Майк мягко улыбнулся.
— Я не спала в вашей кровати, — сообщила Крис.
— Я знаю, — спокойно ответил он.
Они оба отвели взгляд. Крис удивилась: откуда он мог знать? Она хотела спросить его, но ей не хватало храбрости. Он решил проверить? Положил карандаш в кровать? Или расстелил простыни по-особому?
Майк отвел взгляд, потому что был смущен тем, как он это узнал. Когда Крис не было дома, он взял подушку из спальни, надеясь почувствовать ее запах, и был разочарован, не ощутив ничего. Он подумал о подушке на диване, но сдержался.
Майк с облегчением вздохнул, когда дети вмешались именно в этот момент. Они играли в «Кэндиленд» у камина и смотрели мультфильм по телевизору. Он почесал Чикса за ушами, неосторожно подыграв им. Каждый раз, когда он дотягивался до него, терьер грозно рычал, но позволял себя гладить. Дети при этом звонко смеялись.
В восемь часов Майк выключил телевизор. Огонь в камине почти погас. Он зажег свет у своего кресла, усадил детей на колени, открыл большую красочную книгу Ричарда Скэрри. И стал читать.
Через полчаса Кайл спал у Майка на груди, посасывая палец. Но Майк все равно читал. Он снял ботинки; голос его звучал все медленнее и тише. Крис подошла к ним.
— Кэрри, милая, пора спать. Я помогу тебе.
— Нет, мама, я хочу уснуть здесь, как Кайл.
— Будет лучше, если ты почистишь зубы и уснешь в кровати, — проговорил Майк, целуя ее в лоб.
— Хорошо, — согласилась девочка, — но сначала дочитайте рассказ.
— Я прочитаю тебе его в следующий раз. А сейчас позволь маме уложить тебя спать.
Крис взяла Кэрри на руки:
— Я отнесу ее, а потом вернусь за Кайлом.
— Хорошо, — ответил Майк.
Он не предложил отнести Кайла. Ему хотелось побыть с ним некоторое время наедине: один в полутемной гостиной с ребенком на руках. Майк крепко сжал маленького мальчика, вдохнул запах его волос, его аромат. Сильный. Резкий. Кайл засопел, когда его палец выпал изо рта. Майк вернул его на место. Детство так быстро проходит.
Крис забрала его слишком скоро. Майк почувствовал комок в горле и теснение в груди. Он выключил лампу. Теперь комнату освещал только огонь, который постепенно тускнел. Вернулась Крис и сказала: «Все». Сказала это так, как говорят все матери, когда их работа закончена, но они все равно готовы сорваться в любую минуту. Так обычно говорила Джоанн, когда ей наконец удавалось уложить неугомонную Шелли: девочка хотела играть всю ночь.
Затем Крис села на диван и посмотрела на него. Майк знал, что, возможно, она заметила слезу на его щеке. Он решил не вытирать ее, потому что тогда она бы знала наверняка. Он не стыдился таких эмоций, но это было слишком личным, и он не хотел пока допускать ее до этого. Он не был уверен, что она поймет. Вероятно, она догадалась, потому что молчала, пока он не справился с чувствами. В конце концов, она же знала, что он потерял.
— Вы читали «Из Африки»? — наконец спросил Майк.
— Давно. Задолго до того, как решили снять фильм.
— Я тоже. Помните, это была любимая книга Холдена Колфилда? Я читал «Над пропастью во ржи» с классом моего брата Томми. Тогда же я прочитал и «Из Африки». В книге есть эпизод, в котором говорится о тропических язвах, которые можно получить в Африке. Если ты не будешь осторожным, раны заживут с внешней стороны, внутри же все будет еще хуже; они станут зараженными, водянистыми и полными яда. Единственный способ избавиться от них — вскрыть, полностью вычистить и оставить открытыми, пока они не покроются шрамами и рубцами. Этого момента в кино нет.
Он потер щеки.
— Их получаешь не только в Африке, — проговорила Крис.
— Не звоните пока своей тете, — попросил он. — Пожалуйста.
— Было бы лучше, если бы я давно ей позвонила.
— Пожалуйста, — снова сказал он.
— Послушайте…
— Здесь полно места. Не торопитесь.
— Но…
— Вам нужно место для них. Для себя.
— Оно не мое. Трудно…
— Это не благотворительность, Крис. Вы принесете пользу и себе, и мне.
— Майк, что происходит?
— Останьтесь еще на некоторое время. Мне нужен рубец, тогда у меня будет шрам. Я не специально это сделал, просто ждал слишком долго.
— О боже, — вздохнула Крис.
— Может быть, мне удастся залечить раны. Если нет, то вашей вины в этом не будет.
— Что, если наше пребывание здесь нанесет только новые раны? — спросила Крис.
— Нет, я не думаю, что это случится.
— Тогда что же случится?
— Ничего плохого. Большой Майк называет такие вещи «бессознательными планами»: когда вы делаете нечто такое, что кажется безумным всему миру и совершенно случайным, и сначала не думаете, что это было у вас на уме, но потом понимаете, что подсознательно знали, что поступите именно так. Я и сам не собирался никому помогать или предлагать семье пожить здесь — я видел много семей, у которых сгорели дома, — и я не знал, что предложу это вам, даже когда приюты были переполнены, и я уж точно не знал, что попрошу вас остаться дольше, чем мы договаривались, но… — запнулся он, пожав плечами. — Мама говорит, что Большой Майк несет чепуху.
Крис усмехнулась.
— Я не умею выражать свои чувства, — извинился Майк.
— У вас прекрасно получается.
— Если бы все случилось иначе, если бы я встретил вас в зоопарке, я бы сделал что-нибудь нормальное, например пригласил бы вас на ужин или в кино.
— Пригласили бы?
— Но все случилось не так. У вас сгорел дом. Вам нужно жилье. Такое ощущение, что все и должно так быть, что это естественный ход вещей. Вот и все. Я не приносил много еды сюда прежде. Мне не нужно соблюдать тишину, когда я рано встаю. Никто ничего не портит. Дома тихо все время. И для вас с детьми есть некоторые преимущества тоже.
— Но…
— Не только для детей, — добавил он таким образом, чтобы она почувствовала, что он полностью честен.
— Вот как?
— Я не пытаюсь за вами ухаживать, — сказал Майк.
— Это безумие, — проговорила она, опираясь локтями на колени и обхватив лицо руками.
— Да, весь мир сошел с ума. Ваш бывший бросил вас, когда вы были беременны. Ваша семья ненавидит вас. Ваш дом сгорел. И какой-то идиот хочет, чтобы вы остались в его доме, потому что…
Она ждала, пока он закончит. Майк молчал, и она спросила:
— Потому что?..
— Почему бы и нет?
— Послушайте, — сказала Крис, немного растерянная. Что он подразумевал под этим «почему бы и нет»? — Вы очень щедрый, милый парень, но честно, Майк, я вас совсем не знаю, а вы не знаете меня, и…