– Ничего. Просто полюбовалась товарами.

– Вот бы Ровене такое самообладание! – Льюис расхохотался.

– Да, выдержке Харриет можно только удивляться и завидовать, – тихо заметил Крис. – Вы когда-нибудь срываетесь?

– Я стараюсь держать себя в руках на людях, – покраснев, ответила Харриет, вспомнив, как стонала и кричала во время совокупления с Льюисом.

– Мне бы хотелось взглянуть на вас в минуту утраты самоконтроля, – сказал Крис.

Ровена нахмурилась и сказала, обращаясь к Льюису:

– Так мы будем ужинать? Я устала и хочу пораньше лечь спать.

Он нажал на кнопку звонка, вмонтированную в середину стола, и вскоре появилась служанка.

Во время ужина за столом царило напряженное молчание. Это насторожило Харриет, у нее пропал аппетит, и ей захотелось встать и уйти к себе.

Ужин начался супом из спаржи, потом подали креветки и лососину под майонезным соусом с отварным картофелем и зеленью. Затем всем было предложено отведать лимонного торта, прекрасного сыра и кофе с пирожными.

Льюис, как и всегда, ел с аппетитом. Ровена съела суп, поковыряла вилкой основное блюдо, а сладкое решительно отодвинула от себя, сделав только глоток кофе.

– Пропал аппетит? – с насмешливой ухмылкой спросил Крис.

– За последнее время я набрала три лишних фунта. Мне нужно быть поосмотрительнее с едой, – ответила Ровена с вызовом.

Льюис был явно удивлен услышанным:

– Как? Разве ты располнела? Я этого не заметил.

– Я тронута таким вниманием, – холодно ответила Ровена.

– Ты не права! – вмешался Крис. – Ты ведь знаешь, насколько важен для Льюиса новый проект. Он работал над ним весь день, не так ли?

Льюис смерил его ледяным взглядом:

– На что ты намекаешь?

– Просто я сказал, что ты много работаешь.

– Не больше, чем вы с Ровеной. Харриет сказала, что вы с ней знакомились с новым сценарием. Он вам понравился?

– Не очень. Мы отправили его в мусорную корзинку.

– Я хотел бы взглянуть на него, пока он еще цел. Возможно, им заинтересуется кто-то из моих коллег.

– Я порвала его на кусочки, – сказала Ровена.

– Тогда я верю, что он никуда не годится, – рассмеялся Льюис.

Харриет не поднимала головы, уткнувшись в тарелку. Странная семейка обменивалась язвительными шутками, с трудом соблюдая приличия, и она чувствовала себя неуютно.

– А в какие именно магазины вы заходили? – спросила Ровена.

Харриет едва не подавилась кусочком сыра.

– Так, в разные – на Бонд-стрит.

– И много там было народу?

– На Бонд-стрит всегда многолюдно, – спокойно ответила Харриет, чувствуя, что внутри у нее все кипит.

– Личная жизнь Харриет не должна тебя тревожить, дорогая, – пришел ей на выручку Льюис. – Если ты устала, то не лучше ли пойти спать?

– Так я и поступлю, – кивнула его жена. – Приму снотворное и сразу же усну. А тебе сегодня лучше лечь в своей спальне.

– Как тебе угодно, – кивнул Льюис. – Мне еще нужно кое-что сделать, так что я не стану тебя тревожить.

Ровена встала из-за стола, посмотрела на Харриет и раскрыла было рот, чтобы что-то ей сказать, но Льюис резко пресек это поползновение:

– Спокойной ночи, дорогая!

Она смерила его враждебным взглядом, повернулась и вышла.

– Она с утра не в духе, – извинился за сестру Крис. – Нашла у себя седой волос, этого достаточно, чтобы испортить ей настроение на неделю.

– Ей не стоит так переживать из-за одного волоса, – сказала Харриет. – Ее красота еще не увяла. У меня есть подруга-актриса, так вот она говорит, что была потрясена, увидев Ровену в ее первом фильме.

– Верно! Только этот фильм вышел на экраны несколько лет назад, и с каждым годом Ровене все труднее поддерживать свою репутацию секс-символа.

– Ей было двадцать три, когда она снялась в фильме «Визит леди»?

– Это так, Льюис?

– Да, приблизительно, – ответил Льюис и, наклонившись над столом, наполнил вином бокал Харриет, при этом незаметно погладив ее пальцы. Она сглотнула и с беспокойством покосилась на Криса. Но он, как ей показалось, ничего не заметил.

Вскоре Крис откровенно зевнул и тоже встал из-за стола.

– Пожалуй, и я поднимусь к себе. Вздремну немного и поплаваю в бассейне. Ровена говорит, что я не получаю достаточной физической нагрузки.

– Смотри не утони, – пробормотал Льюис.

Крис изобразил вежливую улыбку и ответил на колкость шпилькой:

– Постараюсь не доставить тебе этого удовольствия. Спокойной ночи, Харриет, и приятных снов!

– Что он хотел этим сказать? – спросила она, как только за Крисом закрылась дверь. – Почему он считает, что его смерть доставила бы вам удовольствие?

– Он думает, что я недолюбливаю его из-за того, что он стал прилипалой Ровены, – поморщившись, ответил Льюис. – По правде говоря, я вообще его не замечаю.

– Сегодня Ровена не в духе. Надеюсь, она ни о чем не догадывается?

– И не догадается, если ты сама ей все не расскажешь. Не надо чувствовать себя виноватой, Харриет! Ты имеешь полное право получать от жизни радости.

– Да, но не с чужим мужем.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы не повторим наши утехи?

– Это неудобно, я готова сгореть со стыда, когда вижу Ровену.

Льюис всерьез встревожился.

– Похоже, ты не лишена предрассудков, свойственных большинству представителей среднего сословия, дорогая.

– Разумеется, ведь я не отношусь к богеме, лишенной всякой морали! – парировала Харриет с нескрываемым раздражением: она сгорала от желания вновь отдаться Льюису.

– Если ты полагаешь, что я совершенно аморален, я, пожалуй, покажу тебе нечто такое, что освободит тебя от чувства вины и ложного стыда, – сказал он.

– Что именно? – Харриет вытаращила в испуге глаза.

Льюис схватил ее за запястье и грубо вытащил из-за стола:

– Пошли! Ты увидишь нечто такое, после чего наше невинное развлечение покажется тебе детской шало стью на пикнике.

– Отпусти меня! – попыталась высвободиться Харриет. – Я не желаю ничего знать!

– Уверен, что тебе понравится это зрелище, – сказал Льюис и, не обращая внимания на ее энергичные протесты, увлек за собой из столовой вверх по винтовой лестнице на третий этаж.

Глава 4

Очутившись в маленькой комнате, в которую привел ее Льюис, Харриет вначале подумала, что это кладовая. Но когда ее глаза привыкли к темноте, она огляделась по сторонам и сообразила, что находится в гримерной. В помещении почти не было мебели, только стул с высокой спинкой и два кресла стояли напротив темного квадратного окна, не пропускавшего света.