Гениальный вопрос.
«Что делать, что делать… Рифму сама придумай», – непонятно откуда ответил мне ехидный голосок. Точнее, очень даже понятно откуда. Где-то от моей шеи.
Я подпрыгнула на месте. Что происходит? Мои части тела вместо разума отвечать начинают, или… Я схватила рукой замочек моей змеиной цепочки и, с трудом расстегнув, уставилась на нее, как баран на новые ворота. Со мной заговорило мое ожерелье. Недовольно зашипев, змейка дернула хвостом, за который я ее держала. Я послушно вытянула ладонь вперед, давая змейке заползти на нее и свернуться калачиком, поблескивая серебристой чешуей и рассматривая меня желтыми глазами, которые раньше были сделаны из янтаря.
В этом мире же нет магии, как змейка может заговорить? Я что, сошла с ума? А не рановато ли?
– Ты не сходишь с ума, я действительно говорю. Понимаешь, мой бывший хозяин подсунул меня тебе для твоей защиты, но в нашем мире такое обилие магии, что обычно я не могу оживать и остаюсь лишь пассивным наблюдателем. Какие-то активные действия я могу предпринимать только в случае реальной опасности, с которой ты не можешь справиться. Здесь же нет ни природной магии, ни магов, и мои магические волны не перекрываются, если ты понимаешь, о чем я, – обстоятельно объяснила змейка приятным женским голосом.
Ей в дикторы на телевидение надо или в лекторы: голос отлично поставлен, дикция великолепная…
– Не совсем, – честно призналась я, додумав до конца нехитрую мысль о речи моей собеседницы (а это, кажется, была все-таки особа женского пола). – Но радует, что здесь кроме меня есть еще кто-то из моего мира. Только я не совсем поняла: если в этом мире совсем нет магии, как ты можешь быть живой?
– В этом мире не совсем нет магии. Просто здесь нет магов, кроме тебя, и источников силы. Ты сохранила свою силу и в общем-то могла бы колдовать, но техника здешней магии несколько отличается от нормальной, и для того чтобы применить магию, тебе придется очень постараться. Точнее, тебе придется изобрести совершенно другой способ волшебства, совершенно другие ритуалы, слова и количество выброшенной силы, иначе просто не подействует. Тебе, кстати, не обязательно говорить со мной вслух, я слышу твои мысли. И, кроме тебя, меня никто не будет слышать. Меня, кстати, зовут Кулебра. Я буду тебе помогать во всех твоих делах, советовать и прочее…
Я решила, что мне представляться не надо. Судя по всему, Кулебра и так отлично меня знает. Только ее академические знания сдабриваются огромной долей болтливости. Хорошо хоть мне не придется с ней вслух разговаривать, иначе представляю, как это будет выглядеть на людях. Если меня не засунут в психушку, стоит мне только признаться в принадлежности к другому миру, то упекут туда же за разговоры с самой собой, если, конечно, моя предшественница этим не грешила.
– Не волнуйся, не упекут. Уж об этом я могу позаботиться, – хихикнула змейка. – А насчет болтливости… ну… я бы посмотрела на тебя, если бы тебе пришлось молчать сотню лет. Так что терпи, дорогуша, тем более что я все равно буду единственной с кем ты сможешь нормально здесь поговорить, ведь только я из нашего мира помимо тебя. Во!
– Н-да… действительно, слово – серебро, а молчание – золото. Вот только змейка-то серебряная… И пожалуйста, Кулебра, оставь хоть это без комментариев!
Змейка фыркнула, но смолчала…
Она проснулась с тяжелым ощущением забытого сна и вчерашней головной боли. Странно, вроде вчера она чувствовала себя отлично. Может, переучилась? Или умудрилась насморк подхватить? В начале мая? Да ну, на такое не хватит даже Лериных выдающихся способностей подцеплять насморк и прочие вирусные инфекции. Вот Аньке везет, к такой заразе ни одна инфекция не липнет! Кстати про зараз, почему Анька ее не разбудила? Или еще слишком рано? Тогда понятно. Может, просто проснулась слишком рано, поэтому такое чувство? Чувство-то не очень, мягко говоря. Странно.
Валерия открыла глаза, и сон как рукой сняло. Судя по заливавшему комнату солнечному свету, было уже поздно. Но комната! Она была совершенно незнакомая и вообще жутко странная. Такую не найдешь в нормальном студенческом общежитии, хотя на общежитие это тянет больше всего: довольно-таки простенькая, хотя и непривычная меблировка, два стола, два стула, два шкафа в разных концах комнаты и, наконец, две кровати, на первой из которых только что проснулась Валерия, а украшением второй служила спящая красавица-брюнетка. Надо добавить – совершенно незнакомая брюнетка. Так… что это у нас творится? Признавайтесь, у кого крыша течет?
Лера встала и осмотрелась. Все действительно выглядело очень странным. Такое могли бы показать в фильмах либо о Средневековье, либо, напротив, о далеком будущем. Мягкий ковер на полу и широченные кровати, будто требуюшие, чтобы к ним прицепили полог, неплохо сочетались со светильниками, ничем не прикрепленными к стенам и потолку и приглушенно засветившимися, кажется, в тот самый момент, когда Лера открыла глаза.
Лера поплотнее закуталась в теплое одеяло и встала, отметив, что ковер и на ощупь очень даже ничего. Прошлась по комнате, стараясь не разбудить свою соседку и осматриваясь.
Это действительно была комната общежития, судя по сваленным в разных местах книгам, тетрадям и прочим канцтоварам, рассматривать которые внимательнее Лера не стала. Стены салатного цвета, ковер зеленый, создающий впечатление летней травы. Там, где нет ковра, пол деревянный, натуральный, кажется. Дверь и остальная мебель также из светлого дерева. Посреди комнаты, не очень загромождая ее, небольшой столик и парочка стульев; возле большого окна и напротив него два небольших письменных стола и тумбочки. Ничего, миленько так, уютненько. Между кроватями навешаны многочисленные фотографии, изображающие каких-то людей. Большинство были незнакомы Лере, но она опознала свою соседку, мирно посапывающую на соседней кровати, и… саму себя.
– Что за черт?
Лера наклонилась поближе к фотографии. Не оставалось никаких сомнений – это действительно была она. Вот тут – в этом году, а вот это фотка позапрошлого, там у нее еще длинные волосы. Странно, очень странно.
Возглас, пусть и шепотом, разбудил брюнетку.
– Лиера? – сонно спросила она, продирая глаза. – Сколько времени? Мы что, проспали? Почему ты меня не будишь?
– Э… – только и смогла выдавить Лера.
Лиера? Это что за новость? А может… Развить догадку она не успевала, поскольку девушка продолжила допрос:
– Ты не забыла, что у нас первым уроком сегодня превращения? Кстати… извини, что мне не удался вчерашний ритуал. Судя по тому, что мы обе проснулись в своих кроватях, он не удался…
Лера непонимающе смотрела на девушку. До нее начало что-то доходить. Она уже не обращала внимания на болтовню девушки. Превращения. Ритуал, который не удался. Светящиеся самостоятельно шарики. Девушка, как две капли воды похожая на нее. И, наконец, пробуждение в чужой кровати, когда ты не знаешь, как там оказалась. И где ты, собственно, оказалась.