Отошла от окна, прошлась по своей гостиной, зашла на кухню. Кап-кап! Кап-кап!.. Подвернула кран. Пошла в ванну.
Поправляя перед зеркалом прическу, подумала: события в этом доме – чем не сюжет для книги?.. А то все: "Кризис жанра! Кризис жанра!" Теперь "Диадема" может всех за пояс заткнуть... Она – хочет этого, не хочет – главное действующее лицо фантасмагорической композиции. А одно из имен, что у всех на слуху, хорошо бы соблазнить сюжетом... Н-да!..
Но, как у каждого предмета, или события, здесь есть свои плюсы...
Вернулась в спальню. Взяла в руки нижнюю юбку. Зазвонил телефон. Взяла трубку второго аппарата, что на тумбочке у кровати.
– Алло, – сказала она, собираясь особо с Сарой не рассусоливать.
– Давно не виделись, – протянул он.
Она сказала:
– Не говори! Что-то там на Мэдисон?
– Ложная тревога...
– Как ты?
– Кэй... ты никуда не пойдешь... никому не будешь звонить... Поняла?
Стояла, вцепившись в телефонную трубку. Сказала:
– Ничего не поняла. О чем ты?
– Ах, киса, прошу тебя!.. Ведь знаешь... Кассеты, киса. Ну-ка, послушай...
Она помолчала, прижимая трубку к уху. Услышала, как Фелис мурлыкает... Она обвела взглядом комнату. Шторы... дверь... Не видела Фелис с тех пор, как... Ну да! Перед тем, как принять душ...
Задержала дыхание. Поворачиваясь, опустилась на край кровати.
– Пит, не трогай ее, – сказала она.
– Лежит на коленях, а я почесываю за ушком скальпелем. Знаешь, что это? Штуковина такая, острая на конце, как бритва. Наклейки удобно снимать. Оранжевое ушко... раз... и нет его! Два, и белого ушка тоже как не бывало...
– Пит, умоля-я-я-ю... – протянула она.
– Ну что ты, что ты! Успокойся... Будешь делать то, что скажу – не трону ее. Мне требуется время, чтобы все обмозговать.
– Хорошо, – сказала она. – Понимаю. Времени в твоем распоряжении сколько угодно.
Она обернулась, посмотрела на люстру.
– Только не делай ей больно, – сказала. – Ты же любишь ее! Я знаю.
Смотрела на хромированный зрачок светильника, в котором отражалась она сама – странное отражение: кровать падает с потолка, она каким-то чудом сидит на ней, вниз головой, с белой трубкой в руках.
– Если ты попытаешься наябедничать на меня, обещаю – ей будет очень больно.
– У тебя масса времени. Думай сколько хочешь, – сказала она люстре.
– В полицию собралась... Задержись я на пять минут, сирены выли бы сейчас по иному поводу, так я понимаю.
– Нет! Я, правда, не знаю, что делать, – сказала она. – Хотелось просто пойти побродить, прийти в себя, подумать, зная, что на улице никто не будет подсматривать за мной.
– Нехорошо, Кэй! Я же не наивняк... В полицию собралась с кассетами... Иначе для чего бы цапать их.
– Я хотела там, у тебя их спрятать, – сказала она. – Не знала, что делать, правда. Хотела поговорить с тобой, услышать от тебя, почему ты сделал то, что сделал, попытаться понять... но испугалась. Подумала, что те кассеты обеспечат мне какую-то безопасность, поэтому и взяла их.
– Будешь делать, что скажу, иначе Фелис несдобровать. Я знаю, какие кассеты ты ставила и что именно тебя интересовало. Ты их не перемотала. Вот так! Сама понимаешь, я настроен решительно. Все ясно?
– Да, – ответила она люстре. – Сделаю, как скажешь.
– Требуется время подумать. Оденься и садись работать, если хочешь. Но на кровать. Так я тебя лучше вижу. Будет звонить телефон, трубку не бери. Подключи автоответчик. Разговаривать будешь только со мной. Уяснила?
– Да, – сказала она.
– Как там с автоответчиком? Слышно, кто звонит, в смысле – чей голос?
– Да, – сказала она.
– Позже поговорим еще. Мне это потребуется. Надень джинсы или что там у тебя.
– А ты на самом деле попал в аварию? – спросила она.
– Нет, конечно. Озарение снизошло, понимаешь ли... Подумал, шустрая ты очень. А знаешь, куда ехал? Хоппера хотел тебе купить... Ну и как?
– Не сердись на меня, – сказала она люстре.
– Это почему же? Ты же вторглась в мою личную жизнь, разве нет? Прыжки и гримасы жизни, не правда ли? Теперь мы с тобой на равных, более или менее. Давай одевайся. И помни – до телефона не дотрагиваться, пока не услышишь, что звоню я. С кровати без моего разрешения не вставай. Одним словом, не делай волну и не раскачивай лодку. Я с тебя глаз не свожу.
...На равных... Более или менее...
С той лишь разницей, что на его счету несколько убийств. И Фелис, и скальпель... Если не врет опять, кончено.
Да нет! Вряд ли... Взять и так с Широм расправиться!.. Кошка какая-то... сущий пустяк...
Она вздрогнула. Подумает, его боится... Впрочем, может же содрогнуться, читая рукопись? Тоже страсти... Конечно, может. Самое главное – спокойствие, нужно взять себя в руки.
Сказал же, хочет позже поговорить. Авось обдумает все... Может, ситуация и разрешится мирным путем – Фелис уцелеет, она сама, и ему никакого вреда. Не может он и ее убить... Еще один несчастный случай? Еще одно самоубийство? Слишком мало времени прошло после гибели Шира... Не отважится. И потом – даже если убьет... Он – ее любовник. Подозревать в первую очередь будут его, и вот тут-то и раскроется, кто владелец дома. Придут к нему, в 13Б, а там – экраны, мониторы... И начнется!.. Убийства, наверняка, раскроются. Разве он этого не понимает? Ну, допустим, наймет какого-нибудь суперадвоката, суперзащитника, ну, признают его невменяемым...
Черт возьми! А если он невменяемый, то тогда и думать не думает, что будет, если убьет ее...
Та-а-к! Если она сейчас возьмет и выбежит из квартиры... Перехватит. Хоть в лифте, хоть на лестнице... Ну, а если позвонить в полицию, или, скажем, стулом в окно запустить?.. Примчится в тот же миг. Ключ у него есть.
Фелис мурлычет на его коленях...
Ну что ты будешь делать!.. Пожалуй, вот что... следует четко соответствовать его замыслу, подыграть, быть изощреннее, что ли...
Как это там, в готических романах?
Он смотрел на экран. Читает... Ах, ах! Артистка... Наверняка примется уговаривать отправиться вдвоем, – может, еще и под ручку? – в девятнадцатый полицейский участок. Иди, мол, чистосердечно признавайся, что не в себе, что помешанный...
И чего ей-то надо, куда вяжется? Ну было у них что-то. И что с того? Было, и нет ничего. Раздухарилась...
Думает, небось, что он сидит и голову ломает, что ему делать. Как же! Решил сразу же.
Не оставила его "киса" ему никакого выбора...
Так! Ну, и как поступить в этом случае?