Каллагэн кивнул.
— Ты прав. Я думаю, это какой-то природный феномен. Там — холодный воздух, над рекой — теплый, но, как бы то ни было, по всем признакам, семинон уйдет, как и пришел.
Ветер бросил пыль в его лицо, как бы доказывая обратное, и Каллагэн рассмеялся.
— К рассвету ветер стихнет, я почти что могу это гарантировать. Но…
— Почти что недостаточно, отец.
— Вот что я тебе скажу, Роланд, раз почти что — недостаточно, я с радостью помолюсь.
— Мы говорим, спасибо тебе, — стрелок повернулся к Эдди, и нацелил два пальца левой руки на свое лицо.
— Глаза, так?
— Глаза, — кивнул Эдди. — И пароль. Если не девятнадцать, то девяносто девять.
— Ты не знаешь этого наверняка.
— Знаю.
— И все-таки… будь осторожен.
— Буду.
Спустя несколько минут они подъехали к тому месту, где каменистый проселок уходил в сторону сухих русел рек, к заброшенным шахтам «Глория», «Красная птица-1 и -2». Горожане думали, что повозки оставят здесь, и были правы. Они также думали, что дети и их сопровождающие пешком доберутся по проселку до одной из заброшенных шахт, и в этом ошибались.
Скоро трое из них рыли укрытие в западном кювете, а четвертый стоял на страже. Но по дороге никто не ехал: фермеры, которые жили дальше, давно уже были в городе, так что работа шла споро. В четыре часа Эдди оставил остальных заканчивать начатое, а сам поскакал на встречу с Тианом Джеффордсом, с одним из револьверов Роланда на бедре.
16
Тиан принес арбалет. Когда Эдди велел ему оставить оружие на крыльце дома Каллагэна, в недоумении посмотрел на него.
— Он не удивится, увидев меня с револьвером на боку, но у него могут возникнуть вопросы, если он увидит в твоих руках арбалет, — пояснил он. Битва с Волками начиналась, и теперь, когда дошло до дела, волнение исчезло напрочь. Сердце билось медленно и ровно. Зрение стало резче: он видел тени, отбрасываемые каждой травинкой. — Я слышал, он силен. И очень быстр, когда нужно. Я справлюсь с ним сам.
— А почему ты взял с собой меня?
«Потому что даже умный робот не почувствует подвоха, если я приду с таких неделухом, как ты». Однако, такому правдивому ответу явно недоставало дипломатичности.
— На всякий случай, — ответил Эдди. — Пошли.
И вниз по склону они зашагали к будке-туалету. За последние недели Эдди пользовался им много раз, и всегда с удовольствием, приятно, знаете ли, подтираться мягкой, высушенной травой, не боясь обжечь нежную кожу чем-нибудь ядовитым, но впервые присмотрелся к будке снаружи. Сработали ее из бревен и толстых досок, похоже, на совесть, но Эдди не сомневался, что Энди сможет разнести будку, если захочет. Если они дадут ему шанс.
Роза вышла из своего коттеджа, посмотрела на них, козырьком приложив руку к глазах, прикрывая их от солнца.
— Как дела, Эдди?
— Пока хорошо, Рози, но тебе лучше уйти в дом. Здесь будет заварушка.
— Правда? У меня есть тарелки…
— Не думаю, что они помогут, — ответил Эдди. — Впрочем, можешь и остаться, если есть на то желание.
Она кивнула и молча скрылась в доме. Мужчины сели по сторонам открытой двери в туалет. Тиан попытался свернуть самокрутку. Первая выпала из его дрожащих пальцев, он предпринял вторую попытку.
— Я в этом не силен, — сказал он, и Эдди понял, что речь идет не об умении сворачивать самокрутки.
— Все нормально.
Тиан с надеждой посмотрел на него.
— Ты так говоришь?
— Говорю, и пусть так и будет.
