Спаллетти доставили в главное полицейское управление и допросили. Это был маленький человечек с огромными усами, маленькими глазками, большим носом, выдающимся подбородком и маленьким ротиком-гузкой. Создавалось впечатление, что ему есть что скрывать. Вдобавок в его ответах на вопросы полиции смешивались высокомерие, уклончивость и вызов. Он сказал, что в тот вечер ушел из дома с намерением найти проститутку в своем вкусе, каковую якобы и подцепил во Флоренции, на Лунгарно, у американского консульства. Это была молодая неаполитанка в коротком красном платье. Он посадил девушку в свой «таурус» и отвез ее в какой-то лесок близ места, где убили молодую пару. Закончив с ней, Спаллетти отвез проститутку обратно в город и высадил там же, где встретил.
Рассказ звучал весьма неправдоподобно. Прежде всего невероятно, чтобы проститутка по доброй воле села в машину к незнакомому мужчине и позволила завезти себя за двадцать километров от города в темный лес. Следователь заметил, что в его рассказе полно нестыковок, но Спаллетти не сдавался. Только после шестичасового упорного допроса он немного устал. Шофер «скорой помощи» все так же заносчиво и самоуверенно признал факт, известный всем и каждому: что он занимался подглядыванием, что он занимался этим и в субботу 6 июня и что его красный «таурус» действительно стоял недалеко от места преступления.
— И что из этого? — продолжал он. — Не я один в тот вечер подглядывал там за парочками. Нас была целая толпа.
Далее он признал, что отлично знал медного цвета «фиат», принадлежащий Джованни и Кармеле: «фиат» приезжал часто и был известен как «хорошая машина». И он точно знал, что в ночь преступления рядом были и другие любопытствующие. С одним из них он провел некоторое время, и тот мог это подтвердить. Он назвал полиции имя: Фаббри.
Через несколько часов Фаббри притащили в город, в главное управление, чтобы тот подтвердил алиби Спаллетти. Вместо этого Фаббри заявил, что в течение полутора часов, как раз в период, когда произошло преступление, его со Спаллетти не было.
— Верно, — сообщил следствию Фаббри, — мы со Спаллетти виделись. Как обычно, встретились в «Таверна дель Дьяволо» — в ресторанчике, где «индейцы» собирались, обсуждали дела и обменивались информацией перед выходом на ночную охоту. Фаббри добавил, что видел Спаллетти еще раз поздно вечером, когда тот остановился на спуске к виа дель Арриго. Таким образом, Спаллетти должен был пройти не далее десяти метров от места преступления в то самое время, когда, по оценке экспертов, произошло убийство.
Это еще не все. Спаллетти упорно твердил, что, обменявшись приветствиями с Фаббри, он немедленно отправился домой. Но жена его сказала, что когда она в два часа ночи легла спать, мужа дома еще не было.
Следствие вновь обратилось к Спаллетти: где он был от полуночи до, самое малое, двух часов ночи? Спаллетти не дал ответа.
Полиция засадила Спаллетти в знаменитую флорентийскую тюрьму «Ле Мурате», обвинив в уклонении от дачи показаний — форме лжесвидетельства. Власти по-прежнему не подозревали его в убийстве, но были уверены, что он скрывает важные сведения. Несколько дней за решеткой должны были вытрясти из него все, что он знал.
Эксперты прочесали дом и машину Спаллетти частым гребнем. В машине они нашли перочинный нож, а в «бардачке» пистолет под названием «скачьякани» — «собачий пугач», — дешевый пистолет, заряжавшийся холостыми патронами, для отпугивания собак. Спаллетти купил его по рекламе на обложке порножурнала. Следов крови не было.
