— Это вы… это ты? — не поверил Фархад. — Но как?
— Я думал, что ты меня сразу узнаешь. Ведь я сразу узнал тебя, даже спустя столько лет.
— Но как я разговаривал с тобой?
— Это был другой человек. С голосом, похожим на мой.
— Это просто невероятно…
— Тише, — попросил Брикар, — дело в том, что Юсуф аль-Рашиди один из самых разыскиваемых людей в мире. И его портреты есть в каждом полицейском участке страны. Я не смог бы спрятаться нигде в этом мире. Значит, я должен был сделать так, чтобы жить в этом мире под другим именем. Мне сделали три пластические операции, перекрасили волосы, исправили нос, зубы, немного оттопырили уши. Даже цвет глаз у меня поменялся, я теперь ношу линзы. Вместо прежнего Юсуфа появился французский журналист Жорж Брикар. Со своей биографией и своим прошлым. В газетах начали появляться мои статьи, я довольно часто выступал по телевизионным каналам, меня начали замечать и даже узнавать. В ночном баре Багдада, где я часто бываю, меня иногда подменяет двойник, так удивительно похожий на меня, что я могу бывать там, где мне нужно. Я видел твои колебания и твои сомнения. Хочу тебе сказать, что многое из того, о чем говорят, — правда. Но многое и ложь. Я не причастен к террористическим актам одиннадцатого сентября, хотя меня просили рассчитать силу ударов самолетов. Но я тогда отказался, хотя все взрывы записали на меня. Ведь они понимали, что только я мог разработать подобную операцию. Но это сделали совсем другие люди, Фархад, о которых никто не хочет говорить. В этом мире выгодно найти такое пугало, как аль-Рашиди, и сделать из него убийцу и террориста. А потом уничтожить, создав образ мученика. Я никогда не убивал ни женщин, ни детей. На моих руках нет такой крови невинных.
Тебя прислали сюда специально, чтобы ты нашел меня. Они просчитали мой психотип, понимая, что я обязательно захочу с тобой встретиться. Поэтому были готовы к любым неожиданностям, чтобы найти меня и уничтожить. Им нужно скрыть слишком много секретов, которые я знаю. Свалить все на меня и закрыть все сомнения, которые возникают у любого проницательного человека. Все не так просто, Фархад, все совсем не так, как вам говорят. Даже сообщения, которые передают по мировым каналам, проходят следующим образом. Сначала говорят о некачественном сыре где-то в Италии или в Германии, от которого отравилось двое жителей Европы, которые сейчас госпитализированы. А потом о взрыве в Багдаде или в Басре, где убиты сотни людей. Смерть одного европейца гораздо более важная новость, чем гибель сотен арабов. Таков наш мир сегодня. Таковы наши реалии.
Он помолчал, глядя на своего собеседника. Затем добавил:
— Они убили сегодня Юсуфа аль-Рашиди, угодив в собственную ловушку. Им так хочется верить в его гибель, что они верят в его уничтожение. Но они довольно быстро узнают, что он жив. Не знаю, каким образом, но узнают. И снова будут охотиться на меня. А я снова будут бороться с ними. Это вечная война за большие деньги и за большие интересы. Посмотри на лица окружающих нас чиновников. У них не осталось ничего святого. Ради своей карьеры, ради денег, ради наживы они готовы предать и продать кого угодно. Аллаха, свою страну, свое будущее, свои принципы. У них не осталось ничего святого. Ты был прав, Фархад, я тоже не агнец божий и не ангел. И мне уже никогда не попасть в рай, в который я не очень хочу попасть. У каждого из нас своя правда. Теперь ты знаешь все, что должен был узнать. Я вернусь в дом, в котором мы с тобой сегодня были. В дом американского консула. И у тебя будет еще несколько часов времени, чтобы позвонить и сообщить, где на самом деле находится Юсуф аль-Рашиди. Ты можешь это сделать и стать настоящим героем. А можешь подумать, прежде чем позвонить. Я оставлю выбор за тобой. Прощай. Может быть, мы больше никогда не увидимся.
Он повернулся и пошел к выходу. К Фархаду подошла Алена.
— Мне не совсем нравилась позиция Брикара и его взгляды на цивилизацию, — сказала она, — хотя могу признать, что они иногда достаточно справедливы, но, с другой стороны, они спорны и отражают только его точку зрения. Ты меня слышишь?
— Нет, — ответил Фархад, глядя вслед уходящему, — не слышу.