. Даже то, что недавно ее немного развеселило, — то, как она поставила на место кондуктора и настырную спутницу, теперь показалось ей совершенно лишенным смысла. У нее возник гнетущий вопрос: «А что я вообще хотела этим добиться?» — но тут она поняла, что женщина в плаще, отделанном перьями, говорит — медленно, спокойно, словно отвечая на вопрос, который услышала только она:
— Я уже была здесь. Летом. В экипаже было светло… светло было до самого позднего вечера. Вокруг росли цветы. Но было холодно — здесь всегда холодные ветра, потому что близко к морю и потому что тут равнина. Так мне сказали… К вечеру мне стало холодно. Я помню, когда мы добрались до мощеной дороги, — помню, потому что экипаж пошел ровнее. Я была с двумя мужчинами… и я позволила им расстегнуть на мне платье. Мне сказали, чего следует ждать… и все же, когда их обещания стали сбываться… в такой отдаленной местности… у меня мурашки побежали по коже. — Она замолчала, подняла глаза, встретилась взглядом с остальными, потом закуталась в плащ и, застенчиво улыбаясь, повернулась к окну. — И вот я снова здесь… понимаете, впечатления были такие захватывающие.
Никто не сказал ни слова. Стук копыт снова изменился — они въехали на неровную булыжную мостовую. Мисс Темпл, пребывавшая в немалом волнении, выглянула в окно и увидела, что они, миновав большие высокие чугунные ворота, въехали во двор. Экипаж замедлил ход — она увидела, что другие уже остановились и из них выходят пассажиры, поправляют на себе плащи, шляпы, нетерпеливо постукивают тростями о землю. Потом перед ней впервые мелькнул и сам дом — великолепное массивное сооружение из камня в три высоких этажа без каких-либо архитектурных излишеств, если не считать широких окон, из которых теперь лился гостеприимный золотистый свет. Все это производило впечатление простоты, которая, будучи использована в таких крупных масштабах, недвусмысленно свидетельствовала о назначении здания, как свидетельствует о своем назначении тюрьма, арсенал или языческий храм. Она сразу поняла, что этот великолепный дом принадлежит какому-нибудь знатному лорду.
Их экипаж остановился, и севшая в него последней мисс Темпл сочла своим долгом выйти первой — она сама открыла дверь и спустилась на землю, ухватившись за руку кучера, вставшего рядом. Она оглянулась и в конце двора увидела вход в дом — двойные двери были распахнуты, по сторонам стояли слуги, и поток гостей исчезал внутри. Она была поражена великолепием, и сомнения снова нахлынули на нее, потому что наверняка, когда она войдет в дом, ей придется снять плащ и капюшон. Ее мозг искал решения этой проблемы, а глаза выискивали в толкущейся толпе фигуру Роджера. Наверное, он уже исчез в доме. Три ее попутчицы тоже вышли из экипажа и начали двигаться к двери. Пиратка помедлила мгновение, оглянулась — идет ли с ними мисс Темпл, которая, приняв еще одно неожиданное решение, в ответ лишь слегка поклонилась, словно прощаясь с ними. Пиратка недоуменно наклонила голову набок, но потом кивнула, развернулась и пустилась догонять остальных. Мисс Темпл осталась одна.
Она оглядела двор — не найдется ли здесь какого-нибудь другого входа в дом? — хотя и понимала: чтобы узнать, чем тут занимается Роджер и почему ради этого он так бесповоротно отказался от помолвки, она должна заявиться к парадным дверям. Она поборола в себе порыв броситься к экипажу и спрятаться в нем. Вместо этого она решила: идти, так идти, — и заставила свои ноги шагать с уверенностью, которую ее готовое выскочить из груди сердце вовсе не разделяло. Подойдя поближе, она оказалась среди других экипажей, кучера которых по указанию слуги направлялись в другую сторону двора — они пересекали ей дорогу, перекрывали видимость, а два-три раза ей даже пришлось резко остановиться. Наконец, когда путь был свободен, она увидела, что последние из гостей — вполне вероятно, три ее попутчицы — исчезли в дверях. Мисс Темпл наклонила голову, чтобы ее лицо оставалось в тени капюшона, и поднялась по ступенькам, минуя двух слуг, стоящих по сторонам; она отметила про себя черный цвет их ливрей и высоких сапог — словно перед нею был эскадрон спешившихся кавалеристов. Поднималась она осторожно, подтягивая повыше, чтобы не споткнуться, платье и плащ. Она дошла до площадки светлого мрамора и остановилась там в одиночестве; перед нею были длинные зеркальные коридоры, освещенные газовыми светильниками и уходящие вперед и в обе стороны от нее.
— Я полагаю, вы собирались идти со мной.
* * *
Мисс Темпл оглянулась и увидела женщину в красном из купе Роджера. На ней больше не было плаща с меховым воротником, но в руке она все так же держала лакированный мундштук, а ее живые глаза неотрывно смотрели на мисс Темпл из-под черной маски. Мисс Темпл повернулась, но не произнесла ни слова. Женщина была поразительно красива — высокая, с прямой осанкой. Волосы ее кудрями ниспадали на обнаженные бледные плечи. Мисс Темпл вздохнула, чуть не лишилась чувств от сладкого запаха жасмина и увидела, что женщина улыбается. Именно так, показалось ей, она сама недавно улыбалась женщине в синем шелковом платье. Не произнеся больше ни слова, женщина повернулась и пошла по одному из зеркальных коридоров. Мисс Темпл молча последовала за ней.