Они допросили жену Спаллетти. Жена была моложе мужа — толстушка, простая честная деревенская девушка. Она не скрывала, что знала, чем занимается по ночам ее муж. «Сколько раз, — плача, рассказывала она, — он обещал мне перестать, а потом начинал сначала». И в самом деле, в ночь 6 июня он вышел «поглядеть», как он это называл. Она понятия не имела, когда вернулся ее муж, только утверждала, что после двух. Но она уверяла, что ее муж невиновен, что он никогда не мог бы совершить такого ужасного преступления, потому что он «так боится крови, что на работе, когда приходит вызов на дорожную аварию, отказывается садиться за руль».
В середине июля полиция предъявила Спаллетти обвинение в убийстве.
Специ, первым начавший освещать этот сюжет, продолжал вести его в «Ла Нацьоне». Он скептически оценивал действия полиции и указывал, что обвинение против Спаллетти сомнительно, в частности, отсутствуют прямые улики, связывающие его с преступлением. Кроме того, Спаллетти никак не был связан с Борго Сан-Лоренцо, где в 1974 году произошло первое убийство.
24 октября 1981 года Спаллетти в своей камере развернул газету и прочел заголовок, который, вероятно, только одному ему позволил вздохнуть с облегчением:
УБИЙЦА ВОЗВРАЩАЕТСЯ
На крестьянском поле найдена зверски убитая молодая пара.
Новым убийством Монстр доказал невиновность любопытного шофера «скорой помощи».
Во многих странах известны серийные убийцы, воплощавшие свою эпоху не превознесением ее ценностей, а обнажением ее темных сторон. В Англии был Джек Потрошитель, рожденный в туманном сумраке диккенсовского Лондона, выбиравший жертв из самого презираемого и низкого класса, из проституток, кое-как зарабатывавших на жизнь в трущобах Уайтчепела. В Бостоне был Бостонский Душитель, изысканный красавец-убийца, обретавшийся в самых элегантных городских кварталах, насиловавший и убивавший пожилых женщин и оставлявший их тела в невыразимо непристойных позах. В Германии был Вампир из Дюссельдорфа, духовный наследник Гитлера, садистски убивавший мужчин, женщин и детей. Кровожадность его была так велика, что накануне собственной казни он назвал предстоящую ему процедуру обезглавливания «последним удовольствием». Каждый убийца в своем роде являлся темным воплощением своего времени и места обитания.
В Италии появился Флорентийский Монстр.
Флоренция всегда была городом противоположностей. Благоуханным весенним вечером, когда заходящее солнце золотит ряд величественных фасадов на набережной, она может показаться одним из прекраснейших и изящнейших городов мира. Но в конце ноября, после двух месяцев непрерывных дождей, старинные дворцы выглядят серыми, на стенах видны мокрые потеки; узкие мощеные улочки пахнут сточными водами и собачьим дерьмом, и со всех сторон вас теснят каменные фасады, а нависающие крыши закрывают потускневшее небо. По мостам через Арно течет толпа под черными зонтами, спасающими жителей от непрерывного дождя. Река, столь прекрасная летом, превращается в бурный мутный поток, несет обломки стволов и сучьев, порой туши дохлых животных и прибивает их к пилонам моста работы Амманати.
Во Флоренции возвышенное и ужасное идут рука об руку. «Костры тщеславия» Савонаролы и «Рождение Венеры» Боттичелли, дневники Леонардо Да Винчи и «Государь» Макиавелли, «Ад» Данте и «Декамерон» Боккаччо.
На пьяцце дель Синьориа, главной площади города, под открытым небом выставлены скульптуры эпохи Древнего Рима и Ренессанса, и среди них — несколько самых прославленных флорентийских статуй. Это — галерея ужасов, публичная выставка убийств, насилия и жестокостей, какой не найдешь ни в одном из городов мира. Возглавляет ее знаменитая бронзовая скульптура Челлини: Персей с триумфом вздымает отрубленную голову Медузы, словно герой джихада на видео в Интернете, кровь течет из обрубка шеи, обезглавленное тело распростерто у его ног. Рядом с «Персеем» другие статуи, изображающие сцены известных легенд: убийства, насилие, опустошение.