Попытки исправить положение, предпринятые последовательно мной и Амели, дело не улучшили, а скорее ухудшили. Штурвал оказался чудовищно тяжелым и слушаться совершенно не желал. Лишь мысль о том, что все наши усилия пойдут прахом, если мы не отойдем от острова достаточно далеко, придавала нам сил сражаться со своенравной лоханкой. Глубокой ночью, когда от непривычных усилий мы не чувствовали ни рук, ни ног, Амели вдруг тихо ахнула, указывая куда-то вперед. Глянув в том направлении, мы едва не сели на палубу от бессильной ярости. Оказывается, все это время мы ходили кругами и сейчас опять приближались к острову. Предпринимать что-то уже не было никаких сил. Плюнув на все, мы бросили якорь и спустились в каюты спать.
Всю ночь меня мучили кошмары. Нечто угрожающее и темное пыталось схватить меня, а я бежала по острым камням, раня ноги, спотыкаясь и падая. Бежала, не понимая, куда и от кого бегу, но чувство неизведанной опасности толкало в спину и не позволяло остановиться. Липкий страх держал за горло, холодил кровь и не позволял думать. Мне было три года, и, потерянная и одинокая, я была окружена всеми воплощениями того, чего может бояться ребенок. Сил не хватало даже на крик. Еще секунда, и вязкий ужас поглотит меня. И в это мгновение сквозь мрак я почувствовала знакомое присутствие, желтые глаза смотрели так спокойно, что, казалось, заслоняли от всего, что до обморока пугало еще мгновение назад. Тихий голос звал меня по имени.
Я резко села на кровати, чувствуя, что задыхаюсь. Давно я не испытывала такого ужаса. Дрожащей рукой я вытерла пот. Ну и к чему это? Перетрудилась. Другого объяснения такому дикому кошмару в голову не приходило. С трудом отдышавшись, я вновь закуталась в одеяло и только сейчас вспомнила, что вырвало меня из липкой паутины кошмара. Вайдер. Я запретила себе вспоминать о нем, а сейчас, вместо того чтобы вызывать во мне страх, он спасает меня от кошмара. Я прикрыла глаза и вновь увидела его лицо.
– Я рядом, где бы ты ни была, – услышала я тихий голос, и впервые это не вызвало во мне протеста.
Утро ознаменовалось очередным расширением моего пассивного словаря ненормативной лексики. Я подивилась образности особо удачных фраз, задумавшись над значением некоторых особо вычурных и неправдоподобных. Лишь затем до меня дошло, что моя койка, как, впрочем, и вся каюта, очень странно накренены. С трудом добравшись до иллюминатора, я выглянула наружу. В поле зрения был сплошной песок. Не поняла! Это куда мы корабль припарковали? Вроде бы бросили якорь чуть ли не посередине океана, а проснулись в центре пляжа. Спотыкаясь на неестественно наклоненной поверхности, я выбралась на палубу. Амели и Бьен были уже там, как и вся команда. Причина столь странного положения корабля выяснилась достаточно быстро. Оказывается, мы умудрились бросить якорь на мель. Во время отлива вода ушла, оставив нам чистенький песочек, водоросли и остатки разной морской живности. На мое оптимистичное заявление, что, раз был отлив, будет и прилив, который принесет воду и поднимет корабль, я получила мрачный и весьма заковыристый ответ.
Еще через два дня морского круиза где-то на горизонте замаячила полоска земли, которую моряки опознали как Эленси. Они, правда, в этом сомневались – выведение корабля на прежний курс после наших катаний оказалось делом нелегким, и никто не был уверен, что мы действительно на верном пути. Правда, ругаться на нас никто особо не стал: боязно, маги все-таки, да и сами хороши были – напились так, что корабль прозевали. Около полудня лоханка долго и старательно швартовалась на одной из пристаней суетливого порта. Вот он – желанный берег сказочной страны! Пока не видно ничего особенного, но сейчас сам факт того, что нас ждет твердая и устойчивая земля вместо палубы, вызывал восторг. А вот и первые местные жители!
На причале наше судно уже встречали. То ли торжественный прием, то ли таможенный досмотр с суровыми ревизорами – сразу и не поймешь. Как, впрочем, практически невозможно было определить и пол встречающих. Тонкие высокие фигуры в длинных темных одеяниях, с очень длинными светлыми, почти белыми, волосами, свободно ниспадающими почти до колен.
– Вот это да! – восторженно ахнула Амели.
Бьен как завороженный только кивнул. А я неизвестно почему разозлилась. На фоне безупречно элегантных фигур на берегу даже Амели смотрелась безвкусной неряхой, я же в своей привычной одежде наверняка не тянула и на уровень нищего.
– В конце концов, нас не на показ мод приглашали, – буркнула я и решительно вцепилась в дорожную сумку, приготовившись спуститься на берег.
– Бумаги приготовь, – прошептал Бьен, в голосе которого я, к немалому своему удивлению, расслышала панические нотки.
На секунду задумавшись, я бросила сумку на палубу и яростно начала перерывать ее. Естественно, бумаги, врученные нам Наиной для предъявления хозяевам, оказались на самом дне. Их вид соответствовал своей помятостью нашему, что меня, вместо того чтобы смутить, немало развеселило. Перекинув сумку через плечо и сжимая в руке бумаги, я первая, с гордо поднятой головой, спустилась на берег. Плевать мне на внешний вид! Мы сюда работать приехали.
Вблизи остроухие подавляли красотой и высотой. Ростом каждый был минимум на голову выше каждого из нас. Все как на подбор смуглые и голубоглазые, будто модели, сбежавшие с обложек модных журналов.
– Что привело вас на землю Эленси? – бархатным голосом проговорил один из них, окидывая нас, как мне показалось, весьма неодобрительным взглядом.
О! Они даже говорить умеют! Увлекшись разглядыванием манекенной внешности, я как-то позабыла, что стою возле живых существ. Судя по вздрагиванию моих друзей, наличие дара речи у этих ходячих идеалов для них тоже стало неожиданностью. Едва ли не открыв рты, с видом дебильных детей, впервые увидевших цирк, они глазели на эльфов, явно не собираясь отвечать, видимо ожидая, как чуда, следующих слов.
– Коммивояжеры мы, – брякнула я и, распахнув сумку со своими помятыми вещами, сунула ее под нос ошалевшим «таможенникам». Решив закрепить эффект, сунула им под нос бумаги, выданные Наиной. – А это список предлагаемых товаров. Оптовым покупателям скидки.
Запрокинув голову, я с самым честным видом взглянула в лицо ближайшему парню. Вот теперь он не выглядел ни чересчур высокомерным, ни неживым. Слегка отвисшая от недоумения челюсть, как ни странно, придавала ему более живой вид. На друзей я оглядываться не решилась: либо рассмеюсь в полный голос, либо они меня просто убьют.
– Вы предлагаете нам товары? – В голосе обратившегося ко мне остроухого явно проскальзывали истерические нотки.
– Ну да, – подтвердила я, гордо кивнув. – Оденетесь нормально, может, больше на живых походить будете.
Недоуменно покрутив в руках бумаги, встречающий с брезгливой осторожностью бегло просмотрел их. По мере прочтения растерянность сменялась спокойной уверенностью. С легкой укоризной посмотрев на меня, уже без дрожи в голосе он сказал:
– Вы студенты Института Магии, приехали на практику.