– Сейчас, надо подождать... – пробормотал Уайман.
На экране уже просматривалось изображение, однако пока оно напоминало тень с размытыми очертаниями. Рисунок совсем не походил на сундук с сокровищами, спрятанный в затерянной шахте, скорее, это были контуры пещеры. Программа приступила к вторичной обработке изображения; картинка, линия за линией, становилась все четче. Расплывчатая тень приняла форму некоего предмета, и Том затаил дыхание. Распознать получившийся предмет не составляло труда. Том не мог поверить собственным глазам, ему казалось, это оптическая иллюзия. Программа сделала третий заход, и Том понял: никакой оптической иллюзии тут нет.
– Бог мой, – произнес он, – это не клад. Это же динозавр.
Форд засмеялся, в глазах его плясали искорки.
– Я же говорил, вы будете немало удивлены. Обратите внимание на размеры. Перед нами тираннозавр рекс и, согласно некоторым моим изысканиям, самый крупный из всех, которых когда-либо обнаруживали.
– Но здесь же целый динозавр, не просто кости.
– Правильно.
Том онемел, во все глаза глядя на экран. Действительно, тираннозавр рекс – очертания ни с чем не спутаешь – лежит на боку, весь изогнулся. Однако это не окаменевший скелет: шкура, мышцы, внутренние органы окаменели вместе с костями, почти полностью сохранившись.
– Мумия, – сказал Том. – Динозавр мумифицировался.
– Точно.
– Невероятно. Наверное, раньше люди никогда не находили таких крупных окаменелостей.
– Да. Здесь практически целая туша, не хватает лишь нескольких зубов, одного когтя и последнего сегмента хвоста. Динозавр частично замурован в скале.
– Выходит, убитый был охотником за динозаврами.
– Именно. Возможно, он говорил о некоем «кладе», чтобы ввести вас в заблуждение, а может, просто так выражался. Это ведь и есть клад – для палеонтолога.
Том широко раскрытыми глазами смотрел на картинку. Ему все еще не верилось. В детстве он мечтал быть палеонтологом, и даже когда другие мальчишки переросли увлечение динозаврами, Том свою мечту не забыл, однако по настоянию отца сделался ветеринаром. И вот теперь он разглядывал останки динозавра – по всей видимости, самую грандиозную окаменелость всех времен.
– Вот вам и мотив преступления, – сказал Форд. – Этот динозавр стоит целое состояние. Я кое-что узнал в Интернете. Вы слышали о динозаврихе по имени Сью?
– Знаменитый тираннозавр из музея Филда?
– Да. В 1990 году в пустынях Южной Дакоты его обнаружила Сью Хендриксон, женщина – профессиональный охотник за окаменелостями. До последнего времени он считался самым крупным и наиболее хорошо сохранившимся скелетом тираннозавра рекс. Его выставляли на аукционе «Сотбис» десять лет назад и продали за восемь миллионов триста шестьдесят тысяч долларов.
Том тихонько присвистнул.
– А этот, наверное, стоит в десять раз больше.
– По меньшей мере.
– И где же он находится?
Форд улыбнулся, показал на экран:
– Видите как бы смазанную линию вокруг изображения? Это поперечное сечение обнажившейся породы, в которую вмурованы останки динозавра. Само геологическое образование довольно велико. Оно имеет сорок футов в диаметре и весьма необычную форму, ее сразу можно узнать. Вся информация о расположении окаменелости вот здесь, на схеме. Нужно просто какое-то время походить и поискать.
– А начинать поиски следует с каньона Тираннозавра.
– Да, любопытное вышло бы совпадение. Дело в том, что динозавр может оказаться на любом участке Высоких Плоскогорий.
– Так его и за сотню лет не найти.
– Не думаю. Я исходил те места вдоль и поперек. По-моему, я мог бы обнаружить окаменелость меньше чем за неделю. Ведь известна не только форма геологического образования, там сбоку еще немного видна голова динозавра и верхняя часть туловища. Ну и зрелище, должно быть: громадные челюсти торчат прямо из скалы!
– Наподобие черного монолита, из-за которого каньон Тираннозавра и получил свое название? – спросил Том.
– Знаю я этот монолит, и наша окаменелость тут ни при чем. Полученная схема здорово облегчит поиски, а, Том?
– Минуточку... А кто сказал, что мы будем искать динозавра?
– Я сказал.
Том покачал головой.
– Я думал, вы в монахи готовитесь и уже отринули подобные занятия.
Форд некоторое время смотрел на Тома, потом опустил глаза.
– Том, на днях вы задали мне один вопрос. И я хочу на него ответить.
– То был неуместный вопрос. Не отвечайте. Правда, не стоит.
– Нет, вопрос был уместный, и сейчас я дам вам ответ. Я скрыл свои чувства, отгородился молчанием, чтобы избежать разговора на больную тему. – Он сделал паузу.
Том молчал.
– Я служил тайным агентом. Изучал криптографию, а в результате стал работать якобы специалистом по системному анализу в большой компьютерной фирме. На самом же деле я был хакером и выполнял задания ЦРУ.
Том прислушался повнимательнее.
– Скажем так – теоретически, разумеется, – правительство, к примеру, Камбоджи покупает серверы и программное обеспечение у некой крупной американской компании, название которой представляет собой аббревиатуру из трех букв, ее я упоминать не стану. В программный код без ведома камбоджийцев вводится небольшая логическая бомба. Два года спустя она приходит в действие, и с их системой начинает твориться неладное. Правительство Камбоджи обращается к той американской компании за помощью. В качестве специалиста по системному анализу отправляют меня. Скажем, я еду вместе с женой – она тоже является сотрудником нашей компании и нужна для прикрытия. Я устраняю неполадку и одновременно переношу на диски содержимое всех архивных файлов по личному составу камбоджийского правительства. Мои диски устроены так хитро, что не отличаются от пиратских копий, например, «Реквиема» Верди – ну, вроде на них записана музыка, ее даже послушать можно. Заметьте, я опять говорю теоретически, в принципе, а в действительности ничего подобного могло и не происходить.
Форд умолк, перевел дыхание.
– Интересно, – сказал Том.
– Да, было и впрямь интересно, пока моей жене в машину не подложили бомбу. Жена тогда была беременна нашим первенцем.
– Ох, Господи...
– Ничего, – быстро проговорил Уайман. – Мне нужно вам рассказать. Когда случилась беда, я просто оставил ту жизнь и пришел к этой. В одежде, которая на мне была, с бумажником и ключами от машины, больше ни с чем. Первым делом я швырнул ключи и бумажник в бездонную трещину в каньоне Чавеса. Я понятия не имею, что стало с моими банковскими счетами, домом, ценными бумагами. На днях собираюсь отказаться от всего этого в пользу бедных, как и подобает примерному монаху.