Дуэльная пара. Да что тут говорить, сами все поймете, когда подержите в руке. — Джонас многозначительно помолчал, потом поднял глаза на Кинкейда и добавил:
— Если знаете толк в пистолетах, естественно.
— Насколько вы можете судить по этой стене, моя страсть — это холодное оружие, но с дуэльными пистолетами я тоже знаком и даже держу дома парочку. — Кинкейд внимательно посмотрел в открытый ящик и вытащил пистолет. — Ого! Как влитой. Отличная вещица. — Цепкий взгляд его снова переметнулся на Джонаса. — Вы уверены в их подлинности?
— Абсолютно.
— Какие будут доказательства?
— Я не уполномочен называть имени последнего владельца этого оружия, зато могу сообщить вам, что, прежде чем попасть к нему, эта пара хранилась в одной очень влиятельной английской семье. Их берегли как память о дуэли, состоявшейся в 1800 году между одним из представителей фамилии и другим мужчиной из высшего общества.
Верити слегка вздрогнула и быстро отошла к окну.
Глаза Кинкейда вспыхнули неподдельным интересом.
— Настоящая дуэль, вы сказали? И чем же она кончилась? — И он с таким благоговением посмотрел на ствол пистолета, как будто тот был сделан из настоящего бриллианта.
Джонас быстро взглянул на Верити и ответил:
— До стрельбы дело не дошло. Поединок был прекращен неожиданном появлением на поле чести его виновницы, которая приказала противникам немедленно убрать оружие.
В эту секунду Верити случайно повернула голову и поймала странное выражение, промелькнувшее в бесстрастных глазах Кинкейда. Она готова была поклясться, что счастливая развязка сильно разочаровала бизнесмена.
— Выходит, причина дуэли ее же и предотвратила? — пробормотал Кинкейд. — Вы сказали, это была женщина?
— Ее звали Аманда, — спокойно добавил Джонас.
— Понятно. — Кинкейд взял второй пистолет. — Итак, вещицы не пристреляны… К сожалению, это резко снижает для меня их ценность. Я отдаю предпочтение оружию, которое использовалось по назначению. Небольшой пунктик, так сказать.
— Понял, — хмыкнул Джонас и «распахнул чемодан, демонстрируя, что разговор окончен и несостоявшийся покупатель может вернуть оружие.
Кинкейд сдвинули брови в ровную линию, медля, казалось, расстаться с пистолетом.
— И тем не менее это вовсе не значит, что я отказываюсь от покупки. Просто для начала я хотел бы провести тщательную экспертизу этих вещей.
Теперь пришла очередь Джонаса холодно улыбаться.
— Вы вправе проводить любые исследования, но, к сожалению, я не готов еще раз наведаться в ваш офис. Я хочу поскорее покончить с этим делом, тем более что меня ждут еще трое потенциальных покупателей. Кстати, эти трое сами являются специалистами по оружию и не станут тратить время на созыв консилиума.
И тем не менее, если сегодня мне так и не удастся достичь соглашения о продаже, вы можете связаться со мной; и мы обговорим время визита вашего представителя.
Эта безукоризненно вежливая отповедь не могла не произвести должного эффекта. Кинкейду, естественно, не понравилось прямое обвинение в непрофессионализме, однако он мастерски скрыл свое раздражение за обычной ледяной учтивостью.
— Спасибо, мистер Куаррел. Будьте любезны сообщить мне о результатах ваших сегодняшних переговоров. — Он нарочито бесцеремонно отвернулся от Джонаса и подошел к Верити, по-прежнему стоящей возле окна. — Прелестный вид, вы не находите, мисс Эймс?
— О да! — Верити решила испытать на нем самую сладкую улыбку и с удивлением отметила, что Дэмон Кинкейд так и замер, ослепленный. Любопытно… Возможно, ей следует почаще улыбаться мужчинам. — Вам очень повезло с офисом, мистер Кинкейд! Но если бы он был моим, думаю, я просто не смогла бы здесь работать! Этот прекрасный пейзаж постоянно отвлекал бы меня.
— Вам бы скоро приелось, — с улыбкой заверил ее Кинкейд. — К сожалению, люди слишком быстро привыкают к красоте. В один прекрасный день вдруг понимаешь, что картина, пистолет или женщина должны обладать чем-то неизмеримо большим, нежели обычная привлекательность, чтобы надолго привязать нас к себе, Верити снизу вверх задумчиво посмотрела на него:
— Я поняла вас. Наши пистолеты тоже по-своему красивы, но, поскольку они никогда не использовались по назначению, этого недостаточно, чтобы всерьез заинтриговать вас.
Кинкейд одобрительно усмехнулся:
— Вы очень проницательны, мисс Эймс. Так оно и есть. — Широким жестом он указал на стену, увешанную шпагами и кинжалами. — Все это оружие имеет свою историю. Я не коллекционирую церемониальные или наградные шпаги, меня прельщают лишь те, что побывали в настоящем деле. — Острый взгляд метнулся на Джонаса. — Вы разбираетесь в холодном оружии, мистер Куаррел? Или же ваши познания исчерпываются пистолетами?
Джонас окинул миллионера холодным неприязненным взглядом. Какого черта этот денежный мешок встал так близко к Верити?!
— Немного разбираемся, мистер Кинкейд. — Он быстро взглянул на длинную рапиру, висевшую как раз возле него. — Позвольте заметить, что вот этот стилет, соседствующий с итальянской рапирой, является несомненной подделкой.
— Подделкой?! — взорвался Кинкейд, моментально отбросив всю свою деланную вежливость. Однако ему быстро удалось взять себя в руки. — Мне очень жаль, но вы жестоко заблуждаетесь. Я купил этот кинжал у очень надежного человека, и он датируется концом шестнадцатого века.
Джонас недоверчиво вздернул бровь и шагнул ближе к стене:
— Вы не возражаете, если я сниму его?
С секунду Кинкейд колебался, потом равнодушно пожал плечами:
— Как вам будет угодно.
Верити затаила дыхание. Ей почему-то показалось, что Джонас снова хочет испытать себя. Она знала, что он всюду ищет возможность проверить появившуюся власть над своим талантом, но не здесь же и не сейчас! Но не успела она изобрести способ немедленно помешать Джонасу, как попала во тьму бесконечного коридора.
Верити сразу же вспомнила, что Джонас назвал кинжал фальшивкой, и расслабилась. Имитация не опасна ее Джонасу.
На этот раз очертания туннеля почему-то показались ей какими-то нечеткими, словно размытыми. У Верити создалось впечатление, что этот участок не был завершен и уходил куда-то в будущее.
Верити чувствовала присутствие Джонаса, но почему-то не видела его. Она растерянно обернулась — и вдруг за спиной ее забрезжил какой-то смутный образ. Верити» решила, что там Джонас, и со всех ног бросилась ему навстречу. Она терпеть не могла бродить в одиночестве по коридору подсознания.
Ей пришлось подбежать почти вплотную, прежде чем расплывчатая картина приняла очертания старомодной столовой. За дальним концом сервированного к обеду стола в красивом резном кресле сидел пожилой мужчина.
Его морщинистое румяное лицо было перекошено от боли, руки прижаты к груди. Казалось, старик в ужасе смотрел сквозь Верити на кого-то третьего, которого почему-то не было в коридоре.