Виктория еще не понимала, почему объятия Лукаса кажутся ей такими надежными, но она сейчас и не думала об этом. Она тщательно подбирала слова для следующей своей фразы. И так уже она выдала больше, чем ей хотелось.
— Что сказала твоя тетя?
Виктория плотнее запахнула плащ:
— Она не удивилась. Сказала, что этот негодяй был способен на все. Вечно пьяный, беспощадный дикарь, лишенный каких-либо понятий о порядочности. Она заметила лишь, что ей кажется странным, почему Сэмюэль Уитлок убил мою мать только сейчас, спустя столько лет, а не разделался с ней сразу же, как только женился и захватил ее приданое.
— Быть может, в первые годы у него не было необходимости убивать ее, — задумчиво откликнулся Лукас, словно этот вопрос и ему тоже представлялся немаловажным. — В конце концов, как ты говоришь, он сразу же получил ее деньги. С какой стати ему рисковать своей шеей и убивать жену?
Виктория вздохнула:
— То же говорит и тетя Клео. Моя мама отправила меня жить к ней, она сама тоже часто приезжала к тете Клео на несколько недель, даже на несколько месяцев. Как только она поняла, что за человек достался ей в мужья, она старалась по возможности избегать его. Напившись, он становился свирепым, как зверь.
— Значит, она не только отдала ему свои деньги, но и старалась поменьше досаждать ему. Но почему же тогда после стольких лет он все-таки убил ее? — повторил свой вопрос Лукас.
— Может быть, она просто надоела ему, — угрюмо пробормотала Виктория. — Или в один прекрасный день он взбесился так, что совсем потерял над собой контроль. У него был ужасный характер. В гневе он был способен на все. Просто сумасшедший. — «Не то что Лукас, — с радостью подумала Виктория, — Лукас умеет владеть собой в любой ситуации».
— Кажется, твоя мать погибла, упав с лошади?
— Да. Это произошло около дома, в имении. Мама поехала туда на несколько дней, чтобы принять гостей Сэмюэля. Перед этим она, как обычно, гостила несколько недель у тети Клео, но Уитлок призвал ее вернуться и «исполнить свой супружеский долг», как он это называл. Моя мама была очень красивой, необыкновенной женщиной, прекрасной хозяйкой, и Уитлок всегда вызывал ее к себе, когда принимал гостей, — пояснила Виктория.
— Погибла, упав с лошади… Если это убийство, то умело подстроенное, а не совершенное в порыве ярости.
Виктория пожала плечами:
— Может быть. Но я точно знаю одно: он — убийца.
— Откуда ты знаешь?
«Он сам сказал мне это, — в отчаянии подумала Виктория. — Он сам сказал мне — в ту самую минуту, когда ринулся вниз с лестницы и сломал себе шею!»
Но она не могла рассказать Лукасу, как она получила страшное признание своего отчима. Лукас слишком проницателен. Если она расскажет ему еще хоть немного, он не успокоится, пока не вытянет все. Виктория уже знала, что в его объятиях она становится слишком уязвимой, слишком доверчивой.
Кроме того, мрачно напомнила она себе, Лукас хотя и незаурядный человек, но вряд ли у него хватит понимания и сочувствия, чтобы простить, если она признается, что сама причастна к убийству.
— Доказательств у меня, конечно, нет, — уклончиво ответила Виктория, — но я убеждена — до глубины души убеждена — он виновен!
Лукас только головой покачал:
— Любой человек может убиться, упав с лошади.
— Моя мама прекрасно ездила верхом, — возразила Виктория, надеясь на этом закончить спор.
Но Лукас, по своему обыкновению, не унимался:
— Ты пыталась расспросить Уитлока?
Этот вопрос означал, что они все-таки ступили на опасную территорию.
— Он понимал, что я ничего не смогу доказать. Он престо высмеял меня.
Лукас крепче сжал плечи Виктории:
— И что же ты предприняла?
— Я была бессильна. А через два месяца он тоже умер, и мы с тетей Клео решили, что его покарал Бог.
— Я слышал, он упал с лестницы?
Виктория быстро оглянулась на Лукаса:
— Откуда ты знаешь?
Лукас чуть скривил губы:
— Джессика Атертон.
— Леди Атертон снабдила тебя всевозможной информацией.
— Не надо снова ссориться. Значит, именно так умер твой отчим?
— Да. — Виктория осторожно подбирала слова. — По всей видимости, в тот вечер он сильно напился — как всегда. Оступился и слетел с высокой лестницы. Так закончилась эта история…
— Не совсем.
Виктория вздрогнула:
— Что ты говоришь?
— Ты все еще пугаешься при виде этой монограммы на каком-то шелковом платке или на табакерке, странным образом попавшими в твой дом. В чем дело, Викки? Ты же не веришь в привидения? Или ты думаешь, что Уитлок встал из могилы и вновь преследует тебя?
— Замолчи! — Но Виктория тут же овладела собой:
— Разумеется, я не верю в привидения. Но меня удивляет, каким образом и платок, и табакерка оказались там, где они непременно должны были попасться мне на глаза — причем именно мне, а не кому-нибудь из слуг.
— Особенно странно было выбрано место для платка, верно? Видимо, кто-то знал, что ты вернешься домой поздно ночью и пройдешь через оранжерею.
— Вот именно, Лукас. Чем больше я размышляю об этом, тем больше мне начинает казаться, что кто-то шпионил за нами с самого начала. Тот самый человек, который видел, как я тайком ухожу с бала и сажусь в нанятую тобой карету, — ответила Виктория.
— Кто-то, кто проследил за нами до гостиницы? Возможно.
— Наверное, Джессика Атертон.
— Я не могу себе вообразить, чтобы леди Атертон карабкалась через стену сада, да еще в полночь, — весело откликнулся Лукас.
— Тут ты прав. Значит, платок и табакерку подбросил кто-то другой. Разве…
— Разве что?..
Неожиданная идея пришла в голову Виктории:
— Как ты думаешь, она не могла нанять сыщика с Боу-стрит, чтобы он следил за нами?
— Тебе, дорогая, лучше, чем кому-либо другому, известно, как легко устраиваются такие вещи.
Доверительный разговор сразу оборвался. Виктория припомнила, что, если бы она слушалась своего разума, а не сердца, ей хватило бы здравого смысла нанять сыщика и поручить ему расследовать дела таинственного графа Стоунвейла.
— Я и сам гадал, много ли времени тебе понадобится, чтобы сделать это, — произнес Лукас.
Виктория нахмурилась: Лукас прочел ее мысли…
— Сделать — что?
Лукас насмешливо ухмыльнулся, зубы его блеснули в темноте.
— Нанять сыщика и разузнать всю мою подноготную. Еще и поэтому я хотел как можно скорее завершить наш роман…