– Не перетрудись, Элдред.
Джонас рассмеялся. От этих визгливых звуков Крикун что-то пробормотал, а Красотуля дернулась на стойке.
– Значит, Роя и меня на обед не пригласят?
– Обязательно пригласят, будут настойчиво просить прийти. – Джонас протянул Рейнолдсу новую сигарету и принялся вертеть еще одну, для себя. – Я извинюсь за вас. Будьте уверены, доводы приведу очень убедительные. Вы будете мной гордиться. Крепкие мужчины всплакнут, услышав причины вашего отсутствия.
– Значит, мы сможем провести целый день в этой грязи и вони, забрасывая ветками эти цистерны. Ты очень добр, Джонас.
– Я буду задавать вопросы, – мечтательно продолжил Джонас. – Переходить от одной группы гостей к другой… красивый, нарядный, благоухающий восковицей… Я знаю парней, занимающихся тем же делом, что и мы, которые, в первую очередь находят толстого весельчака, который может поделиться с ними местными сплетнями… хозяина салуна или бармена, может, владельца конюшни или одного из тех типов, что всегда вертятся около тюрьмы или здания суда, засунув большие пальцы рук в карманы жилетки. Что же касается меня, Клей, я полагаю, что лучший источник информации – женщина, особенно если она худа как палка, а нос у нее больше сисек. При этом она не красит губы и зачесывает волосы назад.
– У тебя есть конкретная кандидатура?
– Да. Звать ее Корделия Дельгадо.
– Дельгадо?
– Ты знаешь эту фамилию, она на устах у всех. Сюзан Дельгадо вскорости суждено стать наложницей мэра. Корделия – ее тетка. Я подметил одну особенность человеческой натуры: люди предпочитают говорить с теми, кто не высовывается, а не с шумливыми весельчаками, которые всегда готовы угостить тебя выпивкой. На обеде я собираюсь сесть с ней рядом, отметить аромат ее духов, которых, готов спорить, не будет и в помине, и следить за тем, чтобы ее стакан для вина не пустовал. Как тебе мой план?
– План чего? Вот что хотелось бы узнать.
– Для игры в «Замки», в которую нам предстоит сыграть, – ответил Джонас, и веселость исчезла из его голоса. – Мы должны убедиться, что эти парни посланы сюда в наказание за провинность, а не для того, чтобы выполнять данное им поручение. Звучит, конечно, правдоподобно. Мне многое довелось повидать, так что я могу судить о правдоподобности той или иной версии. Я верю им до трех часов ночи, а потом у меня возникают сомнения. И знаешь, что я тебе скажу, Клей?
Рейнолдс покачал головой.
– Я прав в своих сомнениях. Точно так же, как оказался прав, когда пошел с Раймером к старине Торину и убедил его, что кристалл Фарсона лучше всего хранить у ведьмы. Она запрячет кристалл туда, где его не найти даже стрелку, не говоря уж о молокососах, которые еще не попробовали женщину. Необычные у нас времена. Надвигается ураган. А когда знаешь, что должен задуть ветер, паруса лучше убрать заранее.
Он посмотрел на сигарету, которую только что свернул. Она плясала на тыльной стороне его пальцев, как недавно у Рейнолдса. Джонас откинул прядь длинных волос и засунул сигарету за ухо.
– Не хочу курить. – Он встал, потянулся. В спине у него что-то захрустело. – Я, наверное, сошел сума, раз курю в такой час. В моем возрасте лишняя сигарета гарантирует бессонницу.
Он направился к лестнице, по пути не забыв ущипнуть Красотулю за голую ляжку, последовав примеру Рейнолдса. У первой ступеньки обернулся.
– Я не хочу убивать их. Ситуация и так достаточно щекотливая. Даже если я почувствую, что они не так просты, как кажется на первый взгляд, я не шевельну и пальцем… не шевельну ни одним пальцем. Но… я постараюсь, чтобы они четко знали свое место в общем раскладе.
– Нагонишь на них страха.
Джонас просиял.
– Да, партнер, именно так, нагоню на них страха. Чтобы в следующий раз они подумали дважды, прежде чем связываться с Большими охотниками за гробами. Чтобы они делали широкий круг, завидев нас на дороге. Да, сэр, вот о чем стоит подумать. Еще как стоит.
Он начал подниматься по лестнице, похохатывая, заметно прихрамывая… по ночам хромота проявлялась сильнее. Корт, старый учитель Роланда, узнал бы эту хромоту, ибо Корт видел удар, после которого Джонас охромел на всю жизнь. А нанес его отец Корта палкой из железного дерева, сломав ногу Элдреда Джонаса на лужайке за Большим залом Гилеада, перед тем как забрать оружие мальчика и отослать его на запад, без оружия, в изгнание.
В конце концов мужчина, в которого вырос этот мальчик, нашел оружие: изгнанники всегда его находили, если искали как следует. Конечно, оружие это не шло ни в какое сравнение с большими револьверами с рукояткой из сандалового дерева, о которых они могли только мечтать, но в этом мире желающий обрести оружие не оставался без оного.
Рейнолдс проводил Джонаса взглядом, повернулся к столу Корал Торин, перетасовал карты и принялся раскладывать пасьянс, не законченный Джонасом. Снаружи из-за горизонта выглянуло солнце.
Спустя две ночи после прибытия в феод Меджис Роланд, Катберт и Ален проехали на своих лошадях под аркой из саманного кирпича, с надписью «ВХОДИТЕ С МИРОМ». За аркой расстилался вымощенный брусчаткой двор, освещенный факелами. В смолу, горевшую в факелах, вводились особые добавки, окрашивающие пламя в разные цвета: зеленый, оранжевый, розовый. Многоцветье факелов напоминало Роланду фейерверк. Он слышал перезвон гитар, голоса, женский смех. Воздух наполняли запахи, которые теперь прочно ассоциировались с Меджисом: морской соли, нефти и сосны.
– Не знаю, получится ли у меня. – пробормотал Ален, крупный парень с гривой светлых волос, выбивающихся из-под ковбойской шляпы. Он чисто вымылся, Катберт и Роланд тоже, но Ален и в лучшие времена сторонился светских раутов, поэтому едва дышал от страха. Катберт выглядел получше, но Роланд понимал: броня его давнего друга не так уж крепка. Так что лидерство ему предстояло взять на себя.
– Все будет хорошо, – заверил он Алена. – Только…
– Да, и выглядишь ты прекрасно. – Катберт нервно хохотнул. Они уже пересекали двор. За ним расположился дворец мэра, разлапистая, со многими флигелями гасиенда, сложенная из того же саманного кирпича, каждым окном излучающая свет и веселье. – Белый как полотно, уродливый, как…
– Заткнись, – резко вмешался Роланд, и насмешливая улыбка слетела с лица Катберта. Роланд это отметил, вновь повернулся к Алену: – Только не пей ничего спиртного. Ты знаешь, что надо говорить в таких случаях. Всегда помни нашу легенду. Улыбайся. Старайся расположить к себе людей. Пользуйся своим социальным статусом. Не забывай, что шериф разве что не выпрыгивал из штанов, лишь бы встретить нас по-радушнее.