– Мы при полной амуниции.
– Я продолжаю считать эту затею глупостью, – проворчала Лилиан. – Что, если нас поймают на месте преступления?
– Если кто-то нас остановит, что весьма маловероятно, поскольку ни один нормальный человек не станет пропускать фуршет, мы скажем, что нам захотелось взглянуть на строительство. Подумаешь, велика беда. Уверен, что никто не решится арестовать Харт и Мэдисона только за то, что они заблудились и попали не в тот коридор.
– Кто знает.
– Даже если нас задержат, то в полицию скорее всего все равно тащить не станут. Потребуют заплатить штраф, и только. Расслабься. Ты сегодня какая-то напряженная.
– У меня была очень тяжелая неделя, Гейб, и сейчас, вместо того чтобы вместе со всеми наслаждаться фуршетом, я вынуждена искать инопланетян. Я должна настроиться на эту встречу. Все-таки контакт с внеземной цивилизацией, сам понимаешь. Так что имею право на некоторую нервозность. Я ведь приехала в Эклипс-Бей не за этим, если ты помнишь. Я собиралась посвятить все время творчеству.
– Ну хорошо. Попробуй посмотреть на это все как на театральное представление.
– Вот именно. Спектакль.
– Мы проберемся в новое крыло, сделаем несколько снимков пустых офисов и уйдем. Завтра мы вручим Аризоне снимки, и дальше пусть плетет себе свои секретные байки. А для нас все благополучно закончится.
– Но как мы объясним наличие камеры, если нас остановит охрана?
– Очень просто. Скажем, что хотели сделать несколько снимков на память во время мероприятия.
– Господи, да это же шпионская аппаратура. Никто не поверит нашей версии.
– Доверься мне. При необходимости я сделаю так, чтобы нам поверили.
– Ладно, – раздраженно сказала Лилиан. – Пора идти. Давай поскорее покончим со всем этим кошмаром и вернемся в зал. Может, еще не все успеют съесть.
Лилиан пошла вперед решительной и быстрой походкой. Гейб поспешил за ней, любуясь сексуальным покачиванием ее бедер и тем, как красиво она двигалась на своих высоченных каблуках. Они заходили все дальше, оставляя позади веселый шум конференц-зала.
В дальнем конце темного коридора была установлена временная дверь из досок, отделявшая действующую часть института от строящейся. Путь разведчикам преграждала свободно свисающая лента, какой обычно отгораживают зону, где ведется строительство. Гейб нырнул под ленту и обнаружил, что дверь не заперта.
– Нам повезло, – сказал он, открывая перед Лилиан дверь в неизвестность. – Скажи, ты готова ступить туда, куда до сих пор не ступала нога ни Хартов, ни Мэдисонов?
Лилиан вошла в пустой коридор с недавно отштукатуренными стенами и остановилась.
– Может, пора начать снимать? – шепотом предложила она.
– Верно, пора.
Гейб подошел к ближайшей двери и открыл ее. Из окна, за которым располагалась освещенная стоянка для машин, в помещение проникало достаточно света, чтобы различить контуры пустой комнаты, явно предназначенной под офис.
– Никаких замороженных инопланетян тут нет, – объявил Гейб.
– Какой сюрприз! – Лилиан проскользнула внутрь. – Фотографируй быстрее. Нам надо обойти еще кучу комнат.
Гейб поднял тяжелую камеру и сделал снимок. Вспышка на мгновение ярко осветила помещение, и затем комната снова погрузилась в темноту.
– Отлично, – сказала Лилиан. – Теперь я ничего не вижу.
– Мощная штуковина, верно? – Гейб несколько раз моргнул, чтобы исчезли темные круги перед глазами. – В следующий раз закрывай глаза, когда я буду снимать.
Гейб вышел в коридор, подошел к другой двери, открыл ее и попал в пустую, не до конца отремонтированную комнату. Он сделал еще один снимок. Затем снова вышел в коридор, открыл следующую дверь и повторил ту же процедуру.
Через некоторое время все это превратилось в довольно скучную рутину. Открываешь дверь, снимаешь, идешь дальше.
– Не думаю, что Аризона будет в восторге от этих снимков, – сказала Лилиан, когда примерно половина коридора была пройдена. – Она ведь от всего сердца желает найти доказательства пребывания здесь, в Эклипс-Бей, несчастных инопланетян.
– Не волнуйся за Аризону. Она же профессионал, а профессионал всегда может повернуть факты так, что они подтвердят ее теорию.
Гейб открыл очередную дверь, взвел затвор и сделал снимок.
Женский вопль точно совпал по времени с ослепительной вспышкой. Гейб сразу смекнул, что кричала не Лилиан. Голос принадлежал другой даме. Комната оказалась обитаемой, и находились там не замороженные трупы пришельцев, а живые, теплые тела.
Яркий свет выхватил из тьмы две фигуры: мужчины с внушительной эрекцией, одетого в красное бикини, и женщины в черном кожаном бюстье и черных сапогах-чулках на шпильках.
Андерсен Флинт и Мэрилин Торнли.
– Клянусь священной коровой, – сказал Гейб, – Аризона была права. Темные дела творятся в недостроенном крыле. Но все вышло еще хуже, чем она думала. Интересно, что она скажет, когда узнает, что двух замороженных пришельцев разморозили и придали им человеческий облик.
Секунды две или три все присутствующие тупо смотрели друг на друга. Мэрилин, как политик с природным даром, очнулась первой.
– Отдайте мне камеру, – потребовала она.
– Простите, вещь не моя, отдать не могу, – сказал Гейб и быстро отступил – Частная собственность, знаете ли. Столп нашей конституционной системы. Покушение на частную собственность преследуется по закону.
– Я сказала, отдай мне эту чертову камеру! – взвизгнула Мэрилин, бросаясь к Гейбу.
– Отдай ей эту дурацкую камеру, ради Бога, – сказала Лилиан.
Она выхватила из рук Гейба тяжелый ВПЭ-4000 и швырнула в направлении Мэрилин так, как швыряют чеснок и серебряный крест в невесть откуда взявшегося вампира.
– Пошли отсюда. – Лилиан схватила Гейба за руку и потащила к двери. – Давай же, поторапливайся.
Лилиан бросилась бежать. Гейбу пришлось приложить определенные усилия, чтобы не отстать от спутницы. Он бежал следом за ней по коридору, успевая наслаждаться ее формами.
– Не знал, что женщины умеют так быстро передвигаться в такой обуви, – восхищенно заметил он.
К тому времени как они добежали до основного корпуса, Гейб уже смеялся так неудержимо, что не заметил ленту и порвал ее. Обрывки взлетели в воздух.
– Аризона была права, – выдавил он между взрывами хохота. – Странные дела творятся в этом новом крыле.
Лилиан остановилась и обернулась к нему. Она тяжело дышала от бега. Какое-то время она просто смотрела на него с каким-то странным выражением лица. Можно было подумать, что она никогда не видела человека, корчащегося от смеха.
– Я бы все на свете отдала за то, чтобы тебя сейчас сфотографировать, – сказала она и нежно прикоснулась губами к его губам. – И как я могла подумать, будто у тебя депрессия?