— Только не туда, — отрезал он. — Куда угодно, только не туда.
— Как насчет Мэна или Нью-Хэмпшира? Возможно, мы сможем арендовать коттедж на каком-нибудь озере до пятнадцатого июля.
Эдди кивнул. Он родился и вырос в городе, и, пожалуй, не мог представлять себе, что и на севере Новой Англии могут быть плохиши в клетчатых кептах и костюмах-тройках.
— Это лучше. И вот что еще, пока вы там будете, найдите себе адвоката.
Тауэр рассмеялся. Эдди чуть склонил голову, улыбнулся сам. Хорошо, конечно, смешить людей, но еще лучше знать, а над чем, собственно, они смеются.
— Извините, — Тауэру таки удалось сдержать смех. — Дело в том, что Эрон был адвокатом. А его сестра и двое братьев, они моложе, и сейчас адвокаты. Они хвалятся, что на их фирменных бланках уникальная шапка, единственная в Нью-Йорке, а то и в Соединенных Штатах. Она состоит из одного слова: «ДИПНО».
— Это многое упрощает, — кивнул Эдди. — Я хочу, чтобы мистер Дипно подготовил контракт, пока вы будете отдыхать в Новой Англии…
— Прятаться в Новой Англии, — поправил его Тауэр, вдруг помрачнев. — Скрываться в Новой Англии.
— Называйте это, как угодно, но бумагу подготовьте. Этот участок вы продадите мне и моим друзьям. Сначала вы получите бакс, но я практически могу гарантировать, что в итоге мы расплатимся с вами по реальной рыночной цене.
Он хотел сказать еще много чего, но замолчал. Убрав руку с книги, которая называлась то ли «Доган», то ли «Хоган», он увидел, что на лице Тауэра вновь явственно читаются жадность и упрямство… да еще и проглядывает глупость. «Боже, он собрался упираться. После того, что случилось, он собрался упираться. И почему? Да потому, что он и в самом деле амбарная крыса».
— Вы можете доверять мне, Кел, — продолжил Эдди, понимая, что не в доверии дело. — Я даю вам слово. Выслушайте меня, сейчас. Выслушайте меня, прошу вас.
— Я вас знать не знаю. Вы вошли с улицы…
— …и спас вашу жизнь, не забывайте об этом.
Но упрямства в лице Тауэра только прибавлялось.
— Они не собирались меня убить. Вы сами это сказали.
— Они собирались сжечь ваши книги. Ваши самые ценные книги.
— Нет, не самые ценные. И, возможно, они блефовали.
Эдди глубоко вдохнул, выдохнул, надеясь, что желание перегнуться через стойку и ухватить Тауэра за жирную шею пройдет или, по крайней мере, утихнет. Напомнил себе, что не будь Тауэр упрямцем, «Сомбра корпорейшн» давно бы стала владельцем пустыря. Эдди полагал, что с гибелью розы Темная Башня просто рухнет, как рухнула башня в Вавилоне, когда Богу надоело продолжающееся строительство, и Он шевельнул пальцем. И не придется ждать еще сотню или тысячу лет, пока окончательно выйдут из строя машины, которые приводили в действие Лучи. Все рухнет и мы посыпемся в тартарары. А потом? Да здравствует Алый Король, правитель бездонной тьмы.
— Кел, продав этот пустырь мне и моим друзьям, вы соскочите с крючка. Более того, у вас появится достаточно денег, чтобы удержать этот магазин на плаву до конца своих дней, — тут в голову пришла еще одна мысль. — Вам известна компания «Холмс дентал»?
Тауэр улыбнулся.
— А кому нет? Я пользуюсь их нитями для чистки межзубных промежутков. И зубной пастой. Пробовал и зубной эликсир, но он очень крепкий. А почему вы спросили?
— Потому что Одетта Холмс — моя жена. Я, возможно, выгляжу, как Фрогги-Гремлин, но на самом деле я — Прекрасный Принц.
Тауэр долго молчал. Эдди зажал свое нетерпение в кулак, не мешая мужчине думать. Наконец, Тауэр посмотрел на него.
— Вы думаете, что я веду себя глупо. Что я — второй Силес Марнер или, того хуже, Эбенезер Скрудж.
Эдди понятия не имел, кто такой Силес Марнер, но понял, о чем толкует Тауэр, поскольку Скрудж олицетворял собой скрягу.
— Вот что я вам скажу. После того, что вам пришлось пережить, вы должны понимать, что служит вашим интересам, а что — нет.
Я считаю себя обязанным заверить вас, что дело не в бессмысленной жадности. Если еще и элемент осторожности. Я знаю, что этот участок земли стоит недешево, как и любой участок земли на Манхэттене, но дело не только в этом. В моем кабинете стоит сейф. В нем кое-что лежит. Возможно, даже более ценное, чем подписанный автором экземпляр «Улисса».
— Тогда почему вы не храните эту ценную вещь в банке?
— Потому что ей положено лежать здесь, — ответил Тауэр. — Потому что она всегда здесь лежала. Может, ждала вас, может, такого, как вы. Когда-то, мистер Дин, моей семье принадлежала практически вся Бухта черепахи, и… ну, подождите. Вы подождете?
— Да, — ответил Эдди.
Как будто у него был выбор.
11
После ухода Тауэра Эдди слез со стула и подошел к двери, которую мог видеть только он. Посмотрел сквозь нее. Издалека до него донеслась мелодия колокольцев. Куда яснее зазвучал голос матери. «Почему бы тебе не уйти оттуда? — печально спросила она. — Ты только все испортишь, Эдди… как и всегда».
«В этом вся моя мать», — подумал он и позвал Роланда.
Стрелок вытащил патрон из одного уха. Эдди заметил, как неуклюже двигается его рука, словно пальцы онемели, но думать об этом времени не было.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Все прекрасно. А ты?
— Тоже, но… Роланд, не можешь ли ты пройти сквозь дверь? Мне может понадобиться помощь.
Роланд задумался, покачал головой.
— Если я пройду, ящик может закрыться. Наверняка закроется. А тогда закроется дверь. И мы останемся на той стороне.
— А нельзя подпереть крышку камнем, костью, чем-нибудь?
— Нет, не получится, — ответил Роланд. — Магический кристалл слишком сильный.
«И он воздействует на тебя», — подумал Эдди. Лицо Роланда осунулось, побледнело, как и в то время, когда его травил яд омароподобных тварей.
— Хорошо.
— Возвращайся, как можно быстрее.
— Постараюсь.
12
Когда он обернулся, Тауэр вопросительно смотрел на него.
— С кем вы разговаривали?
Эдди отступил в сторону, указал на дверь.
— Видите что-нибудь, сэй?