— На втором этаже нарколаборатория, в передней спальне. Возможно, там стоят канистры с пропаном. Где особая бригада? Они уже выехали?
— Да. Я сообщу им, когда они приедут. Как Эбл?
— Джим? — обратился Майк к другу.
— Чертов сундук, — простонал Джим. — Упал прямо на меня, повредил мне колено. — Он закашлялся. — Кажется, оно сломано, — сказал он, слезы потекли по его щекам.
Майк слышал, как начальник попросил полицейских эвакуировать жителей соседних домов в районе полумили. Начали подъезжать машины скорой помощи. Ушибы были у троих пожарных, но у Джима была самая серьезная травма. Его нога точно была сломана, голова в царапинах и ссадинах. У него также болела рука — возможно, он вывихнул плечо. Медсестры начали разрезать его экипировку, пытаясь сделать укол, накладывали повязку на голову.
Майк несколько минут постоял рядом, наблюдая. Он подумал, что Мэтти и Большой Майк наверняка слышали все по радио. Взрыв на улице. Подразделение номер 2. Пожарные под завалами, вызов скорой. Второй сигнал. Вызов по расследованию поджогов. Дополнительный приезд полиции. Эвакуация соседей.
Майк понял, что случилось. Домашняя лаборатория по изготовлению наркотиков, снабжавшая подростков. Конкурентов по бизнесу это, похоже, разозлило. Достаточно было поджечь дом, и в дело вступили пропан и дополнительные канистры с бензином, стоявшие в гараже.
Если бы пожарные не смогли погасить возгорание в гараже, огонь достиг бы лаборатории, превратив весь район в газовую камеру.
Прибыла бригада по тушению взрывоопасных веществ.
Когда медики отошли от Джима, Майк наклонился к нему и спросил:
— Ты в порядке?
— Черт. Есть аспирин?
Майк неожиданно для себя улыбнулся:
— Мне придется вернуться в горящий дом.
— Да, — пропыхтел Джим. — Прихвати уж, пожалуйста.
— Как скажешь, дружище.
Это был нехороший пожар — пожар химикатов, которые могли бы взорваться. Майк тушил пожары в старых викторианских домах, как этот, похожих на лабиринт со множеством коридоров и комнат, которые переплетались и заканчивались тупиком. Попав туда, не знаешь, как выбраться. Это был вызов. Но на этот раз пожар нужно было прекратить прежде, чем он доберется до лаборатории. А иначе…
Им удалось подобраться к центральной двери через груду мусора и лить воду на гараж со всех сторон, пока остальные вскрывали крышу топорами.
Майк тушил пожар с чувством мести и гнева. Бригада по тушению взрывоопасных веществ в водонепроницаемых костюмах ходила наверху, изолируя особо опасные материалы, что-то выбрасывая. Майк старался вовсю. Он должен был победить пожар прежде, чем тот победит их. И он не имел права на передышку.
Он не чувствовал такого подъема уже долгое время.
Рассвело. Грузовик и служба по наркоконтролю еще оставались на месте, когда машина номер 56 готовилась к отъезду. Первый этаж дома был почти полностью разрушен, но огонь не добрался до химикатов и газа. Люди из службы наркоконтроля окружали дом оранжевой лентой. Два тощих тинейджера сидели в наручниках в полицейской машине. Их арестовали. За поджог? Или за домашнюю лабораторию? Майк с ненавистью относился и к тому и к другому. Особенно после того, как из-за этого пострадал пожарный.
Разные виды пожаров вызывали разные чувства. Когда ты получал травмы, спасая жизнь при случайном пожаре, — это одно. Ты чувствовал себя гордым, что выполнял такую работу. Но когда хороший пожарный получал травму при пожаре, устроенном из мести в преступном мире, отравляющем общество наркотиками, — это несправедливо. Просто погасить пожар было недостаточно.
Майк заметил, что Стью, таща за собой свою запачканную экипировку к машине, остановился у машины особой бригады. Он снял шлем и перчатки и посмотрел в окно полицейской машины. Затем сплюнул и пошел дальше.
Потребовалось много времени, чтобы начать разговор после такого пожара. Сначала казалось, что говорить просто не о чем. Затем все хотели сказать так много, что просто невозможно заставить других замолчать. Но была смена дежурства, и не многие поехали на станцию принять душ. Все хотели побыстрее вернуться домой, убраться отсюда, чтобы не отвечать на многочисленные вопросы следующей смены.
Однако был один вопрос, который никто бы не позволил оставить без ответа. Поэтому Майк рассказал.
— У Джима ссадины, сломаны ключица и бедро, — сообщил он. — Парень в порядке, операции не потребовалось, в гипсе и накачан морфином. После обследования станет ясно, есть ли у него серьезные повреждения. Но доктор так не думает. Это просто переломы.
Затем он рассказал всем, какую работу они сделали. И поблагодарил Бога за то, что Джим Эбл не был на лестнице, когда взорвался пропан. Пять секунд стоили бы слишком дорого.
Когда закончилась смена, Майк пошел в больницу. Все могло быть гораздо хуже, но он не удивился, когда Элис, жена Джима, бросилась к нему со слезами на глазах. Узнать, что твоего мужа завалило в пожаре, было ужасно. Узнать, что он жив, было большим облегчением, но ненадолго. Потом хотелось знать, насколько он пострадал.
— У него только сломана пара костей, — успокоил Майк. — Как он?
— Великолепно, — ответила Элис, шмыгнув носом. — Но я думала, у меня случится нервный срыв. Слава богу, с ним все в порядке.
Газеты иногда писали о пострадавших пожарных. В основном они описывали сам пожар и немного рассказывали о пожарном, которого госпитализировали. Но обычно о многом умалчивали. То, о чем они предпочитали не умалчивать, было ужасным. Например, о тяжелых переломах, из-за которых пожарные рано выходили на пенсию. Или о параличах в результате падения. Об отравлении дымом. А также об ужасных травмах, которые заставляли сомневаться, хорошо ли, что бедняга остался жив. Несколько лет назад, например, пожарный стал инвалидом, надышавшись угарным газом, его респиратор был неисправен. Жуткие истории.
Также случались сердечные приступы, и не только от отравления дымом, а от напряжения, постоянных приливов адреналина, от осознания того, что нужно постоянно бороться. Даже молодые мужчины иногда страдали от этого.
— Ты в порядке? — спросил Майк Джима.
— Нет, не в порядке, — ответил тот, пытаясь улыбнуться. Вместо этого у него получилась кривая гримаса из-за повязок, покрывавших его правый глаз и подбородок. Его рука в гипсе была приподнята, а нога — на вытяжке. — Это случилось как раз перед моим отпуском. Повезло так повезло!
— Но ты ведь не останешься здесь на Рождество?
— Разумеется, нет. Я отказываюсь. С остальными все в порядке?
— Они все еще там. Но теперь просто разбирают все. У тебя были самые тяжелые травмы за ночь.
— Чего только не сделаешь ради внимания окружающих.
— В первый раз тебя не стошнило.