Ровно в шесть часов («У мерзавца, должно быть часы, которые показывают время с точностью до миллионной доли секунды», — подумал Эдди) Энди вышел из-за дома отца Каллагэна, отбрасывая на траву длинную, тонкую тень. Увидел их. Синие глаза сверкнули. Он приветственно вскинул руку. Свет заходящего солнца отразился от его руки, создалось впечатление, будто она залита кровью. Эдди тоже поднял руку и встал, улыбаясь. Задался вопросом, все ли думающие машины, которые по-прежнему работали в этом забытом Богом мире, повернулись против своих прежних хозяев, и если, да, почему?
— Стой тихо, говорить буду я, — процедил он уголком рта.
— Да, хорошо.
— Эдди! — воскликнул Энди. — Тиан Джеффордс! Как приятно видеть вас обоих! И орудия, которые уничтожат Волков! Здорово! Где они?
— Спрятаны в сортире, — ответил Эдди. — Мы подгоним повозку, как только ты их достанешь, но они тяжелые… и места там мало, не развернуться.
Он отступил в сторону. Энди приблизился. Его глаза вспыхивали и гасли, но на этот раз робот определенно не смеялся. А вспыхивали они так сильно, что людям приходилось щуриться.
— Я уверен, что смогу их достать. Я так рад, что могу помочь. Очень часто мне приходилось сожалеть, что моя программа не позволяет…
Робот уже стоял у двери в будку-туалет, чуть согнув ноги, чтобы цилиндр-голова не задела о притолоку. Эдди достал из кобуры револьвер Роланда. Как всегда, ладонь плотно легла на гладкую рукоятку из сандалового дерева.
— Извини, Эдди из Нью-Йорка, но никаких орудий я не вижу.
— Не видишь, — согласился Эдди. — Я тоже не вижу. А вот кого я вижу, так это гребаного предателя, который поет детям песни, а потом посылает их…
Энди развернулся с невероятной скоростью. Эдди показались, что сервомоторы уж очень громко взревели. Их разделяло три фута.
— Ты этого заслужил, стальной мерзавец, — с этими словами Эдди выстрелил дважды. Грохот разорвал вечернюю тишину. Глаза Энди взорвались и погасли. Тиан вскрикнул.
— НЕТ! — заорал Энди так громко, что в сравнении с этим криком револьверный выстрел показался хлопком ладоней. — НЕТ, МОИ ГЛАЗА, Я НЕ МОГУ ВИДЕТЬ, О, НЕТ, ВИДИМОСТЬ НОЛЬ, МОИ ГЛАЗА, МОИ ГЛАЗА…
Тоненькие стальные руки взлетели к разбитым глазницам, где теперь сверкали синие искры. Ноги Энди выпрямились, цилиндрическая голова пробила верхнюю перекладину дверной коробки, доски фронтона, щепки полетели во все стороны.
— НЕТ, НЕТ, НЕТ, Я НЕ МОГУ ВИДЕТЬ, ВИДИМОСТЬ НОЛЬ, ЧТО ВЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛИ? ЗАСАДА, НАПАДЕНИЕ, Я СЛЕП, КОД СЕМЬ, КОД СЕМЬ, КОД СЕМЬ!
— Помоги мне толкнуть его, Тиан! — крикнул Эдди, бросив револьвер в кобуру. Но Тиан стоял столбом, таращась на робота, голова которого «вписалась» во фронтон будки-туалета, а ждать Эдди не мог. Поэтому шагнул вперед и уперся руками в табличку с именем Энди, его предназначением и серийным номером. Робот оказался на диво тяжелым (поначалу Эдди подумал, что пытается сдвинуть с места бетонный блок), но его ослепили, захватили врасплох, он потерял ориентацию. Подался назад, слова смолкли, вместо них оглушительно завыла сирена. Эдди подумал, что от этого воя у него расколется голова, но он схватился рукой за дверь и захлопнул ее. Сверху зияла дыра, но дверь закрылась и Эдди смог задвинуть засов, широкий и толстый.