— Как и я. Я не знал любви, пока не познакомился с вами.
— Вы не любили даже Эллен?
— Даже Эллен.
Она больше не противилась.
6
«Нью-Йорк Таймс», 24 декабря 1951 г., понедельник.
МЭРИОН КИНГШИП ВЫХОДИТ ЗАМУЖ
Мисс Мэрион Джойс Кингшип, дочь мистера Лео Кингшипа, Манхэттен, и покойной Филлис Хэтчер, выходит замуж в субботу 29 декабря за мистера Бартона Корлиса, сына миссис Джозеф Корлис из Менасета, Массачусетс, и покойного мистера Корлиса.
Мисс Кингшип, выпускница Колумбийского университета, до последнего времени работала в рекламном агентстве Кэмден и Гэлбрайт.
Ее будущий муж, участник второй мировой войны, прервал занятия в университете Колдуэлл в Висконсине и недавно поступил на работу в торговый отдел медеплавильной компании Кингшип.
7
Мисс Ричардсон вытянула руку и с видимым удовольствием стала рассматривать золотой браслет, украшавший ее округлое запястье. Да, решено, она оставит себе этот браслет, явно предназначенный для молодой женщины, и подарит матери что-нибудь более скромное.
Неожиданно в поле ее зрения появилось что-то синее с белыми полосками. Готовая улыбнуться, она подняла глаза, но так и застыла, узнав посетителя, вторгшегося в ее владения.
— Добрый день! — весело произнес тот.
— Мистер Кингшип еще не кончил завтракать, — сказала мисс Ричардсон ледяным тоном и погрузилась в изучение совершенно чистого листа бумаги.
— Бог с вами, милое дитя! Он пошел завтракать в полдень, а сейчас три часа. Человек это или слон?
— Если вам угодно встретиться с ним на следующей неделе…
— Нет, я хотел бы получить аудиенцию у его преосвященства сегодня же.
— Завтра Рождество, — с некоторым раздражением сказала мисс Ричардсон. — Мистер Кингшип прервал уик-энд, для того чтобы уладить самые срочные дела. Он распорядился не беспокоить его ни по какому поводу.
— Значит, он кончил завтракать?
— Ни по какому поводу…
Посетитель вздохнул. Он вырвал страничку из блокнота мисс Ричардсон, сказал постфактум: «Разрешите?», взял ее же авторучку и что-то написал, подложив под страничку толстую синюю книгу, которую держал в руках.
— Ну и ну! — воскликнула мисс Ричардсон. — Вот уж действительно…
— Пожалуйста, передайте ему это, — сказал нимало не смущенный посетитель, складывая вчетверо свое послание и протягивая его секретарше. — Если не будет другой возможности, подсуньте под дверь.
Мисс Ричардсон смотрела на него, не говоря ни слова. Потом хладнокровно развернула записку и прочла.
— Дороти и Эллен?.. — взволнованно сказала она, поднимая голову. — Но он категорически запретил мне беспокоить его. Как о вас доложить?
— Просто передайте записку, дитя мое. Будьте ангелом.
— Хорошо, — мрачно согласилась мисс Ричардсон. — Но он строго приказал… Вот увидите…
Вернувшись через минуту, она казалась удивленной.
— Войдите, — просто сказала она и отошла в сторону.
Проходя перед ней, посетитель прошептал:
— Убедились?
Услышав стук закрывшейся двери, Лео Кингшип отвел глаза от бумаги, которую держал в руке. Он стоял без пиджака перед письменным столом, очки его были сдвинуты на лоб. Слегка прищурившись, он посмотрел на посетителя.
— О, так это вы! — воскликнул он, когда тот был достаточно близко, чтобы его можно было узнать.
Он смял лежавшую перед ним записку с видимым облегчением, которое тут же сменилось выражением досады.
— Добрый день, мистер Кингшип, — произнес посетитель, протягивая ему руку.
— Понимаю теперь, почему вы отказались сообщить мисс Ричардсон ваше имя, — сказал Кингшип, слабо ее пожимая… — Мистер Гант, если не ошибаюсь.
— Совершенно верно, — подтвердил посетитель и опустился в кресло. — Гордон Гант.
Кингшип продолжал стоять.
— Я очень занят, мистер Гант, — твердо заявил он и указал на заваленный бумагами письменный стол. — Поэтому, если ваши «сообщения, касающиеся Дороти и Эллен», ограничиваются теми же теориями, которые вы изложили мне в Блю-Ривер…
— Частично, — сказал Гант.
— В таком случае, очень сожалею, но у меня нет времени для того, чтобы выслушать вас.
— Я так и думал, что не буду встречен с распростертыми объятиями.
— Поверьте, однако, это вовсе не означает, что вы мне несимпатичны… Напротив, я нахожу, что у вас были прекрасные намерения. Вы отнеслись к Эллен, как друг, и проявили чисто юношеский энтузиазм… Но мне это причинило дополнительные страдания. Поймите сами: ворваться в мой номер так скоро после смерти Эллен… Ворошить прошлое в подобный момент… Как вы полагаете — разве мне самому не было бы легче думать, что Дороти не покончила с собой?
— Она и не покончила с собой.
— Но ее письмо… — устало произнес Кингшип.
— Две двусмысленные фразы, которые могут относиться к чему угодно… К тому же, не исключено, что ее заставили их написать… Дороти оказалась в ратуше, потому что собиралась вступить в брак. Предположение Эллен было правильно, потому ее и убили.
— Ничего подобного! — бросил Кингшип. — Это никак не связано. Вы ведь знакомы с мнением полиции.
— Взломщик!
— А почему бы и нет? Почему бы и не взломщик?
— Потому что я не верю в совпадения. В такие, по крайней мере.
— Что свидетельствует о вашей незрелости, мистер Гант.
— Оба раза действовала одна и та же личность, — уверенно провозгласил Гант после короткого молчания.
— Зачем снова перебирать все это? — грустно спросил Кингшип, обеими руками опираясь на письменный стол. — Зачем вмешиваться в жизнь других людей, если они сами об этом не просят?
Он опустил очки, полистал свои бумаги.
— А теперь, прошу вас, оставьте меня.
— У меня сейчас каникулы, — сообщил Гант, не поднимаясь с места, — и я их провожу дома в Уайт-Плейнс. Как вы считаете, стал бы я тратить время только для того, чтобы повторить уже сказанное в марте?
— В таком случае? — спросил Кингшип, утомленно глядя на собеседника.
— Сегодня утром я прочел сообщение в светской хронике «Таймс».
— Относительно моей дочери?
Гант утвердительно кивнул и вынул из кармана пачку сигарет.
— Что вы знаете о Баде Корлисе? — неожиданно спросил он.
— Что я знаю о нем? — медленно повторил Кингшип, не отрывая от него глаз. — Он скоро станет моим зятем. Что именно вы имеете в виду?