Женя с восторгом таращился на свой эталон. Вера все еще не могла определиться в своих жгучих желаниях. Остальные лениво разглядывали интерьер кабинета Ларисы — их это не касалось. А вот кого касалось напрямую, так это меня и Маринки. И действительно, Лариса ласково улыбнулась Мише, перевела взгляд на Веру и отрывисто отдала приказ:
— Возьми под контроль этих доярок!
Что в переводе на нравы нашей редакции означало: мы с Маринкой будем делать эту фотосессию. Не Вера же будет носиться по городу и собирать одежду?
Все мои шапочные знакомые, узнав, где я работаю, жадно интересуются: получаю ли я одежду бесплатно? Ага, щаз! Никто и никогда не присылает одежду в редакцию навсегда. Ее предоставляют только на время съемок, и затем в течение недели все нужно вернуть, причем в целости и сохранности. В противном случае редакция должна возместить ущерб каким угодно способом — рекламой, деньгами или навешиванием лапши на уши.
Так как с шоу-румами и демонстрационными залами у нас напряженка, то одежду на съемки мы берем в магазинах. А если учесть, что мы не единственный модный журнал в городе, то после сезона фотосессий даже в самых дорогих бутиках продаются уже заметно поношенные вещи. У меня, кстати, есть список магазинов, где ни в коем случае нельзя покупать одежду.
Мы привычно разделили обязанности: Вера руководит из редакции (иными словами, каждые пятнадцать минут звонит на мобильный и с угрожающими интонациями спрашивает: «Все в порядке?!»), внештатный стилист обзванивает модельные агентства и координирует своевременный сбор всех модных частей на месте съемки, я собираю одежду по бутикам, все остальное — Маринка. Причем ей достается самая тяжелая участь. В прямом смысле слова. Девять пар туфель, пять сумок, пояса, бусы и прочие шарфы — и вот у нее в руках килограммов двадцать. Вон, как раз, тяжело дыша, ввалилась Марина, увешанная пакетами, как челночница. Мне тоже несладко приходится: собранную по всему городу одежду дома нужно аккуратно упаковать в кофр на колесиках — и вперед! Правда, в этот раз обошлось без одежных завалов по всей квартире. Вещи складировали в редакции, а все потому, что первая съемка сезона проходила на крыше нашего издательства. А что еще остается делать с осенними вещами в разгар лета, когда вокруг море зелени?!
Место обжитое, не первый раз с пакетами в зубах карабкаемся по металлическим ступеням чердачной лестницы. Единственная радость — Вере такие физические упражнения не по силам, поэтому она продолжает культивировать целлюлит за рабочим столом и насиловать мобильную связь. Хотя я подозреваю, что она просто боится застрять в люке. Зато пресловутые «доярки» гарцевали, как козочки. Вся издательская охрана и водители собрались у подножия лестницы на бесплатное эротическое шоу. Впрочем, наибольший ажиотаж вызвала эквилибристика Марины в модных микрошортах. Особенно порадовало пускающих слюни зрителей, что ей пришлось спускаться-подниматься раз шесть, чтобы перетаскать на крышу все свои аксессуары.
Перехваченные по дороге в Париж модели выглядели, как это сегодня модно, словно истощенные бледные моли. Ни рожи, ни кожи, ни каких-либо выпуклостей — чистый плоский лист, на котором визажисты и стилисты творят все, что им заблагорассудится. Времена ярких лиц, личностей и громких фраз вроде: «Меньше чем за десять тысяч долларов, я не встаю с постели», — в модельном бизнесе давно прошли. Никому больше не нужны вечные героини. Сегодня все одержимы новизной: молниеносно меняются тенденции, а вместе с ними лица. Модные модели сменяют друг друга на подиуме с карусельной скоростью, их карьера мимолетна, а рабочий темп сверхзвуковой.
Впрочем, наши сегодняшние героини — все равно счастливицы. Парижские агенты выцепили их из сонма долговязых учениц провинциальных модельных школ. Они не погрязнут в трясине отечественного модельного бизнеса, не будут выступать на третьесортных дефиле жутких российских дизайнеров и получать за это тысячу рублей. Им не предложат бесплатно сниматься для журналов, потому что это реклама и честь ей самой и агентству, которое она представляет. Впрочем, при одном условии — если не будут дурами. Будут вкалывать по двадцать часов в сутки, безропотно отдавать парижскому агентству большую часть заработка — комиссионные, деньги за оплату билетов, квартиры, питания, создание портфолио и даже за карту города, которую выдают всем новоприбывшим, чтобы не заблудились. А главное, если они примут как должное, что все отношения между моделью и агентством, а также между моделью и клиентом строго регламентированы. За несоблюдение правил модель подвергается различным штрафным санкциям: от вычета процента из заработка до отказа агентства представлять ее.
Но как бы мы ни были уверены в себе и в том, что модели — всего лишь тупые сучки без прошлого и будущего, при одном их появлении пышным цветом расцветают все возможные комплексы неполноценности. Лично мой — в моей весовой категории попа больше лишь у Дженнифер Лопес. Какие комплексы неполноценности посещают остальных сотрудников редакции — даже страшно представить!
Но это я отвлеклась. На краю залитой солнцем крыши уже стояла первая из одетых моделей. Перед ней расхаживала Маринка, вертела в руках несколько кожаных ремней и морщила лобик — процесс креатива в самом разгаре. Чуть ближе ко мне лежала куча разнообразной фотографической техники, вокруг встревоженным ульем бурлили: наш внештатный стилист, визажист, парикмахер, ассистент фотографа и — внимание, снимаю! — наш постоянный фотограф Володя, жилистый и нервный, весь в потертой джинсе. Я уже давно собираюсь у него уточнить: куда же делись кожаные пиджаки? Но меня все время что-то отвлекает. Вот и сейчас ко мне вышагивала Маринка, помахивая двумя ремнями со столь внушительными металлическими пряжками, что при желании их можно было использовать как средство самообороны.
— Красный или коричневый? — задала она дежурный рабочий вопрос.
Я прищурилась на модель, нервно оглядывающуюся на семиэтажный провал позади себя:
— Надевай оба. Крест-накрест и спусти пониже на бедрах.
— Ты думаешь? — обернулась Маринка на модель.
— Я не думаю, я знаю. Покажем этим калошам, нашим дорогим читательницам, что такое настоящий креатив, — ухмыльнулась я.
Марина кивнула и, развернувшись, стремительно зашагала обратно. Надеюсь, она в своем извечном стремлении к совершенству не столкнет модель с крыши, почему-то подумалось мне. Модель пошатнулась, но устояла. Ну, слава модным богам, а то не хотелось бы отчитываться перед бутиками за кучу испачканной кровью одежды.
— Ну что, Володя, когда ты будешь готов? — развернулась я к свалке фотографического оборудования.
Володя пощелкал языком, посмотрел в небо, снова пощелкал языком и хитро улыбнулся:
— Нуууу, хозяйка, это дело долгое!
Чтоб тебя, старый потаскун! Но, чтобы не торчать здесь до полуночи, придется включиться в игру:
— А через пятнадцать минут? — изо всех сил изображая кокетливую улыбку, уточнила я.
— Через пятнадцать минуууууут… — потянул Володя и подмигнул.